ЧЕТВЕРТАЯ ГАЛЕРЕЯ

№ 76.

«Мир энергетики».

Когда Тамара Удина держала этот снимок в руках, она очень пристально его рассматривала. Ее мимика то и дело менялась, а потом, вздохнув, она сказала: «Какая энергетика хлыщет с него! Молодец! Ты очень красиво решил поставленную задачу».

Оля лежит по-барски. Вокруг нее – фотографическая обсерватория. Подобные снимки я делал еще в Сургуте, а потом и в Тернополе для обложек журналов. Оля пришла, когда я был опьянен Роденом. Пробовал с ней воспроизвести позу «Идущего человека», «Мыслителя», но желаемого творческого результата не добился. Вначале я ее просто снимал, как говорится, безо всякого плана. Иногда я ей рекомендовал позу, порой позу выбирала она сама. Были неплохие снимки, но не выставочные.

У меня уже набралось огромное количество разных фотографий. Я разместил их на полу в салоне, положил Олю, с левой стороны залез на лестницу и увидел чудесную панораму: Оля отлично вписалась в созданный мною интерьер. Важный штрих был сделан фатином. Эта удивительная материя полна волшебства и сладких грез. Легкая и прозрачная, она напоминает невесомую сетку и логично завершает нежный, восхитительный образ.

Аппарат «Пентакс», нормальный объектив на нем рисует чудесные линии. Я снял несколько разных поз модели, меняя освещение, но выставляя главный световой акцент на Оле. Чтобы достичь успеха, фотохудожник должен как бы прирасти к модели, пожить ее жизнью, и чем больше он ее узнает, тем лучше он войдет в ее образ и тем удачнее получится снимок.

С Олей была сделана только половина из задуманного. Вторую ее часть я отдаю диссертации, которую стремилась написать Оля. Но главное – у нее не было веры в меня. Я только представляю себе, какая должна была быть Оля. У нее есть сила воли, у нее есть все данные для создания того образа, какой видел я. А для этого нужно было совсем немного. Надо было всего лишь один час в день посвящать съемкам, и можно было оказаться на пике славы.

Тамаре Удиной нравились снимки с Олей. Она говорила: «Эта норовистая галычанка несет что-то особенное, присущее только ей. Да и в твоей душе я вижу светлые порывы к ней, а это во все времена благоприятствовало творчеству».

Оля из Киева привезла мне книгу «Огюст Роден. Воспоминания». Подписала так: «07.07.07. На память Славчику».

№ 282.

«От мира энергетики».

Фото с Олей на подобном фоне я снял еще раз. Оно вошло в шестую галерею. У Оли есть сестра Света. Не знаю, родные они или двоюродные. Я снял Свету на таком же уникальном фоне. Это фото «Я круче всех» № 441 в седьмой галерее. Снимки разные, их объединяет только фон: Оля – на своих фотографиях, а Света – на обложках журналов.

Снимок «От мира энергетики» я делал 10 лет назад. Сегодня я пересматривал негативы, и мой взгляд устремился именно на этот кадр. Мне кажется, что он выигрывает у предыдущего снимка своей компоновкой и введением в кадр модели. Угловая верхняя точка усиливает кадр. Укрытая белой воздушной тканью, Света как бы ищет защиту от мощной энергетики, которую несут окружающие ее фотографии. Их много, и они все разные. Они как бы подготавливают модель к полету – вдруг она не выдержит этого ощущения? Зритель будет ей завидовать. Ее фото содержательные, и их много. Они создали красочный фон.

Да, фотографии обладают громадной энергетикой, в этом я убедился. По теории, я первый сделал подобные фоны. Ездили в Почаевскую лавру. Без святыни не обошлись. Кадр за кадром я собирал этот фон и не ошибся. Какой это был громадный труд! Да и вся фотовыставка состоит из множества серий фотомоделей. Фотографы ничего подобного не практиковали, потому что сделать это очень сложно. А я шел без устали и сна – это моя любимая поговорка, и она себя оправдала. Все снимки вынашивал в своем сером веществе и долго их раскладывал. Ложась спать, я опять погружался в мысли, и мой сон как рукой снимало. Но именно в таких творческих муках рождались хорошие кадры.

Да, женщины сегодня другие – они стройней и красивей. Но откуда брались красавицы на послевоенных картах? Ведь на них – идиллия женщин. Изготовители карт находили таких женщин, и они соглашались на съемки. Это были смелые поступки. По ним мы убеждаемся в истинной красоте тех времен.

Завтра Оле исполнится 36 лет. Это тот прекрасный возраст, в котором смотрят восторженным взглядом только вперед: у него нет привычки летчиков оглядываться назад, нет еще умения ни дать, ни взять, все поступки хаотичны. По всей видимости, я всегда поздравляю Олю первый. Цветы и портрет…

Ольга – это модель, которую не «мыли». Даже Винярская молчала. И, возможно, люди поняли, что я своего достигну, а поэтому все разговоры были мне «по цимбалам». И в то же время они не знали, что мое мировоззрение формировалось в 60-е годы прошлого столетия на страницах порно-журналов, где худыми моделями даже не пахло. Особенно привлекал французский журнал «Париж» для Голливуда. Какая там была красота! Все изначально было красиво. А потом, как и во всем, пошли переборы. Жаль, что сегодня нет этих журналов, нет послевоенных игральных карт. Сегодня все превратилось в дешевую порнушку с изуродованными, извращенными вкусами людей. И летит все с космической скоростью без сопротивления.

Сталин и Жуков жили для страны и для народа. В 1958 году, 13 лет после войны, хлеб в столовых был бесплатный, суп и чай стоил копейки, работы было море, месяц не работаешь – выселяли из города за тунеядство. Это принцип кнута и пряника. Много было алкоголя, но не было необходимого качества. После войны было три вида водки: «Водка», «Московская» и «Столичная»…

Ранним утром пьем кофе, а я думаю о том, будет ли существовать мой сайт после моего ухода? У меня есть дочь и внучка. Они будут его украшать и любоваться собою. Внучка быстро поднялась по карьерной лестнице модели, она стремилась к одному, а я делал совсем по-другому, и этим определилось ее будущее. Дочь и внучку я устремлял к совсем другой цели. Возможно, они когда-то и пожалеют… Все зависит от того, какой будет Украина. А сегодня она идет порожняком. Дальше крадут, а это может остановить только смертная казнь. И коммунальные тарифы добивают население.

Оленька на титульном ряду выставки вместе с Мариной, Лесей, Светой и Натали. Сегодня не знаю, кому больше повезло – мне или им? Ими любуется мир. География просмотров моего сайта расширяется. За время его существования его посетили жители почти сотни стран. Наиболее часто моим сайтом интересовались: Украина, Россия, Люксембург, США, Норвегия, Великобритания, Франция, Канада, Бразилия, Испания, ЮАР, Беларусь, Италия, Молдавия, Германия, Польша, Чехия, Китай, Ирландия, Израиль… Многие, наверное, с жадностью рассматривают мои снимки, изучают позы моделей… Когда-то во Львове я ударил себя кулаком в грудь и поклялся «догнать и перегнать» всех в фотографии. К этому я шел всю жизнь…

А тебе, Оленька, желаю чистой дороги. Будь профессором, люби жизнь, найди свое настоящее счастье. А это, наверное, гораздо проще, чем быть моделью. До завтра. Утром я тебя поздравлю…

Статья из газеты «Молода Галычина», декабрь 1990 года:

«Моя любовь – женщина»

Так называется выставка эротического цветного и салонного фото, развернутая во Львовском историческом музее.

Ох уж эти женщины… Выставка вызвала ажиотаж среди сильной половины львовян. 1300 мужчин за один день побывали в историческом музее! Это рекордное число. Ни одна выставка не собирала еще такого количества зрителей. А то, что цена входного билета – 2 рубля, еще больше интригует.

Так что же это за выставка?

«Сто очаровательных женщин и один мужчина – Майкл Джексон. Но и он здесь вполне кстати», – так высказался о выставке Александр Невзоров, ведущий популярной телепрограммы «600 секунд». Такая интригующая надпись под фотографией у входа, которая является лейтмотивом всей выставки: «Очаровательная девушка не переходит границы красиво оформленной рамки».

Вот они, такие разные – Марина, Регина, Наталья, Елена – веселые, грустные, кокетливые, задумчивые, загадочные… Один штрих фотохудожника – и все настроение женщины.

… Золотые волосы рассыпались по плечам и переливаются в солнечном сиянии – «Рассвет».

Чудесный пейзаж и женщина в легком розовом платье, словно фея, – «Розовый день».

А еще 12 портретов Марины с любовью. Улыбающаяся, грустная, мокроволосая – счастливая. «Марина достойна целого театра», – подпись на одном из стендов. За две фотографии этой девушки японский бизнесмен предлагал сумасшедшие деньги. Но автор не продал. Марина оказалась дороже.

А в эту уверенную в себе красавицу влюбился французский художник. Все началось с фотографии.

А это что? «Просим прощения за разбитые рамки – зрители не всегда могли себя сдерживать… И такое еще бывает…»

В заключение – визитная карточка автора фотовыставки Вячеслава Костюкова: «Мне 49 лет. Эта персональная выставка – первая в моей жизни. Но я – оптимист и верю, что впереди меня ждет еще более увлекательная работа над портретом лучшей половины человечества».

Воистину – портрет длиною в жизнь. Ведь что может быть прекраснее прекрасной женщины? Разве что – прекрасная женщина. А кто это сказал?

Надежда Чернева.

№ 77.

«Вдыхает страсть во встречные глаза…»

Поначалу эту фотографию я назвал «Русская гончая борзая». Но на выставках в России посетителей это обижало, даже злило. Пришлось название сменить.

На мой взгляд, это самый собранный снимок. Модель стоит в какой-то мистической позе. Пишу об этом фото 08.08.2018. Цифра 8 – это бесконечность. Возможно, у снимка будет долгая жизнь…

Во время съемки девушка была неуверенной, чувствовала себя не в своей тарелке. И я никак не мог вывести ее из этого скованного состояния. Поэтому кадр за кадром не получались. Но все-таки две фотографии удались настолько, что претендовали на роль выставочных. Я отправил фотографии модели, но ответ от нее так и не получил. А ведь я надеялся продолжать с ней сотрудничество…

На одном из конкурсов красоты победительницу пригласили сниматься обнаженной. Но когда она посмотрела на группу фотографов, ей стало страшно. И эта девушка отказалась от съемок. Тогда пригласили вторую мисс. Она пошла и вскоре благодаря фотографиям стала знаменитой.

Да зачем далеко ходить: я сам не сфотографировал свое тело на пике его красоты. Все откладывал до завтра, а время неумолимо бежало. Остались только любительские фотографии, и за то спасибо.

Возможно, эта девушка с этого снимка и сейчас не осознает красоту и величие созданного ею образа и всего того, что она еще могла бы сделать в фотоискусстве. Сегодня она, возможно, по-другому отнеслась к съемке. Свою красоту она оценит, когда придет старость. А старость у всех одинакова…

Не знаю, как я поставил модель в эту удивительную и красочную позу. Вырисовались прекрасные линии тела. Это вызвало неимоверный прилив зависти у девушек: я, мол, намного лучше смотрелась бы в этой позе. Да, этот снимок разбудил всех моделей: все дома перед зеркалом вставали в эту позу. А я про себя думал: «Ну и смотри сама на себя…» Как-то я не осмелился повторить что-то подобное. Ведь это кричащий снимок, классическая эротика. Все в нем очень чисто и правильно.

В кадре все прекрасно: новое построение, красивые линии тела, присутствие загадочности, и люди на выставке ему уделяют внимание. Возможно, они хотят узнать мысли автора, создавшего неповторимый мир модели.

2009 год. Москвичи написали так: «На фото – это украинки, а полы моет – русская». Это взгляд на искусство.

Дорога этого снимка была долгой. Я много снимал, было из чего выбирать, но я остановился именно на этом кадре. На нем классический минимализм: ничего не надо добавлять и ничего не надо убирать. Это мое мнение. «Русская гончая борзая» – это было дерзкое название, но оно выразило мое желание разорвать выставку. Бежать вперед или иногда возвращаться назад – в любом случае, это движение. Сложно сделать снимок, а еще надо иметь мужество, чтобы поместить его на выставке. Это игра слов в философии фотографии: нравится кому-то это или не нравится, но на первое место ставится мнение автора снимка. Как ни странно, но я вернулся в нулевую точку и дал фотографии название «Вдыхает страсть во встречные глаза…»

Мне кажется, что иногда что-то движет человеком, и он рефлекторно как бы вылетает из оболочки и творит идеальные вещи, которые не подлежат описанию и осмыслению.

Интересно, как эта девушка выглядит сегодня? Прошло более 20 лет. Одних время почти не трогает, другие после рождения детей становятся еще краше… Наверное, к воспоминаниям чаще обращаются уже в солидном возрасте. Вот доживу до 80 лет и приглашу к себе на день рождения своих моделей. Многим из них тогда уже будет под 50. Думаю, что встреча будет интересной. Сегодня мне страшно, что до юбилея нужно еще прожить 3 года.

Женщина всегда прекрасна. Красота у нее сохраняется долго, и молодость будет заглушать старость. Но для автора модель навсегда останется в том возрасте, в котором он с ней работал. Мне кажется, что мои модели никогда не состарятся. Смотрю, например, на Свету (снимок «Подсолнух»). Она родила двоих детей, но сегодня, как и прежде, остается изящной и красивой. А вдруг к моим именинам найдется Марина? Это был бы настоящий праздник. С удовольствием я увидел бы Катрусю. Да и всех остальных моделей.

Аппарат «Пентакс».

***

Вчера был в гостях. К моему счастью, угостили коньяком «Наполеон». Это был мой любимый напиток, когда я жил в Сургуте. Он мягкий и чудесно пьется. И вот теперь «Наполеон» снова вернул меня в то чудесное время, которое вдохновляло меня на новые подвиги. Да и наши коньяки были неплохие – с теперешними не сравнить. Когда-то Москва «Наполеоном» была просто завалена. Я всегда покупал его на Калининском проспекте. Там был самый красивый гастроном – Елисеевский.

… Сегодня 26.04.2020. В этот день 34 года назад, когда я был в Сургуте, к нам на работу пришел муж моей напарницы Николай Притула и сказал: «Взорвалась Чернобыльская АЭС». Я тогда как-то не очень эмоционально это воспринял, но тут же вспомнил, что моя старшая дочь Ира заканчивает ядерный факультет, и это ее основной профиль. Мне стало дурно, холодный пот меня охватил.

Перед самой защитой дипломной работы дочь перестала посещать институт. Начались мои головные боли. Я ее умолял: «Доучись, получи диплом! А потом можешь уже идти продавать газеты…» Ира окончила школу с золотой медалью. Я хотел, чтобы она поступала в Москве на библиотечный факультет без экзаменов, но в том году в столице были Олимпийские игры и вступительную кампанию перенесли с 1 на 20 августа. И бабушка уговорила ее ехать к 1 августа в Томск, а мой брат Юрик посоветовал Ире выбрать ядерную физику, которую считали профессией будущего. Сегодня уже сложно определить, что в то время было правильно. Но, если бы Ира училась в Москве, возможно, и я бы там жил.

После случившейся аварии на ЧАЭС Горбачев позвонил Первому секретарю Украины Щербицкому и сказал: «Демонстрацию на 1 Мая не отменять». И, хотя Щербицкий отказывался, Горбачев все-таки настоял на своем. В США после такого случая президенту был бы объявлен импичмент. А у нас?

Профессор Кононов, которого я знал, сказал: «Если Ира будет иметь жилье, она сможет остаться в Томске». Я купил дочери в центре Томска ¼ часть двухэтажного дома, построенного в 1915 году из дерева лиственницы. Дочь оставили на три года работать в Томске, а если бы жилья не было, то ее отправили бы в Семипалатинск.

Сегодня позвонил Тане Притуле в Сургут. Тогда, в 1986 году, именно ее муж сообщил мне об аварии на ЧАЭС. Сейчас у них тоже карантин. Снега в Сургуте уже нет, но ночью еще заморозки. У Ирочки сегодня все хорошо: получает пенсию и глядит внучку. Когда-то газеты писали, что мы можем и сделать дождь, и остановить его. Но мы видим, что сегодня засухи, цунами… Кто-то из знаменитостей удачно сказал: «Один шаг человека меняет его жизнь и жизнь окружающих». В моем понимании, это принцип домино: одни ставят фишки, а другие их разрушают, и шаг человека имеет решающее значение.

Сегодня написание книги забирает у меня все время. Воспоминания – это и тяжело, и приятно. Все-таки уже прожито 79 лет интересной и насыщенной жизни. И хочется обо всем рассказать интересно и ярко, чтобы книга увлекала читателей. Сейчас по телевизору идет передача «Круче всех». Самое главное, чему она учит, – это то, что детей надо развивать с первых лет их жизни. А я взял фотоаппарат в руки в 12 лет. А потом были поиски, непростые решения, удачи и ошибки… Но сегодня я вижу огромный результат своей творческой работы.

Вот сижу сейчас и вспоминаю, что курить я впервые попробовал в 1 классе. Это был 1948 год. В школьном туалете в Дымере мальчик-переросток дал мне докурить папиросу. Наверное, у него была легкая рука. И уже после 6 класса бабушка давала мне деньги на курево. Всегда причитала: «Дед не бросил курить, и у тебя будет так же». Совпадение или накаркала? Я когда-то пытался представить, сколько я за свою жизнь искурил. Это громадная куча! А сколько потеряно здоровья…

Сегодня сложное время. Жизнь близится к закату, и очень хочется завершить ее на красивой ноте. Нынешние тернопольские фотографы (я бы их назвал «местные царьки») считают себя ведущими, всезнающими. А на самом деле их съемка однообразна. Они не дали миру ничего нового. А убери с их фотографий компьютерную обработку – и это будут заурядные, рядовые снимки, которые можно назвать лишь популярным английским словом «fashion» (то есть, мода), над которой они не могут возвыситься. Да, им принадлежат дроны, но даже при их наличии надо думать и искать.

Смотрю на свои фотографии… Сургутское время – классический стиль. Снимки взорвали огромный Советский Союз. Марина, Регина, Эльвира… «Холодное лето моей юности», «Аисты», «Елена. Серия «Лето», «Катруся». Эти снимки буквально съедали глазами фотографы Москвы и всего Союза. А тернопольские работы! «Света. Подсолнух», «При золотой свече», «Мой крест», серия «Лето», «Кровавая Мэри», «Конец века», «Искушение на диване», «Думы Мефистофеля», «Перевоплощение», «Червовая дама», «Оля. Подарок инопланетян», «Екатерина Великая», «Ночь на Ивана Купала», «Олеся. Стекла», портрет дочерей, внучка, «Украинская Венера», «Унылая пора, очей очарованье…» и множество других шедевров.

Моя любимая фраза – есть первое место и последнее. Знаменитые московские корреспонденты просились на стажировку в Сургут. А какие были встречи и беседы на выставке с фотографами! Они не могли скрыть свое восхищение моими работами. Я видел, как они глазами съедали мои фотографии.

Запись в книге отзывов (Москва):

«Всю жизнь мечтал встретить такого Мастера. Как жаль, что это произошло в конце жизни».

Нечего греха таить, Роман Баран был скуп в своих похвалах в мой адрес. А Николай Селюченко и Лидия Дыко часто мною восхищались. Правда, Баран с похвалой говорил мне: «Ты первый попал на страницы газеты «Правда».

Да, когда-то начальник облбытуправления сказал: «Мы из тебя сделаем Героя социалистического труда. А сегодня мы тебя представляем к награде «Орден дружбы народов».

Но все это разрушил мой развод с женой. Фролов сказал: «Все это так не вовремя… Уже пошли документы на запрос этой награды. Дай человека из своего коллектива на свое место». И я дал фамилию Яремишина. А ведь возможно, что я мог быть первым награжденным из бытовиков или одним из первых.

Когда я получил ордер на квартиру на улице Русской и шел домой, я встретил двух парикмахерш из дома быта, в котором работал. Пригласил их обмыть мою квартиру. Взяли две бутылки вина и несколько шоколадок. Сидели на подоконнике, пили, говорили, читали стихи, рассказывали анекдоты. Судьба сложилась так, что больше они у меня никогда не были. По слухам, одна ушла в мир иной, а вторая выехала в Испанию.

В кинотеатрах долго шел фильм «Клеопатра». Встретил Свету, которая шла его смотреть. Пошли вдвоем с ней. После просмотра я предложил обмыть фильм. Она не возражала. Зашли на работу, я взял бутылку водки и за столом начали обсуждать кинокартину. Света рослая и стройная, у нее красивое лицо, разведенная, имела престижную работу. Потом мы занялись любовью. Все было чудесно. Света – девушка без комплексов. Она обменяла свою квартиру в частном доме на улицу Островского в 9-этажке. Потом продала эту квартиру и жила в центре. Мы часто встречались в скверике, она ежедневно приходила туда с подругами. Ушла неожиданно. Пусть тебе там икнется…

Какие раньше были прекрасные московские газеты! В одной из них профессорша написала: «Почему раньше не было ваших газет? Ведь я теоретически издевалась над мужем. Он был завкафедрой марксизма-ленинизма, профессор. Никогда не видел меня голой. Половой акт проходил в толстой ночнушке, открыто было только то место, и все было в полной темноте». И в той же газете, в разделе «Знакомства», пишет и дает свою фотографию метис, священник из района Филиппин: «Пишу в вашу газету третий раз. Ищу русскую блондинку. Не бойтесь меня. Когда я надеваю фелонь, я священник. А дома я мужчина. Честный, добрый, обеспеченный».

После Севера ко мне приехал мой брат по биологическому отцу Домницкому. Сейчас он житель Канады. Он увидел у меня два мешка с газетами и выпросил один. А я, дурак, дал. Второй мешок отдал Молчанову.

Сегодня у меня все чаще возникает вопрос: «Зачем я все-таки жил?» Думаю, что физическая смерть – это еще не конец. Возможно, я буду в других мирах, на других планетах. Живя на грешной земле, я оставил наследие для потомков.

В мире две красоты: земная и неземная. Сегодня мы будем говорить о красоте земной, которая привлекает взгляд, нравится зрителю, вызывает здоровые эмоции. Сила красоты – в жизни и культуре. Гераклит еще до нашей эры сказал: «Красота мира проявляется как случайный беспорядок, а выражать душу способна только музыка, и она будоражит страсти».

Тогда люди не знали и не могли даже предположить, что придет фотография, встанет на путь современного искусства и все время будет развиваться. Гармония – это не отсутствие противоположностей, а их равновесие. Еще в древние времена люди утверждали, что для красоты необходимо три вещи: пропорциональность, целостность и лучезарность.

№ 78.

«ХХІ век. Опять Ренуар. Осень Ренуара».

Тамара Удина об этой фотографии сказала: «Эта попа может взорвать любой выставочный зал». А Женя Удин добавил: «Твое счастье, что уже нет Ренуара, потому что он Олю переманил бы к себе или просто перекупил».

Оля – очень красивая девушка. У нее прекрасный рост, удивительная фигура. У меня возникла хорошая идея: сделать мисс мира, мисс эротика с муравьиной талией. Не знаю, что и как, но это не состоялось. Возможно, Оля не поверила в будущий успех. А я себе представлял, как она идет по улице и все ее съедают глазами. У Оли была большая сила воли. Вспоминаю, как настойчиво она училась плавать. Оля хотела объять необъятное, и многое у нее получилось. Она училась в Киеве и защитила кандидатскую диссертацию.

Мы с Олей решили насобирать осенних листьев, наклеить их на фон и сделать снимок. В городе как раз вывозили опавшие листья. Оля попросила ребят, и они принесли ей огромное количество листвы. Я купил антикварный столик, на который потом посадил Олю для снимка. Продавший мне его мужчина вез столик ко мне на работу в троллейбусе, а когда на остановке «Школа № 6» в троллейбус набилось много людей, ему пришлось выйти и дальше идти по городу пешком. Дело в том, что столик был черный и грязный, и мужчина постеснялся его везти в общественном транспорте.

Несколько дней я все очищал дрелькой, потом покрывал лаком и наклеил из листьев фон для будущего кадра. На следующий день готовили съемку. Я нашел красивый антикварный столик, на который посадил оголенную модель спиной к объективу. Подобного фона я нигде не встречал на фотографиях. Да и многие позы моделей я тоже первый выставил. Я соединил красоту природы с красотой женского тела, и необходимый эффект был достигнут. Снимок получился уникальным: золотой цвет осени и прекрасная юная дева. Я хотел немного приблизиться к старым временам, потому что от них веет чистотой образов. Линии тела на снимке – это вершина красоты, мечта любого человека о настоящем искусстве. Я уже не говорю о мужской половине…

Оля – обладательница уникальных фотографий. «Княгиня Ольга» (№ 169) – это классика. Подобных портретов я не встречал. Да и сам портрет как фотографический жанр постепенно исчезает из жизни. И не только в Украине, но и в мире.

Вспомнились слова профессора Лидии Дыко: «Вы открыли новое русло в фотографии. Своеобразно открыли портрет. Продолжайте его совершенствовать».

В древнеиндийском трактате «Камасутра» обыкновенные, однотипные низенькие и пухлые дамы. А ХХ и ХХІ век внесли свои коррективы в женский образ и понимание женской красоты: они культивировали иные женские формы, иной идеал. Предела женской красоте нет, а поэтому сегодня многое совершенствуют еще и при помощи скальпеля: творят чудеса с грудью, делают тонкую талию, удлиняют ноги…

Ван Гог написал более 1700 картин, но при жизни продал только одну. А сегодня они имеют огромную ценность – продаются со многими нулями. Возможно, это правда, что творческие люди очень часто становятся знаменитыми уже после своей смерти. Более 200 лет прошло после смерти Ренуара, но он и сегодня ценен. И так происходит с творчеством многих художников. Интересно, как оценят потомки наследие тех, кто жил и творил в ХХ веке?

Когда-то Винярская сказала, что удивлена моей фотографической фантазией. Она никогда не думала, что невеста на свадебном снимке будет лежать на полу. Или другой снимок: свадебные гости сидят на диване, на спинке которого укреплена рама 17 века, в ней целуются жених с невестой, а свидетели стоят рядом и смотрят. Оператор лежит на спине и с пола снимает. Мама одного из молодоженов сказала: «У Костюкова уже крыша поехала: фотографы валяются на полу и снимают». А это просто был новый, уникальный вид съемки. Все гости хотели так сфотографироваться. Но этот оригинальный снимок кто-то украл из альбома. Подобные мои снимки поразили фотографа из Молдавии. Он поместил мой портрет в интернете. Жаль, что когда-то я не записывал координаты людей, которые встречались на моем жизненном пути…

Аппарат «Никон» Д-70.

№ 80.

«Екатерина Великая».

Какой долгий путь пришлось проделать, прежде чем сделать этот снимок! Было много разных мыслей, шли упорные поиски, как лучше всего преподнести этот образ. У Леси была «Энциклопедия», которую ей подарил отец. В ней я нашел фото рамы 1700 года. У меня была похожая, но о ней я вспомнил уже гораздо позже.

Сначала я фотографировал Олю в брюках – просто искал позу. Потом пошел в читальный зал и попросил девочек перелистать все книги о Екатерине и заложить закладки там, где есть ее портреты. Потом мы буквально перевернули интернет с той же целью, но ничего стоящего не нашли. Я вернулся в библиотеку, чтобы посмотреть то, что нашли для меня девчонки. Просматривая картинки, я увидел портрет Екатерины в раме. Эврика! Сразу же понял, что необходимый для снимка образ найден.

Чтобы психологически точно воспроизвести образ царицы, я прочитал о ней много литературы. Екатерина Великая знаменита золотым веком Российской империи. Она возвела русскую культуру до уровня европейских стандартов. Немецкая принцесса пришла к власти, свергнув с помощью гвардии Петра ІІІ. Оформила сословные привилегии дворян. При Екатерине окрепло русское государство, усилилось угнетение крестьян, произошла война под руководством Пугачева, было присоединено много земель. В это время выдвинулись военные и политические деятели: Ушаков, Суворов, Потемкин…

О Екатерине ходит много легенд. Говорят, что у нее уже во взрослом возрасте развилось бешенство матки. Этому способствовали многочисленные оргии. Комната оргий в Санкт-Петербурге и по сей день за семью замками.

Журнал «Playboy» дал снимок портрета обнаженной Екатерины, который рисовал знаменитый художник. Он у меня не вызвал никакого восхищения. Но ее власть делала ее любимой. Много людей мне обещали принести кассету с фильмом о Екатерине, в котором есть эпизод, как Екатерина вступает в половой акт с конем. Но никто своего обещания так и не выполнил. Своих любовников Екатерина щедро одаривала поместьями и деньгами и осталась в истории благодарной любовницей.

Но вернемся к моему снимку. Я быстро перефотографировал портрет Екатерины в раме, потому что уже тогда решил, что буду делать коллаж. Мой замысел был таким: разместить на фотографии параллельно снимок Екатерины и снимок Оли в раме.

Оголенную Олю посадил на старинный сундук спиной к объективу. Поворот головы модели вправо с приподнятым подбородком показывают явное сходство профиля Оли с профилем Екатерины Великой. Роскошные ягодицы Оли и ее умеренная полнота еще больше сближают внешние очертания царицы и моей модели. Тело Оли отражается в лакированной крышке сундука, что придает еще некоторую пикантность снимку. Постановка кадра – классическая.

Набросал коллаж и побежал к Тамаре Удиной, чтобы она оценила черновик. У нее в гостях был художник из Санкт-Петербурга. Им обоим коллаж понравился. А Удина, улыбнувшись, сказала: «Славочка, ты все отлично сделал, прекрасно расположил снимки. Но самое главное, что в сундуке красиво торчит ключ».

Оля сначала не восприняла мой снимок. Упрекала меня, что я сделай ей слишком большую задницу. Но я ответил: «Во-первых, я задницу не делал, а фотографировал. И во-вторых, если бы ты была худая, ты бы вообще не подошла для моего замысла. Мы же пытаемся воспроизвести исторический образ Екатерины, а разве она была худой?»

Много всего написано о Екатерине, но значительная часть из этого – просто домыслы. Но достоверным является то, что в Россию она приехала бедной и застенчивой 16-летней девушкой, чтобы выйти замуж за 17-летнего Петра Федоровича, который приходился ей троюродным братом. Возможно, именно потому, что между юными молодоженами не было никакой любви, они отдалились друг от друга, и Екатерина начала искать утешений с другими мужчинами. Говорят, что Николай ІІ переписал историю, чтобы доказать, что развратной Екатерину сделала власть и вседозволенность. Она все выше и выше поднимала планку любви и мечтала объять необъятное. Именно с таким образом у многих ассоциируется Екатерина Великая…

Сегодня многие называют себя фотохудожниками, не понимая, что это звание надо заслужить: нужно было иметь первое место в Союзе или на трех выставках подряд получать вторые или третьи премии. В Минске я взял на Всесоюзной выставке первое место и автоматически получил звание фотохудожника. Ведь заслуженного артиста или мастера спорта никто сам себе не присваивает.

Оля – хорошая модель. Но многие вещи она воспринимала по-своему, а они не всегда вписывались в законы фотографии. Когда я понял, что Оля боится или не хочет быть «Мисс эротика», наши отношения изменились. Оля немного комплексовала из-за своей, как ей казалось, избыточной полноты. Я ей говорил: «Не пройдет и два года, как у тебя будет муравьиная талия. Режим и труд все перетрут». Но для нее эти слова не стали настоящей мотивацией. А меня, наверное, ей все-таки стоило послушать…

Более 40 лет я отдал работе над своим телом, изучив множество программ тренировок. Друзья меня называли «Скульптором человеческого тела». В мое время химии не было, и, слава Богу, я ее не попробовал.

В который раз вспоминаю, как Оля училась плавать. Сначала упорно твердила, что никогда не научится. Но каждое утро – турник, брусья, озеро, и она постепенно шла к своей цели. А я думал: «Вот у меня будет героиня четвертой фотовыставки». Но не суждено было этому сбыться. Я многое предлагал, но все проходило как бы мимо ее. В одной из столиц я нашел работу для Оли и для ее мамы, но у них не появилось желания. Оля понравилась одной ворожке, которая хотела с ней познакомиться. Пришла для встречи на Пасху, я начал звонить Оле, которая в то время была в селе, но телефон был вне зоны доступа. Оля мне не поверила. Больше я ее не видел. Я сегодня знаю, что хотела от нее ворожка: это должен был быть Олин шанс. Когда-то одной из моих моделей эта ворожка рассказала о ее жизни. Позже эта девушка пришла ко мне и призналась, что все гадания сбылись. «Где ты ее взял?» – спросила она меня. И я ей рассказал, как когда-то ко мне на работу зашла женщина. Я увидел ее удивительные глаза и попросил: «Погадай мне, я хорошо заплачу». И она мне сказала: «Ты за год похоронил двух близких тебе людей. До 70 лет будешь бегать без «ремонта». А все остальное я тебе расскажу в следующий раз». Так мы с этой женщиной подружились. Вообще, я очень люблю слушать гадания ворожек. После их посещения у меня всегда шли полосы везения. Наверное, можно сказать, что они внесли определенную лепту в мою жизнь.

Самое главное для любого человека – выбрать свой путь и неуклонно следовать ему по жизни. Найти его трудно, а вот потерять – легко. Поиск пути очень важен и для модели. Зависть и восхищение – вот те чувства, которые модель должна пробуждать у своих зрителей, врагов, оппонентов.

В Москве очень лестно отзывались о моей «Екатерине Великой». Многие люди на самом деле находили сходство Оли с российской царицей. Оля действительно сидит очень красиво: гордо, величаво, с дерзко поднятой головой, символизируя уверенность, силу и власть. Ведь царица Екатерина не только красиво распоряжалась своим телом, но и умело руководила государством.

Я был доволен сделанным коллажем. И пусть не всем нравится то, что я придумал, но я считаю, что выполнил свою миссию в этом вопросе.

Как разлюбить вас? Прошу, мне скажите.

Вы – та женщина, которая знает все!

Может, не так спросил, прошу, простите,

Но лучше вас не скажет ведь никто!

Аппарат цифра «Никон Д-70».

Личность Екатерины не дает мне покоя. Все думаю, что же погубило ее? Наверное, вседозволенность, самоуверенность, самовлюбленность… Как она в своих последних записях сожалела о содеянном! Ее мемуары, записки, дневники изданы многотомными собраниями.

«Быть счастливой вопреки всему… Любовь, как бой, ведется до конца», – писала Екатерина ІІ в своем трактате «Искусство любить и быть любимой». А кто все-таки развеял миф о грубых придворных Екатерины Великой, за что она и расправилась с ним, как с княжной Таракановой?

Часто думаю о пушкинской «Сказке о рыбаке и рыбке». Русский гений очень точно рассказал о судьбах капризных и глупых женщин, которые потом остаются у разбитого корыта. Сейчас по статистике таких женщин огромное количество. Слишком много факторов на это работают. Я не верю в совпадения, да и никто из здравомыслящих людей в них не верит…

Читаю высказывания известных людей и поражаюсь их мудрости:

«Глядя на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в никуда по багровой закатной степи, я часто думаю: где я в этом потоке?» (Чингисхан).

«Земля имеет кожу, и у этой кожи есть свои болезни. Одна из них – человек» (Ф. Ницше).

Причина односторонности времени должна, следовательно, лежать в области морали. Безнравственно дважды сказать одно и то же. Так, по крайней мере, чувствует человек, который предъявляет к себе самые высокие нравственные требования и чувствует себя погибшим, если он не повинуется им. Я более не действую свободно, исходя из целого моего «Я», не стараюсь более вновь найти истину. И все же я действительно иной, чем тот предыдущий момент, по крайней мере, богаче, благодаря ему, и я уже не вполне тождественен с предыдущим моментом.

Безнравственно желать изменить прошлое. Сначала фальсифицируют свою собственную историю, а затем – чужую. Феномен раскаяния связывает и то, и другое; он утверждает прошедшую вину, но как прошлое, и отрицает ее как будущее. Будущее еще не истинно, прошедшее – истинно. Ложь – это желание власти над прошлым, которому она не может дать свободы или существования, потому что настоящее равным образом несвободно и мертво. В настоящем соприкасаются прошлое и будущее; оно есть то, что человек может: над прошлым он уже не имеет власти, а над будущим – еще не имеет.

Когда вечность и настоящее сливаются воедино – это и есть счастье. Запомните: талант – это игра природы, случайное совпадение генов. Но есть и другое понимание. Как стать хорошей моделью или Маэстро, не понимая, скажем, изобразительное искусство или поэзию? Такое понимание потребует годы упорного труда, но уверен, что оно оправдается. Разве неглубокий, ограниченный человек может сделать умные снимки? Это нонсенс. А вообще фотограф, как кактус, растет очень медленно. Так получилось, что нам всю жизнь приходилось будоражить общество.

Опять включил компьютер и залез в интернет. Прочитал слова автора, который не указал только свои инициалы – Ю.Д., и они меня глубоко тронули:

«Никогда не думал, что буду браться за ручку среди ночи. Но вы довели меня до злых слез, слез бешенства, сострадания, презрения. «Истерика», «Рейсы без начала и конца», «Чего тебе надобно, старче?» Так омерзительно, такую боль вызываете, что просто диву даешься. Умоляю, не зовите и не возвращайте в жуткую и страшную сказку. Он был человеком великой совести и великого ума и, как праздник личный воспринимал разрушение этой чудовищной жизни. А может быть, «супер-эго» у Великого-то человека – не так уж плохо, а? Неужели лучше сиюминутное, временное, бабское, низкое? И духовность! Изначальный смысл слова «духовность» – вера в Него, поклонение Ему. Были ли вы духовной? А одухотворенной – безусловно, да! Любила без меры себя, а свою внешность – больше. Вы любите ломать и губить, с подобными людьми вовсе не нужно иметь дело! Как можно больше читайте литературы по психологии эмоций человека. Почитайте «Печаль и меланхолия». Нужно уметь болеть, уметь и выздоравливать, так что не помешает и Э.Б. – «Игры, в которые мы играем», и, конечно, Ф… его статьи: «Очищающая» или И.Б., книга «Сцены из супружеской жизни». Даже нет талантливее этого, даже у Шекспира! Ибо И.Б. – настоящий психоаналитик, он умеет дать облегчение большой душе…»

В своих заметках Екатерина ІІ когда-то написала так:

«Вот рассуждение или, вернее, заключение, которое я сделала, как только увидела, что твердо остаюсь в России, и которое я никогда не теряла из виду ни на минуту: 1) нравиться великому князю, 2) нравиться императрице, 3) нравиться народу… Поистине я ничем не пренебрегала, чтобы этого достичь: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать, как следует, искренняя привязанность, – все с моей стороны было к тому употреблено».

Она была последней царицей, последней и, наверное, одной из лучших. Что же давало ей силы преодолеть все трудности? Какая самая главная черта должна быть у Екатерины ІІ? Ум, трезвый расчет, терпение и даже настойчивость. Каждое из этих качеств у нее было. Но только страсть, страстное желание быть самой лучшей позволило ей стать Великой. Она была истинной женщиной: иногда тщеславной, часто непоследовательной в своих поступках…

«Идти к цели, уметь прощать, уметь забывать, обманывать и не обманывать, невзирая на возраст. Быть счастливой вопреки всему… Любовь, как бой, ведется до конца», – писала Екатерина ІІ в своем трактате «Искусство любить и быть любимой».

№ 168.

«Собачий вальс».

Собаки у меня танцуют вальс уже на второй фотографии. В третьей галерее я описывал снимок № 151. Там дал всю предысторию этих двух фотографий: стихи Есенина о Джиме, Англия, приехавшая из Африки Доминик, рождение замысла запечатлеть темнокожую женщину рядом с белой собакой. Потом – Санкт-Петербург, общество собаководов в Украине и, наконец, моя тернопольская знакомая со своей овчаркой…

Пришла она утром ко мне в фотостудию со своей чудо-овчаркой. Поставил старинный стол, на него – патефон, дал модели советское знамя с портретом Ленина. Она обвязала его вокруг оголенных бедер и подняла собаку на задние лапы, чтобы создать видимость танца. Как ни странно, но я сразу увидел и поймал кадр. Антикварный интерьер усилил красоту снимка.

Юбка из знамени – это интересная находка. На ногах модели – сапоги, которые по замыслу должны контрастировать с оголенной верхней частью фигуры модели. Длинные темные волосы прикрывают обнаженные плечи девушки. Поза – динамическая: под звуки музыки модель ведет в танце своего кавалера – собаку.

Впервые о том, что надо сделать снимок с собакой, я подумал еще в Ровно. На меня повлияли стихотворения Есенина. Каким талантливым был этот поэт! Он писал чудесные поэтические строки не только о любви, но и о животных.

К воплощению замысла меня приблизила Доминик, она возродила мою мысль о кадре с собакой. Жаль, что с этой девушкой я так и не сделал снимков.

На днях зашел в интернет и задал в поиск «собачий вальс». Много разных страниц открыл, но ничего похожего на мои фотографии не нашел. Они уникальны, прежде всего, потому, что были сделаны в то время, когда для фотографий еще не использовали компьютер.

Сегодня моя цель № 1 – отбор фото на выставку. На работе расставляю фотографии и внимательно их рассматриваю: портреты и коллажи, работы Романа Барана и Сергея Крылатова. Конечно, портреты Барана – это мастерство выше крыши, потому что все они глубоки по содержанию, потому что Баран очень тщательно подходил к отбору моделей. Коллажи Крылатова – это новое течение в искусстве коллажа. Он выработал свой стиль в их построении и поэтому плывет в выставке как самостоятельный герой, придавая ей особенную красоту. Выставка должна получиться замечательная. И пусть это будет первая ласточка… Долгой ей жизни…

…Киевский журнал «Хобі» в 2006 году в серии материалов «Человек и его увлечения» дал обо мне репортаж, сопроводив его 18 фотографиями, обо мне и моей «Фотографии». Автор статьи – тернопольский журналист Олег Снитовский. Привожу текст этой статьи.

… И ФОТОМГНОВЕНИЯ СЧАСТЬЕ ЦВЕТНОЕ…

… Его по-разному называют. Одни – человеком, который из-за своей страсти может показаться, на первый взгляд, немного странным. И в подтверждение этому укажут на его стиль одеваться, на шикарную бороду или кепочку, под которой куча густых волос с неизменным хвостиком, торчащим из-под некоего импровизированного головного убора. Другие скажут, что он – весь, вместе со своими увлечениями и способом жизни, – тот, кого еще зовут «креативным». Третьи скажут, что он просто талант. Он –Мастер, или – Маэстро… А такие могут себе позволить раскованность в одежде, стиле, в мыслях и деле, которое выбрали одно на всю жизнь.

И таких, как он, – немного. Но общество, черствое и безразличное, рационально-корыстное общество, нуждается в таких людях. Оно нуждается в талантливых, самобытных, немного иронично-самокритичных, но от этого не менее оригинальных по своей сути людях. Ведь без них жизнь была бы неинтересной. Была бы рутина. Обеднела бы жизнь. Без таких прекрасных мгновений, которые дарят нам такие, как Вячеслав Костюков из Тернополя.

Фотомастер и коллекционер фотоантиквариата, морж и собиратель часов, большой знаток женской психологии и «отец советской эротики»… Это он, Вячеслав Костюков, – человек, для которого к изречению «шерше ля фам» хочется всегда добавитьслово «фото», потому что его творчество подчинено одному – поиску и воссозданию на фотографиях прекрасного образа Женщины. А еще собиранию старых фотоаппаратов и часов…

…В тихом зале – одинокая фигура юноши в военной форме: солдат, держа в руках головной убор, каждый раз останавливается возле больших стендов с фотографиями. На них – женщины. Много красивых девушек. Своей откровенностью они волнуют того солдатика, долго стоящего возле фотографий, с которых, будто из окошка, смотрят на него настоящие красавицы. Такого количества обнаженных девушек юноша еще не видел. То, что в казарме втихаря, прячась от старшины, показывали друг другу его однополчане – те затертые игральные карты с девицами, было совсем другое. Это было нечто откровенно вульгарное. А здесь он увидел настоящую красоту – красоту женщины. Красивые девушки, казалось, вот-вот сойдут к нему. Он уже чувствует запах чистого тела, чувствует касание нежных женских волос, видит, как вздымаются девичьи груди, и теплая волна несет его куда-то далеко…

– Ну что, юноша, уже насмотрелся и хватит! Мне уже пора убирать в зале, – тот старческий женский голос вернул солдата из небытия.

Уборщица, которая пустила его сюда, на фотовыставку, в уже «внеурочное» время напомнила ему, что уже поздно и пора идти домой. Тем солдатиком был я… А выставка, на которую я попал в середине 70-х годов, когда приехал в армейский отпуск с далекой Средней Азии, была выставкой тогда еще неизвестного мне фотографа Вячеслава Костюкова. И называлась она «Моя любовь – женщина».

В то время, в тернопольском кинотеатре «Украина», где открыл свой вернисаж фотомастер, кажется, побывал весь город. Только поговаривали, что партийные боссы днем обходили выставочный зал. А вечером, когда брали билет на просмотр кинофильма, они как бы невзначай краешком глаза бросали свои взгляды на фотокартины, висевшие на стенах фойе кинотеатра.

Еще тогда екнуло под сердцем: «Все, больше никогда не возьму в руки фотоаппарат, потому что так, как этот мужчина, я никогда не сфотографирую. А хуже – не хочу…» И хотя я так и не сдержал данное себе слово тогда, после просмотра выставки, и с фотоаппаратом не расстаюсь доныне, когда уже поседела голова того когда-то чернявого солдатика. Но все же каждый раз, когда смотрю на работы Вячеслава Костюкова, вспоминаю вот то первое, заочное знакомство с его творчеством.

Но уже позже, лет через десять после этого, у меня были непосредственные встречи с Мастером, мои интервью с ним на радио, телерепортажи на местном телевидении, попытки рассказать о нем зарубежной аудитории. С удовольствием посетил его мастерскую, видел, как рождается чудо, которое называется, чувствовал, что здесь, в тесном коридоре Дома быта, переоборудованном под творческую мастерскую, раскрывается тайная суть женского естества. Имел счастье быть приглашенным на выставку Костюкова в Киеве, Львове. Видел только что вытянутые на свет еще мокрые фотопортреты прекрасных украинок. Где они сейчас, эти девушки? Какая их судьба? По каким морям и странам они скитаются? Кому дарят свою красоту? И сохранилась ли она, эта красота? Молчат фотографии… Но не молчит мастер, который создал их.

– Я очень часто думаю о судьбах героинь моих снимков, – говорит Вячеслав Петрович. – Многие из них общаются со мной, звонят, пишут. У одних счастливо сложилась судьба, у других – как-то не очень. Но я уверен, что в их жизни были счастливые, радостные мгновения и горжусь тем, что мне удалось запечатлеть их на фотографиях. Вот ты, Олег, вспомнил мою первую фотовыставку в Тернополе. А я ведь тогда думал, что она будет и последней. Какое то было время! «Облико морале…», а тут – столько обнаженных девушек! И это была бомба! Были угрозы, особенно из уст девственных пожилых женщин, которые даже клялись, что подадут на меня в суд. Они не допускали такой откровенности фотографий и даже обещали их сжечь.

– Но не сожгли, Вячеслав Петрович, не сожгли. Кто знает, может, фотографии так же, как и рукописи, не горят?

– Может, и так. Хотя я себе представлял, как в огне горят женские тела, как скручивается фотобумага, как кричат от боли мои сказочные феи…

– И это в те года журналисты называли вас «отцом советской фотоэротики»?

– Именно так. А позже эта выставка взбудоражила всю Украину. Я с ней объездил пол-Союза: Томск, Москва, Уфа, Брест, Гомель, Минск… От Сургута до Санкт-Петербурга… Моя выставка в начале 80-х даже в этих городах воспринималась, как смелая. А для украинских городов это был настоящий шок. Я специально одевался так, чтобы быть неузнаваемым, ходил между зрителей и прислушивался к их отзывам. Кстати, у меня зрительских отзывов – целое собрание, да и публикаций о моих выставках – целый альбом. Мужчины всегда восхищались моими фотографиями, говорили: «Где он таких красавиц нашел?» А, между прочим, среди моих героинь никогда не было профессиональных натурщиц и стриптизерш. Это обычные женщины, каких вы можете увидеть где угодно, если внимательно всмотритесь в женские лица на улице.

– Только вся суть в том, что нужно еще уметь увидеть. А это не каждому дано.

– Возможно, и так. Знаешь, однажды на выставке смотрю – стоит уже не молодая пара и рассматривает мои работы. Женщина делает вид, как будто ее это не интересует, а мужчина, пытаясь скрыть свое восхищение, стоит и молчит. Она ему: «Ты что, никогда голой женщины не видел?» А он ей: «Помолчи, Мария, я сейчас об этом думаю…» Было и такое, что на выставках самые «пикантные» фотографии просто исчезали. Хорошо, что у меня были негативы, и фотоэтюды со временем снова появлялись на вернисаже.

– А когда вы, Вячеслав Петрович, вообще впервые взяли в руки фотоаппарат?

– Я начал фотографировать еще мальчишкой – в начале 50-х годов. Я родился в Киеве, потом мы жили в Забайкалье. Отец был военным, и мы колесили по Союзу. Моему старшему брату на день рождения подарили фотоаппарат «Супер Спорт», но фотографировал им больше я. Потом был «Зоркий-4». Фотоаппараты тогда были очень дорогие – не каждый мог позволить себе такую роскошь. Например, я помню, что когда-то корову можно было купить за 2500 рублей, а фотоаппарат «Киев-4» стоил только немного меньше. Много разных фотоаппаратов прошло через мои руки, очень много…

– А какой наилучший?

– Трудно сказать, ибо правильно говорят, что нет плохих фотоаппаратов, но есть плохие фотографы.

Вячеслав Петрович счастлив оттого, что его прекрасное дело продолжают его ученицы. Например, Олеся Непыйвода из Рогатына, что на Ивано-Франковщине. Девушка из городка, где родилась известная Роксолана, сначала была просто героиней фотогалереи Вячеслава Костюкова. А потом красивая и талантливая галычанка вместе со своим учителем создали общую выставку. Сегодня Олеся занимается фотографией в Канаде. И новый фотоальбом, который уже завершил оформлять Вячеслав Костюков, будет содержать как фотографии опытного мастера, так и его молодой коллеги.

Некоторые из выставочных работ мастера можно увидеть в Тернополе в его фотосалоне. Это, в сущности, музей истории фотографии. И не только фотографии. Здесь, по соседству с оригинальными крупноформатными фото, сделанными в разное время фотохудожником, есть еще много старых фотоаппаратов и других фотопринадлежностей. Тут же, в тесном помещении, нашлось место старому сундуку, отреставрированному граммофону и скульптуркам греческих богов. А еще вы услышите тихое тиканье, ибо рядом с фотоаппаратами живут часы разных времен.

Вячеслав Петрович может с воодушевлением рассказывать о той или другой модели фотоаппарата, описывать особенности старых объективов, фотоувеличителей, экспонометров… И он не может скрыть восхищение от того, какие классные были те модели. «Они какие-то романтические», – говорит мастер, – потому что напоминают мне и прошедших годах».

Есть в коллекции Вячеслава Петровича камера, которой уже более 130 лет. Тут можно увидеть советские и зарубежные образцы фотоаппаратов, камеры форматом 13 х 18 см, установки для репродукции, разные фотоаппараты с «мехами». Я уже не говорю о «ФЭДе», «Смене», «Зените» или «Киеве». Как признается Вячеслав Петрович, он и не думал, что его страсть к собиранию антиквариата и старых часов вызовет такой интерес у тех, кто впервые видит его коллекцию. У многих людей на глаза наворачиваются слезы. Кто-то говорит, что такой аппарат был у его деда, подобным этому фотографировал его отец, а вот такой он имел сам, когда был еще пионером…

Кроме того, посетители музея сами со временем приносили старые модели как подарок к коллекции. Здесь создан особенный фотографический мир, в котором живет Вячеслав Костюков. Он мечтает, чтобы у музея было больше места – теснота ужасная. Иностранцы, которые приезжают в гости, говорят, что в их стране фотограф получал бы большие деньги за подобные коллекции, и не верят, что создатель такого оригинального музея не берет денег с посетителей. Но коллекционер только улыбается и говорит: «Какие деньги?! Лучше бы власть дала помещение для экспонатов, ведь негде повернуться!» Он хочет, чтобы музей жил, и в него приходили и взрослые, и дети, чтобы увиденное здесь вызывало у людей переживания и раздумья, чтобы люди выходили отсюда добрее и искреннее.

Вячеслав Костюков – человек, в котором работа и хобби переплелись так тесно, что стали единым целым. Наверное, это счастье, и не только потому, что большинство коллекционеров – счастливые люди, живущие созданным ими уникальным миром, но и потому, что они дают возможность другим к нему прикоснуться.

Вячеславу Костюкову удалось объединить три вещи: образ прекрасной женщины, время, остановленное фотомгновением, и течение времени в образе старинных часов. И все это вдохновляет каждого, кто приходит сюда, заставляет задуматься о мгновениях, с которых складывается наша жизнь; задуматься над тем, что она, наша жизнь, скоротечна, а искусство, сконцентрированное в фотографии и вещах, которые фиксируют эти мгновения, – фотоаппараты, часы – вечно…

№ 169.

«Княгиня Ольга».

Висел у меня в галерее портрет без названия. А люди говорили: «Княгиня Ольга». Как будто телепатией я им передал свой замысел.

Модель Ольга сама придумала этот образ, пришла полностью готовая к съемке, и мне оставалось только нажать на спусковую кнопку. Она принесла все с собой, надела шарф и шапку, и я обомлел – чудесно смотрелась. В подобном одеянии когда-то ходили знатные и богатые женщины.

Началась съемка. Никак не мог точку опоры найти, с чего начать. Начал топтаться на месте. Я всегда перед съемкой обдумывал построение кадра, а здесь меня как бы застали врасплох. Но потом собрался, и кадр был сделан. Сегодня им любуются зрители. Кстати, он висит в выставочном зале. Успех этого кадра в том, что модель сумела передать и одеждой, и выражением лица настроение древней эпохи.

Из истории: княгиня Ольга – жена киевского князя Игоря. Правила Русью в годы малолетства сына Святослава и после достижения им совершеннолетия, когда он ходил в походы. Она отомстила древлянам за смерть ее мужа Игоря. Первая из правителей Руси приняла христианство.

Моя модель Оля – хирург, кандидат наук. У нее волевая натура, она всегда достигает своих целей, какими бы трудными они ни были. Впереди у Оли насыщенная жизнь. Она вошла в когорту моих моделей на выставке. Оля всегда (по крайней мере, до сегодняшнего дня) все невзгоды растворяла в зародыше. Но мы с Олей успели сделать всего 30-40 % от того, что я планировал. Все прощается: учеба, диссертация… Могло бы быть красивое название выставки: «Красотки Рогатына Оля и Леся». Они не заглушали бы друг друга, а дополняли. Добавили бы Рогатыну больше знаменитостей. Фото Оли – вечные. Они всегда будут актуальны.

Сегодня Оля полностью посвятила себя работе. Но ведь нужно находить время и для отдыха… А оно бежит очень-очень быстро. Оля – интересная модель, обладательница уникальных снимков на выставке и, конечно, на моем сайте. Дай Бог, чтобы он жил, и в старости ты могла бы здесь любоваться собой! Интересные всегда были съемки с Олей. Одна «Екатерина Великая» чего стоит. Все от нее в восторге.

Оля себя раскрыла в разных позах, она смотрится по-разному, и с каждой съемкой поднималась все выше и выше. Конечно, жаль, что не было все доведено до финального конца. Но моей вины в этом нет. Оля уехала на учебу в Киев, потом поправилась и как-то вышла из поля съемки. Мне кажется, она восхищалась фотографиями Леси. А со временем уже Леся расхваливала Олины снимки. Но в то время «Княгини Ольги» Леся еще не видела.

Аппарат «Никон Д-70».

Да, выставка у меня не стандартная. Она первая в мире. И книгу я пишу в новом стиле. А вдруг она не приживется? Когда работаю над книгой, вокруг меня фотографии моделей, черновики, я весь в мыслях, воспоминаниях. Тяжело писать третью книгу, в которой я описываю съемку. Это сложный процесс.

О фотографиях последних лет мне пишется легко, потому что все еще свежо в памяти. А о старых фотографиях, сделанных 30-40 лет назад, могу сказать словами поэта Константина Симонова – человека, прошедшего всю войну журналистом, военным корреспондентом:

На что нам память? Сдать бы напрокат,

Чтоб, как большие черные рояли,

В чужих квартирах памяти стояли.

Пускай в них барабанят наугад,

Пусть, сев, как втрое сломанная палка,

Там будет гаммы девочка играть,

Чужую память никому не жалко,

И даже лень настройщика позвать.

Какое гадкое сегодня время! Из-за коронавируса боюсь, чтобы не похоронили в черном мешке. И у гроба не будет ни детей, ни внуков. Всего от жизни ожидал, только не этого. Не знаю, смогу ли я с приходом лета сделать еще хоть несколько кадров. Если нет, то посвящу все время своей книге. ХХІ век принес как много хорошего, так и много грязи. А что будет в ХХІІ веке?..

Записки из моей жизни.

Когда в Збараже моя жизнь (я имею в виду фотографию) стремительно летела вверх, я вспомнил о своих юношеских мечтах: колодка мастера спорта и прыжки с парашютом… Это было 40 лет назад.

Вспомнил своего товарища из Ровно, он занимался стрельбой из пистолета. С его слов я знал, что он целыми днями ходил с утюгом на вытянутой руке, чтобы рука была сильная. Рука у меня была сильная, в армии левой выжимал 32-килограммовую гирю 32 раза. Я взял в ДОСААФ два пистолета и ходил стрелять по дороге на Базаринцы: сначала были бутылки, а потом сигареты; 7−9 фильтров от сигарет пулями срезал.

Был у меня друг – Игорь Мамчур, чудесный парень. Не пил, не курил, имел семью, прекрасную квартиру, все сделал своими руками. Люди говорили, что в Збараже было два умельца: это родители Мамчура и Никитина, со словами благодарности их вспоминают. И вот он и Славик Цембровский решили сделать автомобиль: без железа, кузов из марли, стеклоткани, эпоксидная смола… Сделали один кузов и продали. Вторую машину Славик начал делать один. В 1984 году машина поехала, и вот уже почти 30 лет бегает. Я когда-то не поверил, но, приехав из Сургута в отпуск, увидел Славика: он ехал на своей машине. Останавливается: чудо-машина, красивый дизайн. Есть еще умельцы!

Рассказал Игорю про стрельбу, и мы пошли пострелять. По дороге говорю, что фильтры пулями срезал. Он не поверил, и мы поспорили. Пришли в мой тир, и я пошел ставить сигареты. Потом взял пистолет и начал стрелять. А когда подошел, то увидел, что все фильтры на месте. Как так, не могу представить? Ни одного не срезал! Говорили по дороге обо всем, а я думал о фильтрах. Приходим в магазин, и я спрашиваю Игоря:

− Сколько тебе взять коньяка?

− Возьми только одну бутылку, потому что я мушку в пистолете скрутил, − улыбнулся Игорь.

− Ах ты, засранец! – сказал я. − Но спасибо, что хоть признался: душа у меня станет спокойней.

Игорь Мамчур очень рано ушел в мир иной: кусок осколка от циркулярки отлетел и в голову ему попал…

Что ж, возвращаюсь к виновнице данного писания − ее величестве мадам Фотографии, что переводе с греческого означает светопись: посредством света получаем изображение. Фотография − это луч света в ХХ и ХХІ веках. Это и реклама, и пропаганда, и помощник науки; без фотографии никто и нигде не может обойтись. Но это и современный вид самостоятельного искусства. В годы войны фотография тоже сыграла значительную роль. Послевоенный пятилетний план поставил задачу обеспечить выпуск фотоаппаратов до 530 000 штук с последующим ежегодным увеличением. Невольно часто вспоминаю слова Фауста: «...остановись, мгновенье, ты прекрасно».

Иногда мне кажется, что моя жизнь − сплошной поток стоп-кадров, кадров счастливых, веселых, одним словом, лента длиною в 70 лет. Первый трофейный фотоаппарат, что ты снимал, в чьих руках бороздил по миру? Возможно, снимал оборону цитадели Бреста, оборону Москвы и Сталинграда… А вдруг был свидетелем падения Берлина? Может, хозяин этого аппарата имел легкую руку, и аппарат передал по наследству. Всю сознательную жизнь меня мучает один вопрос: моя жизнь − рок судьбы или случайность? Ведь что-то вынесло меня на гребень волны, и волна меня несла, я миновал перепады. Я обошел жизненные рифы, возможно, по счастливой случайности не застаивался в гаванях жизни, окрыленный поэзией, закаленный спортом, пропитанный красотой жизни, умудренный ее яркими вспышками. И я, как мне кажется, по сей день двигаюсь в сторону вечной весны. Даже не верится, что выпустили каталог фотоаппаратов, их 25000 штук.

Я люблю бродить по секонд-хендам, особенно любуюсь обувью. Какой дизайн, глобальное мышление, оттенки тонов и полутонов, пряжки и шнурки… Все это труд таких же, как и я, творцов, плоды их бессонных ночей. Хотя обывателю трудно понять творческую личность, да и творческая личность не всегда понимала сама себя. Не ценились у нас «Левши», хорошие идеи не воспринимались бюрократами, не оплачивались пристойно. Ведь самое главное − идея, а для ее осуществления нужны чертежи и время. Вот вывезли мы завод из Германии, разместили в Киеве (завод «Арсенал»). Вместо «Лейки» назвали «ФЭД» и «Зоркий», начались усовершенствования. «Киев», «Ленинград», последний с пружинкой, до 15 кадров снимал, светосильные объективы, спрос населения не могли удовлетворить... Львиная доля этой техники уходила за границу, фоторужье достать было невозможно. Мой приятель, ветеран завода Петр Моисеевич (он еще с немцами, привезенными из Германии, работал) рассказывал, что на выходе шестеренок из конвейера сидел немец с увеличительным стеклом и натфилем, проверял. Вот вам арийская точность и пунктуальность, европейские стандарты и качество! Потом пошел поток, пошел план, эта мясорубка уничтожила все. Но все-таки мы были в лидерах, завод служил мощнейшей базой для космоса и для Европы. Какие были фотопленки, особенно для армии, для космоса, все было под строжайшим контролем. Какой сервис несла служба быта в массы, миллионы рабочих строили за свои деньги заводы, дома быта, при этом лучшие строения были отведены под фотографии. Куренной, начальник Тернопольского облбытуправления, как декабрист, смело говорил: «После войны в артелях государство давало рабочему до 50% от выручки, а сегодня менее 20% дает рабочему. Это рэкет. Если увеличить процент рабочим, то на каждом изделии можно будет ставить клеймо: made in Ternopil». Это говорил человек, прошедший войну, хорошо знавший жизнь. Благодаря ему я выставил обнаженную натуру, но дошло до министерства, и его сняли с должности. Работал я в районной «Фотографии», и вдруг из соседнего района звонит куратор фото:

− Мы через час будем в Збараже, обед возможен?

− Никаких проблем, в ресторане, − ответил я.

Приехало семь человек, накрыли чудесный стол. А официантку Стефу я попросил: если начальник захочет рассчитаться, возьми с него только пару рублей. Рыбу, икру и цитрусовые я принес из дома, кроме них, на столе было море мяса и колбасы, водка, коньяк. И вот я встречаю гостей, заходим в ресторан, Куренной говорит, что стол чудесный, но просит официантку:

− Принеси мне, доченька, стакан кипяченого молока. А что есть на первое?

− Зеленый борщ и солянка, а на второе − шницель по-збаражски.

− Пусть будет, а холодная закуска уже была на столе.

− Может, что-то добавить?

− Спасибо, все чудесно.

Выпили. У всех поднялось настроение, началась интересная беседа, я рассказал пару анекдотов. Гости посмеялись, время пролетело быстро, и Куренной говорит:

− Все хорошо, но пора собираться домой. Доченька, посчитай, пожалуйста.

Куренной достает блокнот, и она считает: молоко, хлеб, минеральная вода, кофе. Потом достал паспорт и, как сейчас, помню, там лежало 5 соток. Стефа посчитала и говорит:

− 14 рублей.

− А выпивка?

− Ее Костюков принес, и все мясное тоже. Пару дней назад он зарезал свинью и принес это из дома. И рыбу с икрой принес, ведь откуда в ресторане икра и рыба?

Все замерли, дал Куренной 14 рублей, мы встали и пошли. По дороге он мне тихонько сказал: «1:0 в твою пользу». Он в Тернополе часто приходил ко мне на работу, я не раз видел его гуляющим, по-графски, с палочкой. Но и в больнице лежал часто.

Припоминаю случай. Я тогда уже работал в Тернополе. 23 февраля приходит женщина и говорит:

− Мужчина просит вас спуститься, ему тяжело подняться.

Спускаюсь и вижу, что это Куренной. Сидят пять человек ветеранов и просят к ним присоединиться: мол, 23 февраля сегодня.

− Извините, − говорю, − но у меня съемка…

Когда приехали из Киева вручать дипломы, я его тоже пригласил. И утром он принес ведро чудесной клубники, сам насобирал. Сказал, что общим знакомым − большой привет.

В Збараже я ходил с шагомером в кармане и без выполнения нормы не ложился спать. Дождь не дождь, снег, обували с Люсей сапоги и гуляли целый час. Даже беременной Люся гуляла положенное время. Я спал на кухне, окно открыто, только голову на подушку − и крепкий сон. Когда работал в редакции, быткомбинат ежемесячно приносил мне около ста рублей. Комбинат возглавлял Василий Петрович, он тогда был в передовых, что нужно, я им фотографировал. Когда-то познакомился с Александром. У него был мотоцикл «Ява». Я как раз поставил новый мотор на лодку и схожу на берег. Вдруг молодой человек говорит, что первый раз видит такого варвара.

− А в чем дело?

− Новый мотор, и такие загрузки!

− А что делать? − спросил я.

− Авиационным маслом нужно обкатывать.

− Сколько нужно?

− Хотя бы литра 4.

− Хорошо, будет масло, я сам привезу. Но какое? Там, может, есть выбор...

− Когда поедешь?

− Хоть завтра.

− Поедешь в аэропорт, там Литус начальник, я ему позвоню, и возьмешь.

После обеда приходит:

− Масло есть, теперь мотор будет чудесный.

Вечером пошли кататься, и Александр взял мотор в свои руки. А еще ежедневно лыжи и мустанг, как мы называли круг. Какая это была роскошь, свежий воздух! База была на хуторе, чудесные хозяева, всегда свежее молоко, сметана, чистая вода, теоретически там клепалось здоровье.

Как-то приехал на водные лыжи куратор фото Лебедев. Пока научился ездить на лыжах, потерял трусы, как он говорил, жена никогда этому не поверит. Он пил водку, и там ужинали. И еще у нас был коньяк. Хозяйка, за 70 лет ей, попросила, чтобы ей тоже налили вина. Я налил коньяка, она выпила и сказала, что вино чудесное. Вот вам и жизнь на хуторе: коньяк принять за вино. Все там собирались: и Павло Якубович с соко-винного завода, и Люся с Таней приезжала на коляске.

Как-то выпивали, и Александр, выходя из воды, был выпившим. Сказал, что если он и будет о чем-то жалеть, так это о том, что родился в СССР. А рядом сидел КГБист. Посмотрел строгими глазами, но промолчал. И через много лет, когда он уже был на пенсии и работал в 6-м отделе, мы утром часто встречались, я у него как-то спросил:

− А помнишь, что сказал Александр в Збараже на озере?..

− Помню.

− А почему ты промолчал тогда?

− Я хорошие идеи никогда не преследовал.

Красивый ответ, что и говорить…

И вот 1976 год подходит к концу, я жил уже один. Неля пригласила меня в Киев встретить Новый год. Праздновали у ее знакомых, жена замдекана Театрального института и ее муж − дирижер оркестра. Он с Нелей вместе был в группе войск в Будапеште. В квартире были еще какие-то гости… Нелечка была самая мудрая из всех женщин. Рослая, красивая, стройная, очень рассудительная. Ближе к полуночи принесли подарок из Будапешта: выпивку и морс (он назывался по-другому). Сразу напомнил Дымер, был весь в мечтах и, как ни странно, выпил 15 стопок и оставался совершенно трезвым. Говорю Нелечке:

− Давай уйдем, а то вдруг окосею, и отключусь, как когда-то в гостинице…

Как-то пошли в ресторан, отлично поужинали, а я заказал в номер французский коньяк «Наполеон» и закуску. Принесли, мы сели за стол. Я вдруг окосел… Ночью просыпаюсь, а Нелечка мне говорит:

− Первый раз раздевала пьяного мужчину…

Пошли в душ, помылись, и я ей сказал, что люблю ее, но чего-то боюсь.

− Дурачок трусливый, − ответила она.

Но договорились, что после Святого вечера я поеду к ее маме просить руки дочери. Первого числа встретились с Гришей в гостинице, к нему приехала жена, они пили шампанское, а мы спирт, заедали печенью трески. Нелечка сводила меня в театр и утром, провожая на поезд, сказала, что, наверное, наш почтовый роман закончится, никто не станет стреляться, бросаться под поезд, но я буду всю жизнь жалеть об этом.

Провела, поцеловались. А я все думал о ее словах. На Святой вечер позвала Люся, я пошел к ним, и она меня уговорила:

− Фиксуля (так она меня называла за то, что у меня на передних зубах была фикса), начнем жизнь сначала и будем чудесно жить…

К Нелиной маме я так и не поехал... Как Неля потом рассказывала, она поехала в туристическую поездку в Германию. Стоят у Бранденбургских ворот, экскурсовод рассказывает, и в это время возле их группы проходит группа мужчин, человек 20. Неля была в ярко-красном платье, и увидела, что на нее косится симпатичный мужчина, буквально съедает ее глазами. Это заметила вся группа, кто-то его узнал и говорит Неле:

− В вас влюбился товарищ Епишев из Генерального штаба.

Потом она служила фотографом в группе войск в Будапеште. Епишев приехал туда, увидел Нелю, позвал ее пальчиком и спросил:

− Что ты здесь делаешь?

− Служу Советскому Союзу! – ответила она.

А начальник Дома офицеров стоял бледный, боялся, что Нелечка что-то не так сделала, но все оказалось хорошо. Она фотографировала министра обороны Гречко. По ее словам, это был рослый красавец. На учениях подал ей руку, помог спрыгнуть с бронетранспортера и сказал:

− Как приятно, что в рядах вооруженных сил служат такие красивые девушки!

А его адъютант не спускал с нее глаз…

В «Фотографию» попросился на работу Вася Чура. Он где-то повредил ногу, но хирург Ясинецкий сложил и сшил и все нормально срослось.

− Я очень хочу научиться фотографировать, как вы.

− Давай попробуем! Начнем с лаборатории...

Все черно-белые снимки Вася печатал по моей новой технологи: по вольтметру выводил яркость негатива, в углу на станке 30 х 40 сантиметров был вставлен контрольный негатив, и по нему все выставлялись по свету. При помощи вольтметра все черно-белые снимки печатались на одной выдержке. Печатал быстро и очень качественно.

Со мной работала Леся Виноградная, и вдруг она ему говорит:

− Знаешь, Вася, Костюков тебя обдирает, за такую работу ты должен иметь большие деньги…

Вижу, что-то Вася начал ходить грустный. Я как раз спечатал цветные фото Виклюка и дочери Ясинецкого. Чудесные получились снимки, цвет просто горел. С Васей любовались: Виклюк в украинской вышитой рубашке и на черном фоне, и на белом. Чудесный световой поток оживлял снимки, два разных света на них было. И Ясинецкая на голубом фоне. В душе вспомнил Софи Лорен, как я любовался ее фото в Москве. Мне казалось, что мои снимки были гораздо лучше, чем Софи Лорен. Тут Вася мне признался, что Леся ему сказала, будто я мало ему плачу. Я объяснил, что из выручки всей «Фотографии» на зарплату идет около 20%, а на лабораторию приходится меньше всего, и, чтобы иметь 80 рублей зарплаты лаборанта, нужно печатать 3−4 месяца. Васенька все понял. А потом говорит:

− Иду сегодня на день рождения. А там будет девичник, мужчины в дефиците. Вы один живете, пошли со мной.

Пришли вечером, море девушек, почти все пристально съедают меня глазами, я разливал коньяк и водку. Начались танцы, и вот я пригласил девушку. Как сильно она прижималась, вся впилась в меня. Рукой сдавила плечо, щеки горят, она тяжело дышит, вся трепещет, и я понял, что она − моя. Общество разговаривает, а я в танце завел ее в спальню, закрыл дверь и у двери начал целовать. Она вся плыла, потихоньку поднял платье, она расставила ноги, и приступили к любви. Девушка «улетела» мгновенно, я игрался с ней и когда уже был готов, спросил, куда мне кончать. Она ответила:

− В меня, дорогой, можешь уже.

И мы слились в оргазме. Как благодарственно она меня целовала, столько лестных слов было сказано в мой адрес! Мы вернулись к гостям, и со словами «Что-то стало холодать, не пора ли нам поддать?» я всем налил. Мы выпили за именинницу, закусили, и я рассказал анекдот:

− Грузин празднует день рождения, собралось много гостей, и первый тост произносит Ара. Встает, поднимает рюмку со словами:

− Я пью за то, чтобы всю жизнь у тебя были такие столы, рыба, икра и коньяк.

Смотрит на ковер и говорит:

− Пусть вся твоя жизнь будет устелена коврами…

Смотрит: над ним хрустальная большая люстра. Продолжает:

− Я пью за то, чтобы твоя жизнь была чиста и светла, как этот хрусталь…

В это время звонит телефон, и Ара добавляет:

− Я пью, чтобы ты всю жизнь звонил 01, 02, 03, 04…

Все смеялись после этого анекдота, пили, были радостные, снова танцевали. Включили проигрыватель, и соседка пригласила меня станцевать. Начался танец. А я ей говорю:

− И слышится начало песни, но напрасно: конца никто не допоет...

Она сказала:

− Это красивые слова, Вячеслав, я согласна, пусть не будет конца.

И очень сильно прижалась ко мне. Танец окончился, сели за стол, я налил и прочитал стихотворение Игоря Северянина о странностях жизни:

Встречаются, чтоб расставаться,
Влюбляются, чтоб разлюбить.
Мне хочется расхохотаться
И разрыдаться, и не жить!

Клянутся, чтоб нарушить клятвы,
Мечтают, чтоб клянуть мечты...
О, горе тем, кому понятны
Все наслаждения тщеты.

В деревне хочется столицы...
В столице хочется глуши...
И всюду человечьи лица
Бесчеловеческой души...

Как часто красота уродна
И есть в уродстве красота...
Как часто низость благородна
И злы невинные уста.

Так как же не расхохотаться,
Не разрыдаться, как же жить,
Когда возможно расставаться,
Когда возможно разлюбить?

− Эти чудесные слова были написаны в 1916 году. Разве они не актуальны сегодня? − подытожил я.

− Какой ты, Вячеслав, умный, какой начитанный, я только сегодня поняла… Женщины писают на ляжечки, глядя на тебя, а сегодня и я это делаю. Идем танцевать, идем...

− Как хочется к груди твоей прижаться, хочется обнять, поцеловать, − произнес я. И она сильно ко мне прижалась, легко поцеловала в губы. Губы ее горячие, глаза говорят: бери меня… Компания тем временем прокричала, что идет на свежий воздух... А мы пошли в соседнюю комнату...

Она поставила меня к двери и сильно прижималась. Как она красиво терлась − это была прелюдия оргазма. Как писали большие люди, тут можно в стенку биться лбом, не знать, чего ты хочешь, и беситься.

− Ты меня с ума сведешь...

− Чуточку потерпи, моя умница...

Движения усиливаются, становятся быстрыми, и вот она замирает, только вздохи...

− Спасибо тебе за ласку, за силу.

Она меня поцеловала.

− Я сейчас…

Сняла плавочки и самостоятельно ввела в себя... Какая красивая была игра!

Она была хозяйкой полета, где-то меня придержит, жадно поцелует и снова...

− Давай поменяем позу.

− Давай, − согласился я.

Она стала спиной. Так казалась еще красивее и благородней. Иной раз чуточку придержит, как будто что-то ловя в этом мире.

− Ты готов? − спросила она.

− Давай вместе, ты почувствуешь − и можешь…

Ее движения участились. И вдруг − готова. Одновременно со мной! Как она визжала! А я ей говорил, что «этот стон у нас песней зовется»...

− Молодец ты мой, как я тебя чувствовала, ты не можешь представить… Идем обратно в комнату, а то там еще что-то подумают...

Мы вернулись к компании, кто-то сказал, что пора за стол, и все пошли. Возле меня села пышечка, и первое, что я спросил, − из какой она сказки, что такая красивая. Комплимент ей понравился. «Из самой красивой», − был ее ответ. Я подумал: «Это закономерность или совпадение?» Вообще, ничего плохого я в этом не видел: меня хотят, и было бы кощунством не ответить взаимностью. Часть компании была уже пьяненькой, и я вспомнил поговорку: женщина пьяная − ее кисуля чужая. Решил: будь, что будет… Никто вроде не догадался. Вася уже был пьяненький, ему все было по цимбалам. Болтали, и моя пышечка говорит:

− А почему мы не танцуем? Вася, поставь медленный танец…

И мы с пышечкой пошли танцевать. Танцевала она легко. Пышная упругая грудь, красивые бедра, чудесная собеседница, оригинальная мордашка, большие глаза с вопросительным взглядом… А я думал: «Неужели и эта красотка сегодня будет моей? Она какая-то не по годам строгая…» В танце ее упругое тело я иногда сильно прижимал к себе, а пышка отвечала взаимностью... Сели за стол, некоторые уже не пили, но мы с ней по чуточке выпили на брудершафт. Ее волшебные губы приворожили меня, и я уже захотел пышечку целовать, меня тянуло к ней... Мы танцевали, она обняла меня за шею, и танец… какой сладкий был танец!.. Мы смотрели друг другу в глаза, и я мечтал, чтобы наши мысли совпали.

Идем на свежий воздух, на перекур идем. Вышли на улицу и, не сговариваясь, сразу направились вглубь двора. В темном месте мы слились в поцелуе. Как она жадно целовалась, все упругое тело было прижато ко мне! Отошли к дереву и целовались, я обнимал ее попу, как резиновый мячик, − упругая и крупная. Прижался к самой цели, мы целовались, и со временем я поднимаю ее платье. Она нежно говорит:

− Не надо, Вячеслав, я через плавочки прижмусь, хорошо...

Вся влажная, начала подрагивать, жадно целовать, и я вошел... Мне казалось, что любя ее, я отрывался от земли. Игрались долго, медленный темп переходил в быстрый, она ноготками прижалась, и мы терпели. Неадекватная, целовала, наверное, чтобы не кричать. Я ей говорю, что уже не могу, давай вместе, я начну тебя целовать…

− Можешь лететь, в меня…

Как мы летели, красиво летели, и как она меня ласкала после полета…

− Это первый мой настоящий полет, я хоть прилично себя вела?

− Не только прилично, но и очень красиво. Я очень рад, что угодил тебе.

− Знаешь, хорошая штука половой акт, но женщине трудно в этом мире, − призналась она.

Первый мой мужчина был способен лишь на 5−7 фрикций, потом летел, а я не находила себе места. Приехала подруга с соседней области, замужем, рассказывает об этом − та же самая история. Говорит, что идет в туалет и сама себя удовлетворяет… Знаешь, надо идти в дом, а так не хочется…

Шумная компания балдела, выпили на посошок, и компания поручила мне провести одну девушку, потому что она жила на окраине. Я согласился, пошли через парк. Была чудесная погода, были благородные намерения. Я читал стихи, рассказывал анекдоты. Подошли к озеру, сели на лавочке, подруга нежно прижалась ко мне.

− Какая ты ласковая, кошечка моя…

Мы целовались, а она все сильнее прижималась ко мне. Поднял кофточку, начал целовать грудь. Это была ее эрогенная зона, она совсем по-другому начала себя вести. Чудесная была грудь! Чем больше целовал, тем больше подруга становилась непредсказуемой. Положил ее на лавочку и вошел. Сколько было охов! Каждые несколько секунд менял телодвижения, и она все более ощущала забвение. Я спросил, когда можно. Она ответила:

− Когда хочешь, мне очень сладко, я с тобой еще раз улечу…

Какой чудесный был полет, и не забыть мне эту лавочку, на которой я летом стоял на одной руке…

Как Збараж мне завидовал! Одни называли моцур (амбал), другие говорили − скульптор человеческого тела. Объем моей руки был 43,6 см, кроме этого, с 1968 года я круглый год купался в пруду.

Старожилы рассказывали, что в конце 30-х годов прошлого столетия у збаражской бойни жил пан. Зимой ему с вечера наливали воду в балию (по-русски – лоханка), чтобы она замерзла, а утром он ложился в эту ванну и кричал на весь городок.

Тогда Збараж был очень чистым. Если у соседа бумага валялась, то другой сосед подбирал и бросал в урну, ибо ветер принесет на твою территорию, и на твоей калитке появится квитанция − штраф!..

И вот в Киеве открывается американская фотовыставка, и я еду. В управлении КГБ проинструктировали: «Можешь даже устроить скандал, мол, что за говно вы привезли…» Но меня охватило чувство зависти. Какие чудесные по качеству были цветные фотографии! Бродил, любовался ими, а потом зашел в библиотеку. Перелистал множество книг, кое-что переписал. Эти записи потом мне переводили. А еще перерисовывал зонты, ведь у нас были светильники. Купил в магазине два самых больших зонта, фотолампочек по 500 ватт и поехал. По приезду за два дня установил у себя зонты, купил регулятор напряжения и снимал с напряжением 200 V. Я был первым в Советском Союзе, кто в фотографии использовал зонты, а на камеру поставил затвор. До этого стоял воздушный затвор Штуцер-идеал, 1897 года. Збаражский фотограф Кравчук мне продал аппарат 18 х 24, затвор и объектив «Ксенар», фокус 36 см. Он сказал так:

− В 30-х годах я его купил в Америке за 350 долларов. Это были в то время большие деньги. Но я продам за 250 рублей. В ваших руках этот аппарат подарит людям радость, он будет творить чудеса.

− Спасибо, тебе, Кравчук, за красивые слова, за объектив, на напутствие, − растрогался я.

Он выехал в Америку к брату в 1933 году и вернулся в 1939 году. Работал ретушером в «Фотографии». Самое главное, что никто никогда не видел, как он ложил карандаш на негатив. Был очень пунктуальный, без 5 минут 13 собирал карандаши, складывал станок и ровно в час дня выходил на обед. Как-то ребята перевели часы; без 5 минут 13 он начал ерзать на стуле, складывать карандаши, смотреть на часы и спросил о времени. Ответили, что 13.05. Он быстро оделся и пошел на обед. Вот вам и капиталистическая подготовка.

А тем аппаратом я сделал фото Любы, учительницы из Вишневца, снимок большого размера, и повесил в вестибюле. На кассете лопнуло стекло, я пошел попросить к Кравчуку. Он попросил подождать, полез на чердак и принес негативы − чистые, без пылинки. Сделал фото глаз девушки Валюши и подписал: «Эти глаза напротив». (Песня с такими словами в исполнении Валерия Ободзинского была тогда очень популярной). А кто-то поправил «напротив» на «не против…»

Вообще-то я очень часто менял рекламу. Богдан Мельничук, ныне известный писатель, тогда работал в Лановцах и, как теперь рассказывает, всегда, проезжая мимо фотоателье, любовался из окна автобуса моей рекламой. Он дал такое красивое определение: «Маэстро Костюков − зеркало советской фотографии». На презентации своей книги Богдан Мельничук сказал, что скоро выйдет бестселлер − книга Костюкова «Любовь моя − женщина». И акцентировал, что у Костюкова − московский стиль мышления, а значит, и писания.

Но вернемся к фото. К 30-летию Победы я спечатал 4 снимка 2 х 2 метра и копал ямы, чтобы поставить стенды с этими фото. Идет Потриденный – второй секретарь райкома партии и мой будущий тесть. Он спросил, что я копаю. Я ответил, что хочу на 30-летие поставить 4 фотографии 2 х 2 метра. Он их посмотрел. Это были снимки комбата, Европа встречает советских воинов, Сталин сидит за столом и фотоатака. Секретарь сказал, что красиво, но эти снимки должны стоять у трибуны. Так распорядился и ушел. Через час звонок: меня вызывают к Потриденному. Я пришел, там сидит Шубер, секретарь партийной организации, и твердо говорит, что те фотографии будут стоять у трибуны. Мы переругались, но фотографии поставили все-таки там. К сожалению, не осталось ни одного снимка. Года два назад Збаражская районная газета дала объявление: может, у кого есть эти фотографии, то позвоните Костюкову.

Другой случай. Директор Вишневецкого дома культуры Володя Лотоцкий заказал 10 фотографий 1 х 1 метр в Дом культуры поселка городского типа Вишневец. Через месяц − звонок: приятный женский голос просит спечатать те же фотографии для школьного музея в Копычинцах. Тот же голос попросил дать номер счета и пообещал, что муж приедет, заберет. Я спечатал и отдал снимки. Уже работал в Тернополе, когда пришла симпатичная дама, поблагодарила меня за фото и между прочим сказала:

− Я являюсь депутатом Верховного Совета.

Разговорились. У нее − 250 рублей депутатских и зарплата директора школы.

− А чем вы можете мне помочь? − поинтересовался.

− Постараюсь сделать все, что смогу, − ответила она.

Я подумал и попросил ее выписать материалы, для товарища, который строил дом.

− Без проблем! − был ее ответ.

И она на депутатском бланке написала: «Отпустите тов. Костюкову стройматериалы. Депутат ...» Дальше − фамилия, подпись. Но это письмо так и осталось невостребованным. Как когда-то красиво сказал куратор Вячеслав Лебедев: «Никто не считает расходы, только дай план».

На 30-летие Победы приехал генерал Хусид, который принимал участие в освобождении от немцев Збаража. Встретили его в Тернополе. Потом поехали в Збаражский район. Только пересекли его черту – «Волги» в посадку, столики стоят, чудесная сервировка. Встречал Потриденный. За встречу налили по 150 г в стаканы, закусили, чуточку, и я пригубил.

Была чудесная весенняя погода, все утопало в зелени. Потриденный в плане поведения в компаниях был из «высшей лиги»: всего раз я видел его пьяным. Генерал − разговорчивый, веселый. Налили по-новому, генерал выпил, завязалась чудесная беседа… А я смотрел на седого красавца генерала и думал: «Прошел всю войну, грудь в наградах, и с каждым годом ветеранов становится меньше». А когда генерал пятый раз выпил до дна, я аж присел, ведь ему было за 70 лет. Он поставил стакан и спокойным голосом сказал:

− Что ты на меня так смотришь, молодой человек? В твоем возрасте, когда я был на фронте, пил бочками...

Как точно написал поэт: «Да, были люди в наше время...» Утром генерал был, как огурчик, великолепно выступал на День Победы в школах и на предприятиях. Мы с первым секретарем вручили ему портрет большого размера, и когда ехали в аэропорт, в «Фотографии» висел в витрине его портрет 80 х 90 см. Остановившись, генерал сказал: «Этот портрет лучше моего». А я ему объяснил, что это тот же его портрет, но в другой тональности.

− Не гони мне динамо, молодой человек, − не поверил генерал. − Когда я ехал на море, мне подарили японский транзистор. Я его покручу: фу-фу, фи-фа − и ничего не слышно. Хозяева, которые его подарили, говорили, что он слишком чувствительный...

Вспоминаю фотовыставку в Америке к 30-летию Победы над Германией. Звонит спецкор и говорит: «Как нас облажали! На полу разложили фото: это что, насмешка?». Поехали ребята на выставку и видят: на полу черно-белые фотографии времен войны выложены крестами, черные герданы свисают, музыка... После такого слеза накатывалась. Это разные взгляды на выставку.

А вот реклама в мясном магазине США: на светлом полу черными буквами выложено: «Ни в коем случае не смотрите на потолок!» А там написано: «Вы находитесь в самом лучшем мясном магазине Америки».

Когда в Тольятти построили автозавод, Председатель Совета Министров СССР Косыгин хотел сделать «Жигули» народным автомобилем, переплюнуть «Фольксваген». Другими словами, он хотел, чтобы сделали из 2-хмилиметровой нержавейки (себестоимость 1 кг равнялась 1 рублю) 1,5 тысячи навара. Хотели клепать машины и на них зарабатывать, и пусть люди ездят. И никто не знает, почему это не случилось… Много он привез из-за границы, но не все внедрил.

Ранее жизнь шла как-то интереснее, была более колоритная, насыщенная. Все имели работу, было две главные проблемы в СССР: где взять мясо и как похудеть. Какие были колхозы, фермы, тракторные бригады, сколько было коров, свиней! Но мы глупо кормили мир, лишь бы они дули в нашу дудку. При Сталине было все, а сейчас по телевизору всякую гадость показывают, почти все нельзя кушать. Но никого это не волнует: все клепают деньги, забыли, что никому перед гробом еще не несли ни цента. Ранее тетрадь стоила две копейки, а сейчас − более двух гривен, что это? Где хоть какая-то надежда, что это когда-то кончится?

Когда-то был сифонный бум, люди имели по три сифона: металлический, стеклянный и в чехле. И где они сейчас? Сейчас увлечение сифонами превратилось в увлечение фотоаппаратами и планшетами: все снимают, и деньги идут за границу. Ныне в Тернополе, говорят, 38 фотосалонов, но еще надо уметь снимать. Красиво когда-то людям обещали, и они пошли, не зная куда и не зная зачем…

Как сейчас: борьба с курением, штраф до 1000 гривен. Кто это заплатит? Да никто! Но мы кричим, как когда-то кричали о депутатской неприкосновенности. 20 лет кричим, а ее никто не собирается отменять. Когда-то Президент Кравчук обещал, что он будет получать зарплату последним, после того, как вся Украина получит.

А какие были праздники! На День зимы весь город и села съезжались, море буфетов, народ гуляет… Мы с Ярославом Сорокой на празднике зимы пили по 100 г, вдруг пролетел самолет, на голубом небе − чудесные полоски. Говорю: «Идем, сделаем кадр». Беру упряжку лошадей, Сорока за узду держит, а кучер потихоньку погоняет лошадей. У лошадей морды в сторону, и веселый Сорока их держит. У него в квартире этот снимок висел в метровом исполнении.

А Дни молодежи: на стадионе море людей, самодеятельность, торжество, работают буфеты, и народ гуляет. Теперь это все как-то по-другому, людей такое не завлекает, везде пивные палатки, все хлыщут пиво. По статистике, в Москве 90% подростков гуляет с сигаретой в одной руке, а во второй – либо пиво, либо кола.

В чайных был чудесный аромат. Где та домашняя колбаса, которая пахла чесноком? Сейчас много всего, но это не то. Раньше было пиво, а не было рыбы, сейчас море рыбы, но нет высококачественного пива. Летом ехали все на моря, были путевки, стоили копейки, но большинство ехали дикарями, море − это все! Пусть были недостатки, но море компенсировало все...

Поехали и мы с Люсей: до Одессы поездом, а там на пароходе. Ночью начался шторм, люди мучились, но мы шторм легко перенесли. Из Ялты плыли большим кораблем в Сочи: чудесные условия, каюты, ресторан, вечером пошли на танцы, какая была прогулка! Гостевали в Москве в Останкино, были во всех залах, прекрасные рестораны. Сейчас, правда, Москва другая, окультуренная, перестроенная, от нее тянет шиком.

В 1975 году ездил на выставку «100 картин из музея «Метрополитен» (США). Какое чудо! Покорил портрет Вашингтона. А выставка фараона Тутанхамона! Даже не верится, что люди раньше так творили. Это был секретный рейс, когда эту выставку везли. Сейчас смотрю на билет − 11 сентября, цена билета 1 руб. 50 коп. А на выставку Тутанхамона билетов не было, за два квартала спрашивал из рук, полдня потерял − и нету. Вдруг идет пожилая женщина и говорит: «У меня есть один билет». Я даю 25 рублей и прошу билет. А она начинает давать сдачу. Минут двадцать считала, половину копейками. Я говорю: «Не надо сдачи», а она категорически: «Молодой человек, еще одно слово, и билет продам другому...» Какая чудесная маска Тутанхамона! А какие были браслеты!

И люди, кстати, были другие. Летом я ходил во вьетнамках и натер между пальцами мозоль. Когда выливал цветной проявитель, он попал на мозоль и тот все не заживал. Иду к врачу Ясинецкому. Он посмотрел, но не знал что предложить. Сказал, что уже все перепробовал, осталось одно − море, и если даже оно не поможет, придется ампутировать.

Поехали в Ровно за Ирой, и я говорю: «Берем курс на Сочи!» Люся советует Ире не ехать, бабушка тоже против. Но я настоял на своем, и мы с Ирой поехали. В Сочи жили на квартире главного инженера ликеро-водочного завода. Как Люся говорила: «Ты косу ребенку не заплетешь, засмотришься на ссыкух − и ребенок утонет».

И вот мы на пляже. Иру я учил плавать. Получалось сложно, но она как-то держалась. Люся была беременной, поэтому осталась дома. И вдруг на пляже − парикмахерская. Я пошел к девочкам, попросил помыть и заплести косу, заверил, что все оплачу. Через пару часов прихожу: Ирина, как куколка: голова помыта, коса заплетена.

Вечерами все мужики выпивали, Ира у меня спрашивала: «Почему ты, папуля, не идешь? Тебя зовут, а ты ни разу не пошел…» Я ответил, что мы приедем домой и там выпьем. Загорали, а в пасмурную погоду взяли такси и осматривали окрестности. Где-то стояли на возвышенности, и водитель объяснил, что здесь − дорога к озеру Рица. Я предложил дочери поехать, но она не согласилась, потому что это было наставление мамочки. А сейчас говорит, что куда угодно поехала бы.

Нога моя зажила быстро, вот что значит морская вода! В магазинах было море выпивки: вина, коньяки. Я взял коньяк, друг-собака на этикетке. Хозяйку попросил достать несколько бутылок хорошего вина. Она принесла, и мы поехали на вокзал. На вокзале – очередь, что-то продают: то ли колу, то ли пепси. У нас было время, я стал в очередь и взял 10 бутылок. Потом пошли в вагон. В купе сидела мама с сыном, он чуть старше Иры. Сидели, разговаривали. Мальчик не сводит с меня глаз и что-то шепчет маме на ухо. Я пошел курить. Возвратившись в купе, спросил соседей:

− Вы, извините, откуда будете?

− С Камчатки. А сейчас едем к родственникам, и сын все спрашивает, где такие джинсы, как у вас, можно достать…

− Без проблем! Стоят 60 рублей.

Через пару часов она дает мне 120 рублей и просит купить две пары.

− Нет, мы сделаем не так: я вам отправлю две пары, а вы мне пришлете рыбы, икры на эту сумму.

Попробовал эту колу: теплая, совсем не понравилась, так и осталась в поезде.

Приехали в Збараж, через неделю я отправил две пары джинсов на Камчатку, оттуда быстро пришли посылки с рыбой и икрой. Потом я еще несколько пар отправил, плюс варенки. Но вскоре икра приелась. Да и творчество забирало время. Все заглохло…

К Франику Ясинецкому попросилась знакомая, чтобы посмотрел ее. Я ей посоветовал на всякий случай положить в конверт деньги. Ясинецкий ее осмотрел, делал это долго и внимательно. Уходя, она дала конверт. Он открыл, а там две купюры по 25 рублей. Ясинецкий закрыл конверт, отдал ей и сказал: «Я пива не пью. Спасибо».

Я долго думал об этих красивых словах, но так и не понял их. Минут 20−25 с ним фотографировались. Был мороз, но ничего, все пронесло. А в бане, только переступил порог, билетёрша Залецкая на кассе кричит: «Быстрее спускайте пар, а то котлы лопнут!» Перед этим я Стасику в кочегарку заносил и выпить, и закусить, и Стасик поддаст − и кочегарит. Ясинецкий до знакомства со мной никогда не парился, я его научил, и ему это понравилось. Перед этим тазов 20 вылью, помою парную − и вперед. Как-то мыл ему спину и спрашиваю:

− Вам последний раз мою спину, − сказал я Ясинецкому.

− А что такое?

− Так полгектара нужно мыть, − рассмеялся Франик.

Я у него поинтересовался, как он научился так оперировать. В ответ услышал:

− Война, Вячеслав, научила. И при лампах оперировал, не боялся смертей, а практика − большое дело...

Ясинецкий любил говорить, что хочет увидеть, как я держу стакан с водкой.

− Придет время − и увидите, − пообещал я.

После бани я приносил лимонный сок, чокнемся и гуляем.

В 74-м году прихожу из бани, а Люся говорит:

− Вызывай, Костюков, скорую!

Люся уехала. Я звоню Марии Ивановне, гинекологу, говорю, что с меня причитается, и она приняла роды. Позвонила: девочка! Я встретился с врачом, Марией Ивановной, поблагодарил ее и позвонил Ясинецкому:

− Сегодня есть возможность посмотреть, как я держу стакан…

А до этого девять месяцев не употреблял спиртного. Договорились встретиться после обеда; кстати, Ясинецкого никогда не видели ни в ресторане, ни в чайной. Я взял две бутылки коньяка КВВК кишиневского производства и пошел.

Жена у Ясинецкого была чудесная, стол уже накрытый. Было двое детей – сын и дочь. Выпили втроем две бутылки мускатного шампанского за мою дочь, отличная закуска, но я опьянел, и так сильно, что таким себя не помнил. Решил идти домой. Проснулся в 10 часов вечера. Принял душ и пошел в город. Зашел в ресторан, там сидели ребята. Поздравили меня, и я подсел к ним. Поставил шампанское, пили, болтали, и вдруг Коля Назаренко обращается ко мне:

− Вячеслав, говорят, что ты когда-то открыл взболтанное шампанское без единой брызги. И я открою.

− Попробуй.

Я пошел к буфетчице Стефе, попросил ее взболтать шампанское и на минуту поставить в кипяток. Потом принести нам. Стефа говорит, что бутылка лопнет. Я сказал: «Тогда поставите следующую, и так далее. Ту, которая уцелеет, принесите». И вот она приносит, все бутылку болтают, потом Коля начал открывать. Открывал медленно, руки устали, и вдруг пробку вырывает. Он закрывает ее рукой, но струя вырывается и бьет всем по глазам.

− Коля, ты проиграл, выставляй ящик шампанского!

− Без проблем.

И началось: Седлецкий, бухгалтер районо, сказал, что на сегодня будет слишком много. Юра Гладыш, хирург, объяснил, что у него завтра операция. А Володя Молчанов настоял: «Пьем». Сидели до 2-х часов ночи, и после этого мы шампанское не пьем. Тем более, теперь не то шампанское, что было когда-то.

Когда встречали 2000-й год, открыли шампанское «Россия», оно 10 лет стояло. Вот это было шампанское! На открытии выставочного зала я выпил стакан.

Как-то утром, когда я купался, рыба выдернула удочку из рук рыбака, и он попросил, чтоб я ее вытянул на берег. А рядом ловил дядя Коля, Пистолетом его почему-то звали. Он сказал, что в таком случае рыбу пополам. Рыбак кричит: «Нет!», и дядя Коля тоже кричит, чтоб я не плыл за удочкой. Было холодно, и уже плавали льдинки, но удочка была рядом с берегом, и мне ничего не стоило ее вытащить, но я не рыбак и поэтому послушал Дядю Колю. Он всегда, когда выпивал, пел песню: «Артиллеристы, Сталин дал приказ...» Я когда-то хотел 9 мая приехать к нему и с ним выпить. Так и не успел: он ушел в мир иной...

Конечно, в то время Збараж без Михаила Гонеева − это не Збараж. Танкист, прошедший всю войну, веселый и разговорчивый, все говорили о нем: алкоголик. Целыми днями пенсионер гулял по Збаражу, раннее утро, а он уже гуляет. Я как-то привез со спиртзавода пять трехлитровых банок спирта. Останавливаюсь возле «Фотографии», и подходит Гонеев:

− Помочь? Что это − дистиллированная вода?

− Да, − пошутил я. – Помогите занести «водичку».

Поставили спирт в лаборатории, и Гонеев говорит, что со своей легкой руки обмыл бы.

− Нечем закусить, − говорю я.

− А у меня всегда закуска есть с собой.

Открываю банку, спросил Гонеева, сколько налить. «120−130 грамм», − сказал он и скомандовал: − «Воду дать!» Достал конфетку, выпил спирт, запил водой и конфетку в рот. Минут через 10 повторил по тому же сценарию: снова 120−130 г, и так четыре раза. Потом Гонеев попросил сделать ему портрет. Сказал, что выпивали у него дома, и какой-то дурак потушил сигарету об его портрет, теперь попросил переделать. Я кивнул, и он ушел. Я начал думать: «Как так, “алкоголик”, раннее утро, выпил 450−500 г спирта, без закуски − и трезвый... Поджигаю спирт – горит, кинул спиртометр – нормально… И думаю: если бы я эту дозу принял без закуски, наверное, свалился бы.

Позже Гонеев принес портрет: в шлеме, чудесный снимок. Я пообещал, что через неделю сделаю. Он дал пустую чекушку, попросил плеснуть чуть-чуть, мол, я дома выпью и лягу спать.

Сделал я портрет, покрыл лаком и положил в приемной. Заходит женщина:

− Гонеев?

Перекрестилась и ушла.

Через пару часов приходит Гонеев и говорит, будто я пустил слух, что он умер. Мне стало не по себе.

− Михаил Иванович, я все объясню…

− Ты мне скажи: когда умру, на похороны придешь?

− Михаил Иванович, живите, но если, не дай, Бог… то, конечно, приду.

− Венок купишь?

− Куплю, и не один: от себя, от фирмы.

− Так вот что я тебе скажу. На похороны можешь не приходить, венки не покупать. Дай мне пару рублей, и поставим точку...

Я часто вспоминаю его: худенький, маленький, прошел войну − и держать такую форму в принятии спиртного!

Вспоминаю Ломеера, мы с ним учились в институте. Говорили, что он якобы был в руководстве помощи Израилю. Потом его посадили в тюрьму. Вышел, родился сын. Как-то с Володей Вовчуком выпивали, и он попросил достать проволоку, чтобы делать сетку, а еще бляхи на крышки.

− Без проблем, − ответил Ломеер. И завод «Рембыттехника» через небольшое временя начал все получать в большом количестве. Потом Ломеер, его жена и сын выехали в Америку; у сына своя фирма, живут нормально.

Познакомил Ломеерас Сашей Котиком. Он набрал у него на «Ватре» светильников. Часть была в «Фотографии», и Котик повез светильники в Польшу продавать.

Игорь Курдачев перешел на работу в российский «Нефтегаз», позвонил мне, чтоб дать доверенность с любой печатью, и он отправит состав с бензином. Сказал: «Продашь, а там будет видно».

Пришел я к Котику, все посчитал на калькуляторе, но воплотить в жизнь эту идею не решился, хотя тогда бензин был в дефиците. Открыл дорогу людям для заработка, а сам все как-то выпустил из виду. Вообще Котик был молодец, отлично потасовал карты, а еще лучше сыграл.

Были с ним в Ленинграде. Директор завода фотобумаги сказал: «Славочке дам любые деньги». Я первый возил эскиз нового здания для Котика, но потом все бросил. Мне позвонили из Ленинграда, что через месяц цветная бумага очень подорожает, она до этого была в дефиците. Жене Татьяне сказал: «Давай купим фотобумагу». Она ответила, что хватит тратить деньги, уже купили фотоаппарат «Мамия». Но я поговорил с ее братом, потому что один не хотел этого делать. Я предложил ему потратить на бумагу 200 тысяч, и мы могли бы на этом 800 тысяч заработать, доллары перевели бы и жили бы безбедно, но, видно, не судьба была. А потом все это бросил.

№ 170.

«Боже, Украину сохрани».

Сегодня слова, давшие название снимку, очень актуальны. Война, сумасшедшие цены, бедность людей… И это на такой богатой земле, где живут очень работящие люди…

На снимке – работа заслуженного скульптора Украины Владимира Лупийчука. Автора я хорошо знал: чудо-мастер. Скульптуру ко мне привез его сын специально для этого уникального снимка.

Я очень давно, еще при жизни мастера, снимал эту скульптуру. Первый снимок я сделал с моделью Оксаной примерно 17 лет назад. Мне он нравился. Долго думал и решил добавить украинского колорита.

Великолепная скульптура. Это моя самая любимая из работ Лупийчука. Как тонко ее вырезал автор! Все продумано до мелочей. И Ольга в национальной одежде стала прекрасным дополнением к этому произведению искусства. Эта фотография стала на выставке «гвоздем программы». Она притягивала взгляды зрителей.

Собранные экспонаты выставки по размерам не входили в купе. Метровый формат ушел во вчерашний день: он стоил огромных денег. Я решил транспортировать фотографии без рамок. Вся выставка уместилась в два ящика на колесиках.

В 2009 году на выставке в Москве подходит ко мне мужчина и на чистом украинском языке советует, чтобы этот снимок спечатали самым большим размером, вставили в самую дорогую раму и катали по миру. Обещал даже все оплатить. Вот он – настоящий украинец!

Четыре фото Оли были на центральной стене, Леся выставлялась на втором этаже. А по плану должна была быть и Ольга там.

Оля – настоящая галычанка: чернобровая, круглолицая, с шикарными волосами. Ее фото украшают фотовыставку особенными снимками: «Третий лишний», «Екатерина Великая», «Где гуляют ведьмы». Львовские газеты отмечали и красоту снимков с Олей, и оригинальность их названий.

В апреле будет 46 лет, как я делал в Збараже персональную выставку. И все эти годы я думал о работах, о съемке. И сегодня я понимаю, что был на правильном пути. Спасибо тебе, Оля! А что ты думала в самом начале съемок? Наверное, не верила, что твои фото будут такими идеальными…

Сегодня я в мечтах: экспонируется фотовыставка, продается каталог с работами, и я пишу три книги. Только бы все успеть, все завершить.

Роман Баран мне все о себе написал и просил, чтобы я рассказал о нем в своих книгах. Но его жена прочитала и включила красный свет – ничего мне не дала. Возможно, я когда-то стану знаменитым и, чтобы никто ничего не придумывал о моей жизни, я сам решил все рассказать.

Название скульптуры Лупийчука я написал на снимке. Часто люди спрашивают: «Это плакат?» Нет, это фотография на фоне небесно-голубого цвета. Украинец на скульптуре бьет в колокол, и его звон сегодня дошел до нас. Золотые руки имел Лупийчук, и его работы сейчас украшают Збаражский музей. Спасибо тебе, Украина, что ты вырастила такого мастера!

Жалко, что Всевышний лишил человека возможности одинаково пользоваться правым и левым полушарием и не лишил его прав на ошибки. Сегодня наш удел – идти дальше, и мы пойдем. А мое сегодня – это счастье, что я еще не отличаю свою работу от фантастической реальности.

Аппарат цифра «Никон Д-70».

Збараж. 31.ХІІ. 2012.

Держу в руках памятную книгу – каталог фотографий о советском образе жизни. Ее мне подарил вернувшийся с XXV съезда КПСС Ярослав Сорока – мой давний друг. Читаю подпись:

«Многоуважаемому человеку, таланту, Вячеславу Петровичу Костюкову на память с автографами фотокорреспондента ТАСС Я. Давидзона, маршала Баграмяна и поэта Расула Гамзатова». Делегат XXV съезда КПСС, первый секретарь Збаражского РККПУ Я. Сорока. Москва-Збараж, февраль-апрель 1976 года.

Спасибо тебе, Ярослав, что даже на съезде в Москве ты не забыл обо мне. Как ты мне говорил: «Пора перебираться в Тернополь, я и сам скоро туда перееду». Сегодня позвонил жене Ярослава, поздравил с Новым годом. Какие они были чудесные люди! Жили дружно, жена общительная и всегда вместе были.

Не знаю как, но я уже давно начал жизнь раскладывать по полочкам: на левой полочке – правильное мышление, нормальные действия и поступки, правая полочка – это то, что не нужно было делать или надо было сделать совсем по-другому. Народная мудрость гласит: хорошая мысля приходит опосля.

По сей день вспоминаю Анжелу. В первой книге я писал, как она мне махала рукой, как она меня звала! Это был рок судьбы, я всю жизнь несу образ этой женщины: точеная фигура, игривость, лукавый и радостный взгляд… Сегодня мне кажется, что любой ее снимок украсил бы мою выставку. А после того случая я стал более рассудительным и сдержанным. Где-то читал: никогда не говори, что все знаешь, а знай, что говоришь...

Лермонтов лучшие свои стихи посвящал любимым женщинам. Ему не везло в любви, но как он описывал в стихотворениях свои чувства! Поэт был низкого роста, с кривыми ногами, с жесткими и неприятными чертами лица. Это его бабушка заказывала его портреты, и его рисовали красивым и благородным. И Пушкин был некрасивым, но его жена любила его творчество, она зачитывалась его поэзией, она все знала наизусть, но чувств к нему не питала. Художник Константин Сомов в 1899 году первый представил его реальный портрет, и в 80-х годах прошлого столетия он попал в прессу.

Я преклоняюсь перед великими русскими поэтами, они творцы пера, они эталон поэзии, но жизнь есть жизнь, и ее никто не изменит.

Когда-то мой биологический отец, Николай Домницкий, повел меня в Москве на Новодевичье кладбище, и мы сели у могилы Аллилуевой на лавочку, где когда-то сидел Сталин. Позже там сделали ворота, и Сталин часто приезжал на могилу жены: ведь она шла к Сталину и забыла отключить сигнализацию, а у него был страх за свою жизнь, и он начал стрелять. Дочь у него никогда не просила денег, а все одалживала у домработницы. А над его сыном издевались. И никто не мог по-настоящему защитить детей Сталина.

Все, что ни говорил глава государства, все было «правильно»; Хрущев очернил Сталина, убрал из Мавзолея, нарушил дружбу с Китаем, а Китай пошел своим путем и огромными шагами стремится вперед.

Вольф Мессинг… Это была очень значимая фигура, и его уничтожили. Все большие люди писали воззвания к потомкам, чтобы их открыли через 50 лет. Но ничего не открыли, для народа все закрыто. Никто не сказал, не отчитывался перед страной, что он сделал для нее, пришли временные люди, все разбазарили, разворовали. Раньше все строило государство, а сейчас все в частных руках. Пропили страну, мощную страну, которую все боялись и уважали.

Домницкий рассказал мне о Шолохове. У литературоведов были предположения, что Шолохов присвоил рукопись из полевой сумки безвестного белого офицера, расстрелянного большевиками, и опубликовал под своим именем.

Симонов, шестикратный лауреат Сталинской премии, Лауреат Ленинской премии. Сколько раз его просил Сталин быть министром культуры, но он отказывался. Своей жене на надгробье Симонов написал:

Под камнем сим лежит Серова Валентина,

Моя и многих верная жена.

Избавь ее, Господь, от сплина,

Ведь в первый раз она лежит одна.

Когда Сталин ехал в командировку за океан, он лично вызвал министра финансов и сказал обеспечить делегацию так, чтоб они ни в чем там не нуждались.

Лев Толстой был отлучен от церкви. Есть у меня черно-белая открытка 1953 года: ни цветов, ни креста, а просто холм в Ясной Поляне. Я ему все время завидую белой завистью: не пишется – пошел на сенокос, не пишется – дрова колет или на охоту идет, пришло время творчества – пишет. Он не думал о хлебе насущном, где деньги взять, пришло время – и он сел писать, красиво и не спеша писал.

Фадеев отказался корректировать роман «Молодая гвардия», застрелился. А 26 бакинских комиссаров! Один Микоян остался живой, он правил страной, правда, ничего отрицательного за ним не тянется.

Вчера был у меня Николай из Лондона, приехал к родителям, чудесный у него отец, еще летает на вахту в Уренгой, боец невидимого фронта. Как он грамотно рассуждает о жизни, он на год старше меня. Его сын, двухметровый здоровяк, подарил мне чудесную книгу – автор Давид Кинг, «История СССР от Николая ІІ до Хрущева». Какие там красивые иллюстрации, какие чудесные плакаты довоенные! Множество фотографий я вижу впервые, и тут мы шли не в ногу с миром.

Как ни странно, но мы выпили очень много, за разговором хороших людей хорошо идет даже выпивка. Николай – скульптор, неплохие вещи творит.

В Збараж приезжал из Москвы артист, читал стихи Сергея Есенина, рассказывал о жизни Сергея. Я был на том концерте. После окончания директор Дома культуры Вячеслав Куцый говорит мне:

– Идем поужинаем с ним.

Я согласился. Пошли в ресторан, выпили и заговорили о поэзии. Я начал читать свои и чужие стихи, артист с открытым ртом слушал, а когда вышли на улицу, он сказал мне: «Стихи очень красочные, колоритные, авторы разные, по всей видимости. Но кто они? Я знаю, вы не скажете их фамилии, но я очень хотел бы знать, на всякий случай». Я написал свои координаты. Пройдет время, и вам захочется открыть свою душу, но в хламе жизни я потерял ту запись, и сегодня не могу даже вспомнить его фамилию.

В 1948 году я был первоклассником. Сегодня я смутно помню тот класс, но четко представляю первую учительницу Марию Захаровну, она в Дымере жила рядом со школой. И вот она спрашивает нас, кто кем мечтает быть. Все подняли руки, все хотят сказать первыми: кто летчиком, кто танкистом, кто моряком, а я сидел, руку не поднимал, и она спрашивает у меня:

– Что ты сидишь и молчишь?

Я встаю и во весь голос говорю, что я буду артистом. Весь класс рассмеялся. Но ты не смейся, читатель, у меня была мечта – писать и читать стихи. Был у меня хороший голос, да и дикция была неплохая, по крайней мере, всем нравилось. Да и стихи, читаемые мною, всем нравились… И вдруг – травма, стал сильно заикаться, в армии не мог прочитать присягу. Люди, служившие со мной в Ново-Петровске, это хорошо помнят, и я начал лечиться народной медициной и со временем избавился от заикания. Но меня уже засосала фотография, я ею жил.

Когда была в Ленинграде моя фотовыставка, Кудачев напечатал на красной бумаге мою визитку. Я обратил внимание, что слово «фотохудожник» на английском звучало как «фотоартист» (photoartist). Значит, недаром 65 лет назад я сказал, что буду артистом! Что-то в моих словах было: угадал или совпадение? А вдруг какие-то неведомые силы меня толкнули сказать слово «артист»?

Когда пришла первый раз ко мне фотомодель Леся, я приготовил ужин, налил себе водки:

– Я сейчас тебе скажу правду: скоро ты уедешь за границу, покинешь Украину. Но, когда приедешь назад, всегда кланяйся тем местам, что в люди вывели тебя, где ты формировалась, как человек, и как личность, где ты вышла в люди. Как она просила меня, чтоб научил ее угадывать. Но я не знал, что ей сказать...

Как-то утром пришла фотографироваться рослая, стройная и очень симпатичная девушка. Стоит у зеркала, а я ей ляпнул:

– Хочешь третий раз замуж выйти?

Она взяла меня за руку и говорит:

– Еще что-то скажи. Да, я была за год два раза замужем, ты угадал, и сегодня я вдова. Умоляю тебя, что хочешь проси: деньги, как и когда хочешь, я согласна на все.

И эти слова меня как-то выбили из колеи. Бабушка Леси говорила, что я обладаю гипнозом, хотя меня никогда не видела.

В СССР было примерно 270 миллионов населения, и, теоретически, я входил в десятку самых здоровых мужиков Советского Союза: пульс 50 ударов, объем руки – 43,6 сантиметров. В те времена это было очень много. Посещал спортзал, поднимал штангу, очень строгий режим и, конечно, питание. В Сургуте у меня был в гостях человек из Федерации культуристов СССР, выпивали по 100 грамм, и я ему сказал, что сейчас все на химии, а я без химии имел руку 43,6 см.

– Наливай по 100 грамм, а то ты скоро скажешь, что у тебя была рука 50 см.

Выпил и сказал:

– Я минуты через три приду...

Приношу фотографии, даю ему, он смотрит то на фото, то на меня (а у меня уже в то время был животик). А потом говорит:

– Ты мне скажи, как можно до такой степени опуститься?

И я сел на велосипед. Когда приехал в Сургут Игорь Науменко, я ему сказал:

– Займись своим телом.

А он ответил:

– У меня ничего не получится, потому что кости тонкие.

Я положил в его комнате журнал с фотографией мистера Америка Джона Декола, и все время он так и лежал. И как ни странно, Джон Декола сделал свое дело: правда, Игорь сначала купил себе лыжи, потихоньку катался и, уехав в Тернополь, через пару лет сделал себе «раму». Здоровяк, красивый, не курит, не пьет, а в этом есть и моя заслуга. Пришел ко мне на практику с Колей Курило. Вечером он печатал фото, и я ему говорю:

– В 9.15 открой лабораторию.

Приходит 9.45.

– Ты почему опоздал? Вино дегустировал? Еще один такой раз – и наши пути разойдутся: не можешь пить вино – пей мочу.

Но Игорь взял себя в руки и бросил пить.

Примерно пять лет назад был в гостях культурист из Харькова, разговорились, я показал ему фотографии молодости. Он долго смотрел на меня, на фотографии, и в итоге сказал:

– Я не верю, что на фотографиях вы.

А Оля, фотомодель, которая при этом присутствовала, даже возмущалась: «Какой самоуверенный нахал!» Кстати, из Оли я когда-то хотел сделать Мисс эрота мира: у нее приличный рост, лицо благородное, красивые бедра, только нужно было сделать муравьиную талию. Я ей сказал:

– Через два года я из тебя сделаю секс-символ.

Но, имея диплом врача, она не поверила. Когда первый раз она пришла фотографироваться, я ей сказал:

– Первое, в чем я силен, – это медицина, второе – жизнь собак, а на третьем месте идет фотография. Себя я считаю скульптором человеческого тела. За год я наел большой животик, и через год я его уничтожил. Для тех, кто не верит, прошу зайти на мой сайт www.kostyukov.info. Но для самолюбивого врача это не были доводы, я по ее лицу прочитал: «Тоже мне нашелся доктор!». Я ей как-то сказал о ее будущем. Но, возможно, я это опишу в следующей книге.

У меня есть чудесная дореволюционная открытка работы Репина «Масоны пишут турецкому султану». Не знаю как, но факт остается фактом: в грамотных кругах ходили слухи, что при царствовании Николая ІІ часть истории была переписана, а мы сегодня глаголим...

В начале 70-х годов прошлого столетия в кинотеатре «Украина» я повесил шесть обнаженных натур в цветном изображении, размером 50 х 60 с подачи начальника областного управления Куренного. А потом – как гром среди ясного неба: то угрозы, то восхищения. Все просмотрели: от заведующих отделов до секретарей обкома партии, и никто не осмелился вынести вердикт – ждали мнение первого секретаря обкома партии тов. Яркового. Говорили, что уже были наручники любимчику первого секретаря обкома партии. Но, к моему счастью, он оказался не плебеем жизни, а аристократом духа, стал перед фотографиями и сказал:

– А что, красиво, мне нравится.

Спасибо тебе, первый секретарь обкома партии, вместо путевки в тюрьму, ты мне дал титул «Пионер советской эротики». Я первый в бывшем СССР вывесил обнаженную натуру на выставке. Моего джина, выпущенного из бутылки, на следующей выставке продемонстрировал Василий Балюх, а областная газета «Вільне життя» написала: «Большое напряжение красной линией проходит через работы Вячеслава Костюкова». И ни единого слова о фотографиях в стиле ню.

Как-то у меня фотографировался полковник УВД. Когда я делал выставку, он был еще курсантом. Тогда он думал о том, чем закончится моя история со смелыми фотографиями.

Спасибо тебе, Збараж, что ты внес определенную лепту в историю развития фото искусства СССР. В обкоме партии сказали, что нужно заснять место, чтобы попала дорога и не было видно ворот входа в парк. Хорошо, что у меня был широкоугольный объектив, я все заснял, и фотографии поехали в Киев. В Збараж приехал председатель Верховного Совета тов. Ватченко, осмотрел место, и решили строить здание обкома партии на том месте. Началось строительство обкома, но я уже в то время уехал в Сургут…

В Збараже я вкалывал, потом играл в футбол, зимой заливал каток и играли в хоккей, и, конечно, штанга. Круглый год купался. Как-то навалило море снега, шел с озера, и голый залез в снег. Все жители моего дома были на работе. С криком вылезаю, весь в снегу, и надо же, шла молочница, несла молоко. Увидев меня, бросила бидон, перекрестилась и убежала. Зимой из парной в бане выбегал на улицу, обтирался снегом и на бегу билетерше кричал:

– Пани Залецкая, не смотрите, пожалуйста.

На работу ходил в одно и то же время. На углу райкома партии ко мне подходят два товарища, и один говорит:

– Я выиграл спор: две недели ты проходил в одно и то же время, с меня причитается. Вячеслав, когда пьем магарыч?

– Спасибо. Когда-нибудь выпьем, – ответил я.

№ 171.

«Червовая дама».

Как-то приехал ко мне председатель Союза художников Украины Николай Селюченко. Увидел лежащие на столе три снимка: «Червовая Дама», «Перевоплощение» и «Адажио». Долго рассматривал, а потом сказал: «Подобной красоты я еще не видел. Это суперкласс! Как ты до этого додумался? Это нечто новое в фотографии. Молодчина! Я восхищаюсь этим снимком. Это песня души. Это бомба. Даже на игральных картах нет такой красивой дамы. Экипировка – чудо! Настоящий выставочный кадр. Ты поднял фотографию на новый, высокий уровень. И твои коллажи тоже сделаны в новом стиле – они жизненные и правдивые».

Я уважал Селюченко. Это был человек, который жил фотографией, и его домом был Союз фотохудожников. После его ухода Союз очень много потерял – он просто стал совсем другим и лег на курс вымирания. А ведь раньше приезжали фотографы из других областей и перенимали опыт работы.

Вдохновленный идеей «Червовой Дамы», я сделал еще карты таро, крестовую и пиковую даму. Но эти снимки не смогли превзойти первый: червовая дама их заглушала. Возможно, я что-то не так сделал, а возможно, не тех моделей подобрал. Одним словом, эти фотографии я отбросил…

«Червовая Дама» – это обворожительный шедевр. Я сразу был настроен сделать его гантелькой, чтобы придать снимку форму карты из колоды. Характерный для карты поворот головы направо на 45 градусов, кудрявые русые волосы, выразительные глаза, корона на голове, красная роза в правой руке и кулон с отшлифованным под золото знаком сердечка, которое от бликов света стало черным.… Такое фото украсило бы любую карточную колоду.

Модель зовут Светлана. У нее доброе, приятное лицо. В жизни это успешная замужняя женщина, у которой есть дочь, мечтающая стать моделью.

Когда моя выставка экспонировалась в Верховной Раде, на титульном стенде, расположенном в начале фотовыставки, висели «Червовая Дама», «Думы Мефистофеля», «Паутина» и «Покоренная Москва лежит у ног твоих». У меня есть снимок, на котором мы с Николаем Селюченко стоим у этого стенда. Сегодня это уже история моей дороги к олимпу.

Как мне удавалось разнообразить съемку, снимать целыми сериями, делать множество коллажей? Но больше всего я горжусь своим главным коллажем «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?»

Если для снимка выбирать название со смыслом, то надо сначала внимательно изучить то, что хочешь заложить в подтекст фотографии. Создавая образ Червовой Дамы для своей модели, я прочитал характеристики карт и, прежде всего, ознакомился со значением, описанием и толкованием собственно карты Дама Червей.

Я узнал, что как фигурная карта червовая дама представляет собой светловолосую женщину, опытную, благоразумную, эмоциональную, мечтательную, с любящим сердцем. Во время гадания эта карта свидетельствует о том, что у человека хорошая семья, в которой царит душевный комфорт. При гадании мужчине Червовая Дама может обозначать его любовницу.

Есть и другая символика этой карты, если рассматривать ее с точки зрения карты рождения человека. Люди, родившиеся под влиянием червовой дамы, привлекательны, общительны и доброжелательны. Червовая Дама – это олицетворение Афродиты, то есть женщины, о которой мечтают все мужчины. Такие люди от природы одарены всеми качествами, необходимыми для идеальной жены или возлюбленной. Дамы червей обаятельны и преданы своей семье и идеалам любви. От них веет весельем, чистотой и некоторой наивностью.

Вот эти все качества карты Дама Червей я пытался максимально воспроизвести в задуманном мною снимке. А получилось или нет – пусть об этом судит зритель…

У меня на работе мы встречали ХХІ век. Открыли шампанское, простоявшее у меня 10 лет. Я его после Сургута купил в валютном магазине. План съемки был довольно простым: засниму, переверну для нижней части негатив – и фотография будет готова. Но это не случилось и пришлось подбирать кадр. Потом появился компьютер, и все было сделано очень просто.

Селюченко всегда протягивал мне руку помощи. Он написал письмо Председателю Тернопольского городского совета А. Кучеренко:

Уважаемый господин Кучеренко!

Правление Союза фотохудожников Украины обращается к вам с огромной просьбой – передать в собственность общества «Женский портрет» творческую мастерскую, которую арендует член нашего Союза В. Костюков по адресу: г. Тернополь, ул. Русская, 21.

В. Костюков – известный фотомастер международного класса, участник и дипломант многих отечественных и зарубежных выставок, основатель единственного в Украине музея истории фотографии с экспозицией постоянной фотовыставки «Моя любовь – женщина», коллекцией старинных фотоаппаратов и антикварных вещей.

Мастерская-салон В. Костюкова уже давно приобрела для тернополян значение общенародного культурно-художественного центра и в перспективе видится регулярный показ тематических художественно-фотографических выставок не только местных авторов, а через ФИАП – Всемирную федерацию фотоискусства при ЮНЕСКО – и лучших зарубежных коллекций мастеров мирового уровня.

Мы очень просим Вас, уважаемый господин Анатолий, помочь своим землякам создать настоящий Дом искусств – предмет Вашей гордости и зависти руководителей соседних областей.

С уважением,

Председатель правления

Союза фотохудожников Украины Н.И. Селюченко

30 сентября 1998 г.

№ 172.

«Украинка».

Модель была из города Ровно. Яркая чернобровая брюнетка, прямой нос, выразительные карие глаза, пухлые губы, большая грудь. Просто эталон украинской красоты. У нее очень правильные черты лица и особенный властный взгляд – вот она, настоящая украинская натура. И сполна раскрыть ее можно только в национальном костюме.

Портрет сделан в классическом стиле. Для него я выбрал черный фон. Модель сидит в непринужденной позе. Она одета в оригинальную блузу, на которой гладью вышиты нежные полевые цветы. Сверху на вышиванке – черная жилетка (укр. – камизелька). Она тоже украшена чудесной вышивкой. В тон жилетке вышита также черная повязка на лбу девушки. Этот элемент национальной одежды характерен для Галычины.

Павильонная камера, объектив «Ксенар».

И еще немного воспоминаний о Ровно…

Ровно – город моей юности и молодости. Сейчас там все изменилось. Уже нет клуба железнодорожников, на его месте стоит многоэтажка. Я всегда ходил с двумя своими друзьями – Аркадием и Женей. В Ровно окончила школу с золотой медалью моя старшая дочь Ира. Там нашли свой последний приют моя бабушка, отец, мать и мой брат Валерик. Этой осенью будет 60 лет, как я вступил на ровенскую землю, и она стала для меня родной.

Приехали в Ровно переселенцы из Бразилии. Сюда из Киева перевели институт водного хозяйства. Там был очень красивый студент из Киева, мы его между собой называли куклой.

Когда жили в Кременце, ездили в Ровно на такси. Это было дешевле, чем ехать в мягком автобусе «Икарусе». Я всегда испытываю любовь к этому городу – к его улицам и жителям.

№ 173.

«Рассветы русые. Сургутское время».

В вестибюле ходит красивая девушка с великолепной фигурой и шикарными волосами, все внимательно рассматривает. Гробовая тишина, и вдруг она произносит:

– Как жаль, что у меня мало времени. Я бы с удовольствием у вас сфотографировалась.

– Сколько вы еще будете в Сургуте?

– Еще 2-3 дня?

– Вы не в то время родились, – сказал я.

– А в какое время я должна была родиться?

– 1942 – 1943 год.

– Почему именно в то время?

– И работать вам нужно было на железной дороге стрелочником.

– Не поняла почему… – сказала девушка.

– Чтобы пускать все немецкие эшелоны под откос… Готовьтесь, я вас сфотографирую, и вы увезете с собой фотографии. Пригласить парикмахера?

– Нет, не нужно.

Я сделал несколько кадров. Она согласилась на эротический снимок. Как ни странно, он оказался выставочным. В этом снимке решающую роль отвели волосам. Создан новый фотошедевр: он выделил красивейшую грудь, оставив загадкой лицо модели.

Москва восхищалась «Рассветом». Говорили: «Это классическая эротика. Снимок возвышается над другими фотографиями. Вы настоящий мастер».

В договоренное время девушка пришла посмотреть на свои фотографии. Она горела желанием увидеть их поскорее. Я все разложил на столе. Ей понравилось. И вдруг она достает из своей сумочки удостоверение корреспондента газеты «Смена» – в то время одной из самых прогрессивных газет Союза. Там же был и Невзоров со своей программой «600 секунд». Девушка сказала:

– Меня редакция командировала, чтобы я узнала, где рождается истинное искусство. Неужели не в Ленинграде, а в далеком заснеженном Сургуте? Но сегодня я сама в этом убедилась лично…

Корреспондентку звали Наталия Кулик. В газете «Смена» она дала такую заметку:

Вереница загадочных лиц…

Сотни глаз – страстных, иссиня-черных, задумчивых голубых, насмешливых карих и немного загадочных изумрудных…

Перед зрителями проходит вереница женских лиц, каждое из которых таит в себе непознанный мир. Воздух словно соткан из вечной тайны женской красоты, не утратившей с веками своей притягательной силы.

Единого мнения у посетителей нет, выставка вызывает споры и многочисленные вопросы к ее автору и устроителям. Большинство отзывов – восторженные. Но кому-то не по душе та откровенность, с которой мастер любуется фигурой своей модели – отсюда гневные требования сжечь работы, уничтожить негативы. И если в чем оппоненты едины – так это в признании высокого мастерства автора.

У профессиональных фотоавторов выставка вызывает чувство «белой» зависти, да так, что некоторые принимают их за живописные работы. Ленинградские фотоателье переживают период упадка. А ведь в начале ХХ века они были примером для подражания в Европе и Америке. И именно в Петербурге рождались лучшие образцы фотоискусства – вспомните знаменитого фотографа Буллу…

Где сегодня возрождается это искусство? Неужели не в Ленинграде, а в далеком Сургуте? Выставка Вячеслава Костюкова вводит зрителя в настоящее царство красоты и гармонии, где нет единого канона совершенства, и каждая работа трогает…

Наталия Кулик.

Газета «Смена», 1989 год.

С того дня мы с Наталией подружились. В Санкт-Петербурге я встретился с ее мамой. Она обиделась на меня, что я не сфотографировал ее дочь в полный рост, но я ответил, что сама Наталья этого не захотела.

Признался Наталии, что собираюсь писать книги. Она сказала: «Дашь мне черновики, я все отредактирую и сделаю из книги бестселлер». Через какое-то время я начал ее искать, но в редакции никто не знает. Телефон родителей Наталии был у Курдачева, но сын выбросил. Сегодня не могу найти визитку директора завода фотобумаги. Мама Наталии работала вместе с ним. Мир полон хороших людей, только мы нередко теряем с ними связь. Наталья на московском кинофестивале получила гран-при.

А что тогда стоило записать необходимые координаты нужного тебе человека… И сегодня были бы решены все проблемы. По слухам, Наталия Кулик сейчас в Бангладеш. Искал в интернете, но не нашел.

Павильонная камера, объектив «Ксенар 360».

№ 174.

«Портрет коллеги».

На снимке мой коллега Игорь Науменко с моделями. Это особенный кадр. Чтобы понять его, надо внимательно рассматривать. Построение кадра идет по законам классики – слева направо. Центр снимка – Игорь. Он повернут лицом к объективу. Игорь с лейбаком, в руках – аппарат «Мамия» со вспышкой, он как будто готовится к съемке. На мой взгляд, он изумительно выглядит, тем более – в окружении двух оголенных дам, тела которых разрисовали для съемки. У одной модели на спине изображен скорпион, у второй под грудью и внизу живота – цветочный принт. Обе девушки оперлись на стену, находящуюся слева, поэтому стоят в специфических позах. В снимке чувствуется максимальная динамика.

Я всю жизнь искал правильные построения кадров, и мне это часто удавалось. «Портрет коллеги» – яркий тому пример. Счастье фотографа найти для съемки необычную сцену из жизни, а счастье в квадрате – это вовремя нажать на кнопку аппарата.

После экспонирования этой фотографии на выставке некоторые зрители в книге отзывов писали: «А почему вы не снимаете мужчин?» Снимок этот – чистая эротика, но в нем все скомпоновано так, что «излишка» голого тела зритель не видит.

Этот снимок очень многим нравился. Роман Баран писал: «Здесь налицо поиски Вячеславом модных композиций в современном портрете. Разрисовка женского тела под батик или татуировки не делают его моделей агрессивными. Они все равно остаются на фото романтическими персонажами нашей до предела испорченной жизни». И сам Игорь Барану понравился. Он говорил: «Я хотел бы иметь такого помощника. Фотография – это марафонская дистанция, которую надо достойно пройти».

Когда я был в Ялте, то прочитал объявление о продаже половины дома, который находился за 600 метров от моря. Там муж с женой разводились. Но, когда разговорились, то жена сказала, что и она могла бы тоже продать свою половину. Я приехал в Сургут и говорю Игорю: «Давай вместе купим, а там будет видно». Но он как-то не отреагировал должным образом на мое предложение.

Моя «марафонская дистанция» еще продолжается. И, чем больше бегу, преодолевая препятствия, тем больше становится желание бежать. Жизненные трудности, тикающие часы возраста – это все только усиливает жажду жить и творить. Пути назад нет. Только двигаться вперед и ни на что не обращать внимания. Ведь фотография практически везде в упадке: сделают фото, бросят в ящик стола и никогда к нему не возвращаются…

Вчера у меня была моя падчерица. Она приехала из Италии. Девять лет мы прожили под одной крышей в Сургуте, это были наши лучшие годы. Поговорили о жизни, она очень красиво рассуждает; ее дочери 15 лет.

…Мне снова вспоминается Роман Баран. Блестящую творческую жизнь он прожил, но его биография известна далеко не всем.

Один из интернет-сайтов сообщает: «Журналистам удалось разыскать и пообщаться с дочерью и сыном фотохудожника, его коллегами, а также учеником украинского мастера Вячеславом Костюковым, который сейчас проживает в Тернополе. Благодаря последнему, сегодня часть работ Романа Барана, а также его воспоминания «Фотография поперек жизни» могут прочитать все желающие на сайте http://kostyukov.info ».

Роман Баран родился в семье художника в Снятине на Прикарпатье в 1925 году. Учился в Станиславской украинской гимназии (в 1933-1938 г.), в Краковской школе искусств (1943). Заведовал фотостудиями в Снятине, Станиславе, Калуше, Коломые (1946-1959), в Запорожье, Донецке, Львове, Киеве. В 70-80-х годах считался звездой украинской художественной фотографии. Фотосалон на Бульваре Шевченко в Киеве с постоянно вывешенной в витрине подборкой его снимков стал настоящей визиткой центра Киева. Он был автором сотен портретов украинских и мировых деятелей знаменитостей (не только культуры и искусства, но и политических, начиная от Щербицкого и завершая генералами Саддама Хуссейна). Был одним из первых, кто получил звание фотохудожника в Украине. За портрет художника-диссидента Афанасия Заливахи и участие в комитете по возрождению Хортицы (1965) Баран был освобожден от должности директора Центральной фотостудии и лишен звания «Фотохудожник». Ему запретили выставляться. Роман Баран – автор 400 публикаций в периодике, в том числе в фотохудожественном журнале «Свет и тень», членом редколлегии которого он был с 1990 г. Баран – инициатор и организатор первых фотоклубов в Запорожье и Донецке. Похоронен на поле № 49 Лычаковського кладбища.

В 1984 году Американская ассоциация фотохудожников (PSA) вписала его в список 50-ти наиболее известных фотомастеров мира и в десятку наилучших фотографов Европы. Почетный член фотографических национальных общества в Польше (Краков, Варшава), Югославии (Сараево), Английского Королевского фотообщества (Эдинбург), Франции (Бордо), Бельгии (Кортрийк), Италии (Турин).

Роман Баран получил 9 гран-при (Италия, Франция – дважды, Бельгия, Малайзия, Дания, Гонконг, Япония). Золотые медали FIAP (Международная ассоциация фотохудожников) – дважды, Золотые медали PSA (Американская ассоциация фотоискусства) – дважды. 23 золотых медали, 41 – серебряная, 59 – бронзовых. Трижды лауреат медали НЕТІСА (Франция). Серебряная и бронзовые медали ВДНГ.

При жизни Баран сделал 16 персональных фотовыставок (Львов, Запорожье, Киев). Заграничные: Финляндия (1973), Польша (1968), НДР (1969). Был организатором 13 украинских выставок фотопортрета.

Коронная фраза Романа Барана: «Когда разрушаются идолы, человек убегает в эротическую жизнь».

В первой своей книге я уже писал, что, возможно, второго Романа Барана уже не будет. Это был редкий талант, замечательный мастер с изысканным вкусом, прекрасно владевший фотокамерой. Он признан во всем мире.

Да, Романа Барана похоронили, и близкие родственники не дали доступа к его личному архиву. Но все равно творческое наследие фотохудожника осталось. Ознакомься с ним, дорогой читатель, хотя бы в интернете. Ты не пожалеешь. И задумайся о человеке, который похоронил его архив.

Мне обидно за своего учителя и друга. Хочется, чтобы он не был предан забвению, чтобы о нем знали люди и сегодняшнего, и будущих поколений.

Надеюсь, что меня не постигнет такая же участь. Думаю, что мои титулы похоронить невозможно:

1. Я – пионер советской эротики. В 1971 году выставил на областной фотовыставке снимки шести обнаженных моделей. Это я в СССР (с населением почти 300 миллионов) первый сделал такой смелый шаг. И сегодня это уже история фотографии.

2. Я делал первым в СССР портрет Брежнева – Генерального секретаря КПСС. Наш обком правильно решил: мы с Удиным, который оформлял папку, и Ярковой ему вручили портрет и настольную лампу тернопольского завода «Ватра». У меня в квартире висит фотография, на которой мы с Женей Удиным зафиксированы на фоне этого портрета. Фото сделал Игорь Науменко.

3. Со слов Романа Барана, я первый из фотографов, которого снял в Сургуте корреспондент газеты «Правда» Юрий Феклистов. Газета имела самый большой тираж в мире и продавалась в киосках во всех странах мира. Это память, пусть внуки гордятся.

4. Я – автор четырех фотовыставок и трех книг. Я и Леся приняты в Международный союз литераторов и журналистов. Я первый сделал фотовыставку исключительно на фотографиях женщин, и это все сделано в сериях. В Сургуте я сделал самый лучший фотосалон в СССР. Хотя Роман Баран не верил в то, что можно сделать фотовыставку с одной моделью, но мне это удалось. Кстати, выставку можно регистрировать, если она экспонировалась в трех городах, и Леся это успешно прошла.

5. Моя фотовыставка с элементами эротики экспонировалась в Верховной Раде, и это прозвучало во всем мире. Я был любимцем министров службы быта и секретарей обкома партии. Роман Баран говорил, что меня продвигал московский мафиози Оскар Львович Беленький: по его велению я делал два раза выставку в Москве (1989 и 2009 гг.).

6. Своим творчеством я покорил ленинградцев и зрителей других городов России. Я установил рекорд Львова: мою выставку в историческом музее посещало в день по 1300 человек.

7. Я первый снимал город Тернополь с вертолета. Я встречал олимпийский огонь. Я сопровождал космонавта Жолобова в Тернопольской области. У меня и Леси есть фото с первым президентом Украины Кравчуком.

8. Я первый сделал фото Збаража 3 х 5 метров под стерео, первый спечатал фото для рекламного щита 2 х 3 метра в Хмельницкой области. Я экспонировал выставку в Лондоне. Меня звали на работу Москва, Ленинград и Киев.

Роман Баран считал меня своим достойным преемником и говорил, что в его киевской фотостудии смогу работать только я. (Но сейчас там вроде кафе). Как писал Баран: «Я стал свидетелем того, как цифровые технологии уничтожили профессию фотографа, сделали невостребованными знания и навыки профессионалов, приобретенные ими в ходе длительной практики. А теперь все фотоэффекты может любой дилетант продемонстрировать в считанные минуты при помощи компьютера».

Ушли в прошлое визиты в фотосалоны, где приходилось часами импровизировать в поисках композиции кадра и освещения. Сегодня все это делается быстро, автоматически, но далеко не всегда результативно. Молодежь часто использует слово «fashion» (мода). Но я считаю, что никакая мода не способна скрыть отсутствие настоящего таланта, который был у представителей старой фотографической гвардии.

Один из современных фотографов решил похоронить нас с Бараном с нашими, как он сказал, «устаревшими технологиями». Мне хочется ему ответить: «Могильщик, ты даже если проживешь 100 лет, то все равно ничему не научишься…»

Моя сегодняшняя жизнь проходит среди фотографий: ими завешаны все стены комнаты и коридора. Проходя возле висящих снимков, я очень часто начинаю думать, как собрать коллаж из фотографий Марины и Леси, как заснять Натали и на этом поставить точку. Вспоминаю, как все накинулись на Свету («Песня леса», «Подсолнух», «Торнадо» І и ІІ). Даже Игорь мне говорил, что она училась в школе с тем «могильщиком». Но Володя Найдух сказал: «Все со съемкой Светы обосрались».

Да, фотография, как и спорт: из нее тоже надо уходить вовремя. Когда ребенок выходит из утробы матери, сразу определяется его судьба: как он будет жить и будет ли успешным, богатым, счастливым.

Я уже давно не принимаю участия в выставках, да сейчас и нет порядочных фотовыставок. Сегодня все гоняются за красивым лицом, потому что думают, что это принесет им славу.

№ 175.

«Катрусина весна».

У модели идеальные формы тела, красивое лицо, шикарные густые волосы, от снимка веет юным задором и дыханием весны. По задумке все внимание должно быть сосредоточено на модели, а поэтому для снимка характерен классический минимализм, то есть отсутствие отвлекающих внимание деталей. Девушка стоит на возвышенности, а снимок сделан снизу. Поэтому модель оказалась на фоне очень нежного, пастельного фона – голубого цвета неба. Под ногами у нее светло-желтый песок. Вполне возможно, что у Катруси самая красивая фигура из всех женских фигур на выставке. Недаром эта фотография очаровывала зрителей. Тем более что она проводила свою линию, ни с кем не пересекаясь, не дублируя уже имеющиеся на других снимках композиции кадра.

Этот снимок я делал в окрестностях Сургута. Дал Катрусе в руки цветы и говорю: «Что хочешь делай: танцуй, крутись, прыгай, а я буду снимать».

Снимал не спеша. Катруся была, как врожденная модель: отлично владела и телом, и мимикой лица. Ее движения были игривыми и милыми. В какой-то момент я сказал: «А может, юбочка здесь лишняя?» Она ответила: «Могу снять». Но я передумал, потому что рядом с местом съемки была тюрьма, которая навевала не очень приятные ощущения.

Аппарат «Пентакон», объектив 180.

Сейчас, наверное, я бы снимал эту девушку в другом ключе. Такие мысли пришли ко мне с опытом и приобретенными умениями. Теперь я по-другому смотрю на съемку…

Скоро весна, кончится зимняя спячка, все зазеленеет, зацветет. Хотя я не помню более теплой зимы, чем нынешняя. Даже в январе воздух был весенним. И все было бы хорошо, если бы не коронавирус. Он для нас как кара Божья. И это при том, что в Украине еще идет война, гибнут люди… А сколько калек будет!

Сегодня я очень жалею, просто кусаю локти, что много в своей жизни проспал. Хотя многое можно оправдать тем, что опыт приходит только со временем, я ведь долго не знал, как правильно снимать, всему учился сам. Начал думать, читать, анализировать и, конечно, мечтать. Начал изучать сновидения, и они мне во многом помогали. А еще отдушиной была поэзия. Сколько красивых строк я разбирал по слогам, постигая философию жизни. Как жаль, что память потеряла много фактов. Как бы сейчас пригодились дневники, если бы я их вел!

Красивые слова: «Мы пойдем дальше, чтобы мир был ближе; а моя удача в том, что я не отличаю работу от удачи». Как стремительно бежит время! Так и жизнь пробежала. Но я счастлив, что хоть что-то оставлю после себя.

Сколько раз газеты украшали свои страницы Катрусиными фотографиями! Их собирал Курдачев. Но все они пошли в костер после его смерти. А Катруся – это изумруд. Она внесла яркое и чистое русло в выставку, потому что сама она – неповторимая. Интересно, как ты сейчас, Катруся, выглядишь? Есть ли у тебя семья? Сегодня я признаю твою идеальную фигуру. И какое бы ни настало время, ты всегда будешь востребована…

Жизнь – это вечное движение: кто-то шевелит мозгами, а кто-то хлопает ушами. Признаюсь, что и я иногда хлопал… Но работы всегда было много. Несколько раз переделывал свой самый главный коллаж с громким названием «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..» Не могу издать книгу Романа Барана «Фотографія впоперек життя». Она чудесно написана. Баран коснулся вопроса о развитии фотографии от самых ее истоков. В книге раскрыто отношение к фотографии как начинающих любителей, так и зрелых мастеров. Роман Баран писал дневник жизни, писал долго и правильно, потом все записи разложил по полочкам и приступил к созданию книги. В ней он так высказался о моем главном коллаже: «Фильм о создании коллажа не осмелился сделать никто, а жаль. Это ведь сказочная возможность заглянуть в творческое зазеркалье».

Коллаж – это высший пилотаж творческой фантазии. В нем концентрируются все возможности его автора – мастерство, интеллект и чувственность, которая выходит на уровень сказочной фантастики. Это сюрреализм фотографических возможностей – соединять реальное и ирреальное. Мои ученики пробуют создавать коллажи, но удается это лишь единицам.

Хочу процитировать отрывок из книги Романа Барана: «Вторым автором, который поднялся над обычным ремесленническим портретом, был Вячеслав Костюков, выходец из Збаража, который переехал в Сургут и там сделал европейскую студию. Он приезжал ко мне на стажировку в Киев, хорошо изучил цветную лабораторию, любил экспериментировать с композицией, прекрасно владел фотографированием обнаженной натуры.

Он запомнился мне на одной из Республиканских выставок, где была группа товарищей, которые объединились в желании скомпрометировать и меня как автора, и мои работы. Они, а точнее – один из них, некий Стародуб, выступил и сказал, что мои работы на темном фоне, что они антисоветские, что это вражеский соцреализм, теория восхваления трудового человека. Говорил, пусть лучше Баран едет на Запад, где модно декоративное искусство.

Это подлое выступление было сделано в присутствии министра бытового обслуживания. Оно было первым открытым доносом на фотохудожника. После выступления Стародуба, который был не профессионалом, а аматором – членом киевского фотоклуба, весь зал затих. Но потом поднялся гость из Сургута и спокойно сказал: «Насколько же надо быть нечестным, чтобы так подло заявить об авторе, что он антисоветчик? Это мне напоминает 1937 год, когда того, кто не нравился власти, обязательно называли врагом народа. Ведь каждый портрет этого автора психологически глубокий, а техника его исполнения требует для усиления драматического эффекта темного цвета. Неужели в зале нет искусствоведа, который плюнул бы в лицо этому Иуде?»

Потом поднялся молодой человек, член фотоклуба «Зірка», и сказал: «Не удивляйтесь Стародубу. Он знает, что портреты Барана во Франции на международном салоне в Марселе получили Золотую медаль Всемирной федерации фотоискусств (ФИАП). Стародуб просто бешено ревнует. И я боюсь, что этот товарищ прирожден делать подобные обвинения еще не один раз». После этих слов Стародуб встал и покинул зал».

А мне ведь тоже, дорогой читатель, доставалось от недоброжелателей. Меня тоже хотели подло уничтожить. Но я выплыл. Фима Шабельский, который потом выехал в Израиль, как-то сказал: «Костюкова надо было задавить еще в Збараже, а теперь он нас всех передушит».

После выставки в Минске Роман Баран написал: «Еще никто не предчувствовал крах профессиональной фотографии, никто не знал, что это выставка первая и последняя, что это реквием старым мастерам, которые не перестроят свое мышление, что они, как последние могикане, сойдут со сцены, оставив на поле боя лишь тех, кто уже тогда почувствовал дыхание новой эпохи фотографии, – таких, как Владимир Лакеев и Слава Костюков было мало; это им принадлежит будущее».

Роман Баран был настоящим маэстро. После смерти Стародуба он дал в журнале «Світло і тінь» очерк о нем, дал его фотографии обнаженных натур. Рома все людям прощал… Наверное, именно этим он возвысился над бренным миром. Если бы не он, то, возможно, и я бы не состоялся как фотохудожник, не стал бы автором четырех фотовыставок. Я следовал за ним, старался где-то догнать, а в душе мечтал и обогнать.

Сегодня я знаю, откуда были мои невезения в юности. В 1959 году и в начале 1960 года мы с Яшей Кидуном ломали синагогу. Нас, молодых парней, послали это сделать, потому что пообещали, что на том месте будут строить спортзал. Бабушка моя молчала, потому что тогда были такие времена: все говорили, что они против Бога, хотя глубоко в душе оставались ему верны.

В Ленинграде тоже были люди, которые писали гадости после моей выставки в книгу отзывов. Но мудрая ленинградка написала: «Фотографы Ленинграда, соберитесь и покажите, что вы умеете лучше». Но так и не собрались…

Как-то в Москве директор кинотеатра сказал: «Впервые в мире в вестибюле кинотеатра «Мир» открыта чудесная персональная фотовыставка Вячеслава Костюкова». А 21.10.2014 года на своем сайте я написал: «Дочь Таня стала соавтором фотовыставки: в пятой галерее она поместила триптих «Счастливое материнство». Таня сфотографировала мою модель Свету с сыном. Возможно, выставка будет называться «По следам отца…» Я специально представил Танины фотографии на сайте, чтобы читатель увидел ее рост и в дизайне, и в творчестве.

Моя смекалка росла, словно на дрожжах. Я просто парил в Сургуте и не подвел Романа Барана…

Из моей армейской жизни.

… И вот как-то приходит ко мне Рем Павлович Раздрогин, старший лейтенант, и говорит:

− Слава, ты хорошо служил, ходил, куда хотел, когда хотел. У меня к тебе просьба. Возьми одного человека с Кавказа, и поедем привезем пополнение из Краснодара. А по приезду у тебя дембель будет. Можешь взять одежду гражданскую, неделя будет свободной.

Из соседнего дивизиона я взял Ару Арутуняна, и решили ехать. Раздрогин поехал домой к родителям, дал нам документы, и мы договорились такого-то числа утром на призывном пункте встретиться. Я поехал в Ростов, прибыл туда под вечер. Форму в рюкзаке сдал в камеру хранения и пошел в город. Очень мне понравился величественный центр, вспомнил, как говорят: Одесса-мама − Ростов-папа. Пошел в парк, там море людей, все гуляют... Сидел и наблюдал. Потом, когда начались танцы, пошел на танцплощадку. Чудесная играла музыка, везде были радостные и веселые люди... И вдруг вижу: выбегает с танцплощадки плачущая девушка. Садится рядом со мной на лавочку, рыдает... А я незнакомке начинаю цитировать слова известной песни:

Если вдруг несчастье на тебя нагрянет,

Если на ресницах заблестит слеза,

Знай, что сквозь туманы я с любовью гляну

Осторожно в самые глаза.

Она посмотрела на меня и попросила еще что-нибудь прочитать. И я читал ей стихи. Девушка чуть успокоилась, а потом рассказала, что лучшая подруга увела ее парня.

− Не стоит плакать, − сказал я. − Если бы я имел такую фигуру, как у тебя, и такую мордашку, у меня бы все плакали, а я бы смеялся...

− Я тебе нравлюсь, красавчик, ты меня хочешь? Ну, скажи...

− Очень-очень тебя хочу.

− Поехали ко мне.

– Давай зайдем в магазин, кое-что купим, – предложил я.

– Не надо. У нас все есть.

Останавливает такси, мы сели сзади и поехали. Выехали из города. А я сижу и думаю: куда мы едем и что будет? Было уже темно.

− Тут налево поверните, пожалуйста...

Через несколько минут мы подъехали к высокому забору. Она открыла калитку, и я увидел перед собой сказочный дом. Входим, девушка включает свет, и я замер. Великолепная гостиная, со вкусом подобранная мебель, ковры…

− Идем, помоем руки, Вячеслав, и покушаем.

Быстро накрыла стол.

− Что ты выпьешь? − спрашивает.

− То же, что и ты.

− Кстати, это дача моих родителей. Папа у меня шишка, сейчас с мамой в Москве, а дома бабушка. Не волнуйся, она у меня чудесная… А ты откуда, из Белоруссии?

− Еду за пополнением в Краснодар, через четыре дня должен быть там.

− Вот и хорошо, поживем здесь, ты согласен?

− С удовольствием!

Стол получился великолепный: рыба, икра, консервы и коньяк ереванского завода.

− Там уже ванная наполняется, а мы будем ужинать.

Девушка быстро сняла платье, осталась в одних плавочках. Я был очарован ее стройностью. Ее звали Нина, ей был 21 год.

− Раздевайся, красавчик, хватит на меня смотреть…

И я остался в плавках.

− Ух ты! Это тобой нужно любоваться! Ты такой стройный, я таких еще не видела.

Она взяла меня за руки и прижалась... Мы направились в ванную. Я бы так и шел, обнявшись.

− Только держи меня, ведь я буду идти задом.

Шли медленно, и вот мы в ванной. Здесь был большой бассейн и мягкий, интимный свет. Я взял Нину на руки и нежно опустил в воду.

− Только не спеши.

− Как скажешь.

Мы оба сполоснулись.

− Хочешь – надевай халат.

− Я, как и ты, буду в трусиках.

− Хорошо.

Сели за стол.

− Наливай, Вячеслав, и я скажу тост: «Хочу выпить, чтобы эти пару дней, которые мы проведем вместе, остались самыми красивыми в нашей жизни. И если когда-то будет что-то плохо в этой жизни, вспомни их, и на душе станет легче».

Выпили еще, хорошо закусили, и я говорю:

− Жду команды.

− Я твоя…

Она взяла меня за руку, и мы пошли в спальню... Огромная кровать, Нина на нее упала и, как маленький ребенок, помахала мне пальчиком. Мы целовались, обнимались, то я на ней, то она на мне. Все шептала, что я молодец, я красавчик и как ей чудесно со мной.

− Ты знаешь, я уже пару раз улетела, со мной такого еще не было.

И вот я снимаю плавочки с нее, и я в ней... Медленно начинаю, и потихоньку увеличиваю скорость вхождения в нее.

− Можно в меня.

И я начал... Какая прелесть был ее глазок – упругий и пышный! Я у нее спросил, как ей.

− Прекрасно, ты молодец. Знаешь, у меня всегда с оргазмом были проблемы, а тут – на тебе! Ты такая прелесть, такой умничка, ты можешь себя сдерживать.

− Знаешь французский лозунг: удовлетворить женщину – это искусство.

− Искусство ты мое... – произнесла она и сильно меня поцеловала.

Я рассказал ей анекдот:

Одинокая женщина прочла в газете рекламу новой услуги: вызов мужчины на дом. Предлагались мужчины самых различных видов и характеров – от интеллигента до супермена. Поразмыслив, она позвонила и заказала супермена. Явился здоровенный мужчина. Войдя он разделся, поиграл мускулами, достал из портфеля презерватив и надел его. Из того же портфельчика извлек вату, скатал два тампона и засунул себе в ноздри. Женщина с удивлением спросила:

− Скажите, а нос вы зачем заткнули?

− Мадам, просто я не люблю запах жженой резины!

После этого анекдота хозяйка квартиры сказала мне:

− Я хочу выпить за то, что сегодня пережила свой новый день рождения и ты мне в этом помог. Ты мне открыл окно в новую жизнь. Мне сейчас стыдно, что я расклеилась, что рыдала, не хотела жить. Это была минутная слабость, и если бы не ты... Но об этом потом… Если уходит невеста к другому, то неизвестно, кому повезло… Так ведь поется в песне? Мне никогда не хотелось выпить, а сегодня я горю желанием, а еще хочу рассказать тебе все о себе и о той мерзкой подруге.

И она мне рассказала всю историю своей любви…

Мы сели за стол. Какие чудесные были рыба, икра, консервы! Больше всего мне запомнились сом в томатном соусе и в масле, икра черная и красная.

− Это все, Славчик, прямо с заводов. Едут гонцы и привозят для начальства. Ты кушай, не стесняйся, всего есть много.

Сидели, разговаривали. Допили коньяк, и она меня за руку потянула в постель, чуточку пьяная. Раскрепощенность уже была полная.

− Я тебя так хочу! Что хочешь со мной делай…

− А ты командуй, любой каприз исполню.

Какой у нее был оргазм, как она кричала!

− А теперь спать, Славчик.

− Ты знаешь анекдот, о том, что делают мужчины после полового акта?

− Нет, расскажи.

− 10 % поворачиваются к стенке и спят, 15 % идут курить, а остальные одеваются и уходят домой.

Она посмеялась, поцеловала меня, легла на мою грудь и быстро замурлыкала. А я лежал и думал: чудесная девушка, стройная и обаятельная, обеспеченная, мечтающая о хорошей жизни. Родители свели ее с тем парнем – единственным сыном в семье, в котором папа с мамой не чаяли души. Да и она тоже мечтала о счастливой жизни, витала в облаках: «Кроме него, у меня никого не было, и если бы не ты, я не знаю, что было бы со мной в тот вечер…»

Из маленькой щелочки в темных шторах уже пробивался дневной свет, и с хорошими мыслями я уснул.

…Не знаю, сколько времени мы спали, но я проснулся от ее поцелуев. Она шептала: «Приснилось, как ты меня любишь, и я улетела, проснулась… Как я хочу тебя…» Целуя меня, она легла сверху, и началось, точнее − продолжилось…

Приняли душ, позавтракали, еще немного поболтали. Нина рассказала все о себе, о своем парне, и я стал совсем другого мнения о ее жизни.

− После увольнения из армии, Славочка, приезжай в Ростов, − предложила она. Папа, куда захочешь, устроит тебя на работу, жить есть где… Папочка меня очень любит и за меня на все пойдет…

− Куда ты спешишь? Мы молоды, и у нас еще есть время, − урезонивал ее я. − Жизнь сама все расставит на свои места. Ты, вне сомнения, красивая, стройная, обеспеченная… Но у меня до тебя были совсем другие планы. У меня есть мечта: объять необъятное. И я сделаю все, чтобы приблизиться к поставленной цели... Одно, что могу тебе обещать, − я буду часто тебя вспоминать.

Она меня очень внимательно слушала и, как я видел, пыталась понять. А я продолжил:

− Мне очень нравятся слова Лермонтова:

Я молод; но кипят на сердце звуки,

И Байрона достигнуть я б хотел;

У нас одна душа, одни и те же муки;

О если б одинаков был удел!...

«Ах, ножки, ножки, где вы ныне…− вспомнилась строка из «Евгения Онегина». Я провел рукой по ее ногам. А тогда и она прильнула ко мне...

Вечером гуляли по Ростову. Сегодня жалею, что тогда не искупался в Дону… Когда-то в Мурманске стояли у воды, но не было полотенца. Сними рубашку, помой ноги за Полярным кругом, сядь в машину и в любом магазине купи рубашку… Но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля...

− Не забудь, − сказал я ей, − сегодня последняя наша ночь, завтра меня здесь не будет...

Вечером взял билет до Краснодара, и поехали на дачу. Нина начала накрывать стол.

− А водка есть у твоего папочки?

− Есть. Иди и принеси, − предложила мне. − Там выбери в шкафах, что хочешь.

Я долго рассматривал бутылки… Чего только там ни было, уйма спиртного! Выбрал «Столичную» водку, литую бутылку зеленого цвета. Сидели долго, мечтали о жизни, какая она все-таки прекрасная, но плохо в ней то, что люди не умеют жить. Адаптация к хорошему приходит очень быстро, потом − плохая полоса, и человек не задумывается, что он сам в нее зашел…

Опять вспомнился Лермонтов:

Что толку жить!.. Без приключений

И с приключеньями − тоска…

… Сегодня хотел хоть одну счастливую пару вспомнить, но как ни напрягал свою память, не вспомнил. А ведь за плечами 70 лет, яркая жизнь, море впечатлений... Женщины как-то сами тянулись ко мне, и я всегда говорил: «От жадности моей мне нет спасенья, я очень неспокойный человек»…

А тогда, когда мы сидели на даче, начался дождь, молния, гром… У нас был шикарно накрытый стол, и вот я ей говорю:

− Уже позади почти три года моей службы. А когда начался первый год, у меня был лозунг, который я позаимствовал из стихотворения поэта-декадента Владимира Соловьева: «И мглою бед неотразимых грядущий день заволокло». На втором году службы были настроения лермонтовского пессимизма: «И никого. Пустой и длинный день. Бывает одиночество такое, что хочется хоть собственную тень потрогать молча на стене рукою…» А за третий лозунг давай выпьем. Я его перефразировал «под себя» из известных строк современного русского поэта Василия Федорова. В поэме «Проданная Венера» поэт говорит: «За красоту времен грядущих мы заплатили красотой…» А мне хочется сказать немного по-другому, и это будет моим жизненным кредо: «На красоту времен грядущих еще ответим красотой…»

− Какие красивые у тебя лозунги, и главное – с глубоким смыслом! И анекдоты ты рассказываешь великолепные. Очень хотелось бы это все запомнить… Да и вообще мне с тобой очень хорошо. Я всегда по чуть-чуть пила вино и мускатное шампанское, а с тобой все легко идет: и коньяк, и даже водка.

Я посоветовал Нине купить книги поэтов, чьи стихи я цитировал, а анекдоты просто записать.

− Знаешь, а я мечтаю стать моржом, еще не представляю, как это все будет происходить, но я очень хочу. А знаешь анекдот о морже? Слушай:

Лежат два еврея на пляже. Проходит мимо русский:

− Здоров, моржи!

Тут один другого спрашивает:

− Ты что, зимой купаешься?

− Нет. А ты?

− Тоже нет.

− Так почему тогда он нас назвал моржами?

Решили догнать русского и потребовать разъяснения. И он ответил:

− Да потому, что это сокращенно «морды жидовские».

Я и сейчас вспоминаю тот стол… Какая чудесная была выпивка! А закуска! Все экологически чистое, без всяких добавок. Как было в середине 1960-х годов: приезжали из-за границы, и все считали за честь увезти из Украины водку, киевский торт, конфеты и многое другое. Раньше к нам ехали по-другому, а теперь???

Мы долго не спали, Нина все говорила, говорила, что я ей очень понравился, как бы она хотела со мной жить, ведь для жизни хорошей есть все...

Спали долго. Я проснулся, а ее нет. Тихонько встал, она плачет и что-то пишет.

− Что за послание и кому?

− Тебе, дорогой. Когда будет хреново на душе, прочитаешь его, сразу вспомнишь об этих днях, и тебе легко станет на душе. Пишу все телефоны, по которым люди могут сказать тебе, где я.

…Уволившись в запас, я дал это «послание» своей мамочке на сохранение. И фотографии, одна из которых была с актером Дворжецким. Но все это куда-то пропало.

Время просто бежало. Сели, покушали и поехали на железнодорожный вокзал. Шел дождик, я чуть не забыл забрать рюкзак из камеры хранения, где была военная форма. Нина мне собрала пакет на дорогу, поставила бутылочку на свой вкус. Подошли к вагону. Она расплакалась:

− Мне кажется, что я тебя теряю и при том навсегда.

Я поднялся в вагон, и поезд тронулся. Она шла следом и громко кричала, что очень меня любит... Я долго всматривался в окно, как бы прощаясь с Ростовом. Мне стало жаль Ниночку, но я не мог ей сказать, что у меня есть жена и дочь… Может, и подло, но мне тогда казалось, что это был лучший выход из сложившейся ситуации.

Последние огоньки мелькнули в окне, впереди Краснодар. Покурил и пошел спать. Уснул быстро. Всю ночь были каверзные сны, чего только не наплелось.

На следующее утро встретились с Арой на призывном пункте. Нашей команды еще не было. Мы пошли в город, и вдруг смотрю – читательский зал. Говорю Аре: «Я зайду сюда, а ты погуляй». Спрашиваю второй том Мопассана. Есть. Наконец я его нашел. У меня с собой была тетрадь, и я начал переписывать «Сельскую Венеру». Это был первый читательский зал, где она оказалась. Потом выучил эту поэму наизусть. Какая это прекрасная вещь!.. И это перевод с французского, а на французиком, может, еще лучше звучит.

И на следующий день не было нашей команды. Только на четвертый день подходим и видим: везде вооруженные краснопогонники. Я спросил, что это такое. Мне ответили, что это привезли чеченцев. У Есенина есть такие строки: «Стихи мои, спокойно расскажите про жизнь мою». А я вспомнил, что мне снилось этой ночью, и перефразировал поэта: «Сны мои, спокойно расскажите про жизнь мою...»

Рем Павлович оформляет документы, идем к призывникам. Это тогда по неопытности я подумал, что 97 призывников нашей команды будут представители Чечни. Но их разбили на все команды. Рем Павлович сказал:

− Костюков, ты перед ними выступи, у тебя это получается лучше, чем у меня.

− Добро, − ответил я.

− А вот ты мне покачаешь воду, − приказал я одному из новичков, − умоюсь, вы все покурите, и будем знакомиться.

Я до пояса разделся − и под колонку. Уловил жадные взгляды призывников, рассматривающих мою фигуру. Мылся не спеша, вытерся и оделся.

− А теперь − строиться. Я − сержант Костюков. Мы вас везем на смену тем, кто прослужил три года. Мои команды выполнять беспрекословно. Я − хороший спортсмен, удар у меня тяжелый. Не дай, Бог, кому-то из вас его попробовать. Это может случиться за грубое нарушение в дороге. Служить будете за Полярным кругом, все три года будете жить в снегу, это не Кавказ. Есть у кого-то вопросы? Если нет, то все покажите свои вещи. Ножи и водку выставить сразу, а то я все равно найду…

Сколько отобрал ножей, сколько побил бутылок! Но о травке ничего не знал, это было для меня новое…

Погрузили в один вагон − и вперед. Все шло нормально, и вдруг вижу: кавказец повел девушку в туалет. Я взял ключи, подошел к двери и жду. Не выдерживаю, открываю дверь. Вижу – кавказец любит девушку, а она в руках держит деньги. Он кричит:

− Сержант, по согласию!

Что сделаешь, такова жизнь… Я не наказывал парня.

Вечером один попросил выпить.

− Все будет тихо и спокойно? − спрашиваю я.

− Да. Мы соберем деньги, а ты, сержант, в ресторане купишь.

− Пусть будет по-вашему… Собирай деньги!

Купил я коньяка на все деньги, раздал, и много бутылок осталось. Призывники поужинали и легли спать, а мы с Арой сели в купе проводника, Ара не пил, он должен был дежурить, а ночь есть ночь.

− Давай, Костюков, выпьем за твою нельсоновскую речь! Как ты красиво все им объяснил! А твое купание под колонкой убедило их, что с тобой нужно быть осторожным.

Вот где пригодился Ниночкин «тормозок».

− Где ты взял такую чудесную консерву? А икра − прелесть.

Рем Павлович все меня хвалил: мол, какой молодец Костюков.

Поболтали и легли спать. Днем остановка где-то минут 30 была, и я слышу, как говорят два парня:

− Мы принесем свежей воды.

− Принесите, действительно жарко.

Минут через 15 несут вдвоем ведро, несут аккуратно. Подходят к вагону, и я говорю, чтобы дали попить. А они отвечают, что негигиенично пить из ведра, ведь другие люди будут пить. Я приказываю поставить ведро, беру его, подношу ко рту, а там водка.

− Молодцы, ребята.

Взял и вылил.

− Еще раз повторится – будете жалеть.

Пару человек курили самокрутки. Я их спрашиваю, что они курят.

− Травку, сержант, попробуешь?

− Нет, спасибо, у меня есть БТ («Болгартабак» − это был презент Ниночки). Я тогда не мог даже представить, что то была наркота.

Все шло нормально и где-то под Белоруссией нас пересадили в два вагона. Началась пьянка, и возникла драка. Рем Павлович даже стрелял в окно. Прибежала милиция и забрала пару гражданских.

В Лиде позвонил Ранцису.

− Едем. Выйди и забери вещи призывников и несколько бутылок водки.

Возле самой бани все разделись, некоторые зашли в баню в трусах и в носках. Собралось много сверхсрочников. Но старшина Тарасюк, смеясь, сказал: «Я знал, что Костюков так сделает. Молодец парень».

Ваня занес бутылки с водкой белорусам, и они забрали весь алкоголь. Чудесная была белорусская семья, жили рядом с частью. Какие они были довольные, сказали, что продадут и поделятся со мной.

− Нет, − говорю, − все это ваше.

Иногда вечерком заходил к ним. Выпьем по 100 грамм, поговорим, и я шел спать.

Был один азербайджанец, на первом году службы его девушка забеременела, родила сына. На воскресенье этот азербайджанец приходил к ним. Как-то жена хозяина показала открытки с фотографиями певца Муслима Магомаева. Она их все скупала, чтобы никому не досталось.

− Если Муслим приедет в Лиду, он будет моим, я ему обязательно дам!

В ее словах я чувствовал уверенность, «слепую к музыке любовь». А муж ей говорил, что Магомаев ее не захочет.

− Глупышка ты мой, ничего не понимаешь…

Как сложилась их жизнь, к сожалению, не знаю. Сыну уже за 40 лет…

№ 176.

«Мистер Х».

Роль мистера Х на фото выполняет фотограф Игорь. Рядом с ним – модель Юля. Она уже знакома читателям моей книги по снимку «Маэстро в тени» и коллажу «Кони, кони, видно, черт вас на землю принес». Ее оголенное тело «одела» в рисунок художница Тамара Удина. Орнамент красивый и на руках, и на ногах, и на животе, но особенно впечатляет яркий «бюстгальтер».

Хороший по постановке кадр, в нем нет ничего лишнего. На черном фоне – две обнаженные фигуры: мужчины и женщины. Юля – с причудливой прической и ярким макияжем. Присогнув и немного выставив вперед одну ногу и прикрывая раскрытой ладонью район лобка, она имитирует стыдливую позу. Образ вызывающе разрисованной Юли несет в себе элементы эпатажа. Игорь тоже выглядит очень эффектно. У него красивый накачанный торс. Он стоит на коленях рядом с дерзкой дамой и нежно обнимает ее за бедра. В левом нижнем углу кадра находится фонарь, который добавляет в интерьер снимка выразительный штрих. Он начинает собой кадр, а заканчивается снимок зелеными цветами на голове Юли.

Кадры с мужчинами в моих выставках – единичные. Но они добавляют некоторую интригу и находят своих почитателей.

Аппарат «Пентакон», объектив 180.

Да, сегодня Тамары Удиной мне очень не хватает. Она не только помогала мне как художник в подготовке моделей к снимкам, но и всегда давала дельные советы, высказывала свое мнение о фотографиях, а сейчас могла бы оценить мои книги. Игорь сегодня в Москве, Юля в Европе. Вот какие разные жизненные судьбы…

Всю жизнь я стремился сделать что-то новое, редко топтался на одном месте, потому что хотел развиваться.

О моей поездке в Прибалтику и Мурманск.

Я жил в Збараже, с головой окунулся в работу: съемка, съемка и еще раз съемка. И вдруг звонок из облуправления – надо ехать в командировку с письмом обкома партии по столицам Прибалтики. Моей задачей было сфотографировать оформление и отделку домов бытового обслуживания. Это было связано с тем, что к сдаче готовился тернопольский Дом быта «Пенза», и решили позаимствовать лучший опыт прибалтийцев. Прибалтика шла на несколько шагов впереди Украины.

Первый город – Вильнюс. Я фотографировал Дом быта, а мужчина, стоявший рядом со мной, съязвил:

– За границей это называется шпионаж, а у нас – обмен опытом.

И мне от этих слов почему-то стало мерзко на душе. Я зашел еще в один Дом быта, а потом поехал в Ригу. В городе радостно встретили меня, показали лучшие дома быта, я много сфотографировал, погулял по Риге и поехал в Таллинн. Это была пятница. Отснял пару домов и пошел гулять по городу. Увидел кассу аэрофлота и решил на завтра взять билет в Мурманск. В субботу утром вылетел.

Мурманск встретил солнечной погодой. Интересное было небо, такого цвета неба я еще не видел. И вдруг быстро стало темнеть, налетел ветер, пошел снег. Через несколько минут я словно бы оказался в другом мире. Зашел в магазин «Океан», там был неплохой выбор рыбы. Смотрю: мужчина берет много трески. Лишь я потом узнал, что печень выбирают, а рыбу выбрасывают.

Остановился в гостинице «Шахтер», вечером зашел в ресторан. Там собралась чудесная компания. Капитан судна, что ловило треску и изготовляло консервы, был большим любителем анекдотов. Я быстро завоевал его симпатию, потому что всегда коллекционировал анекдоты, знал их наизусть и в компаниях часто рассказывал. Капитан сказал, что если бы я жил в Мурманске, то пару ящиков печени трески всегда бы имел. Рассказал, где можно относительно недорого и с большим выбором купить мех у местного населения.

Утром я долго рассматривал стенд «Будни Шпицбергена». Там были красивые фотографии. Вот где тогда люди жили, прилично зарабатывали, и когда Союз развалился, не имели денег выехать назад. Это и есть реалии нашей жизни.

Взял такси и поехал покупать мех. Какой огромный там был выбор! Купил себе чудесную шубу, легкую и теплую. Сейчас уже не помню название меха зверя. Вообще взял много и разного.

Во время моего пребывания в Мурманске в Москве проходил съезд партии, поэтому везде, в том числе и на транспорте, был усиленный контроль. При посадке в самолет меня тормознула милиция, якобы фото в паспорте переклеенное. Сняли с рейса, и началось... Показал командировку, письмо обкома партии, но не помогло. Шубу и мех оленя вернули, а меховые шкурки все забрали. Пришлось лететь следующим рейсом. Сидящий рядом мужчина заметил мое плохое настроение и спросил, что случилось. Я все рассказал. Он попросил показать акт изъятия шкурок. Но я, конечно же, не имел никакого акта. Тогда он сказал: «Молодцы менты, мех забрали себе». Но, к сожалению, я этого не знал.

В Мурманске я решил, что нужно менять место жительства. Я был уверен, что на новом месте будет совсем по-другому: очень хотелось начать жизнь с чистого листа.

№ 177.

«Я боюсь».

То было золотое время коллажей: они просто сами ложились, идеи рождались моментально…

В книге «Народоведение» немецкого географа и этнолога Фридриха Ратцеля (1904) я нашел картинку воина в доспехах на фоне старинного древкового японского и китайского оружия. Прочитал, что этот рисунок хранится в этнографическом музее Мюнхена, и на нем изображен самурай на фоне средневекового холодного оружия. В этой картинке я увидел основу для своего будущего коллажа.

Сделал себе повязку на глаз и так сфотографировался. Потом взял фото красивой и стройной девушки, которая как бы сгруппировалась от страха. Она голенькая, обхватила себя обеими руками, ощущая беззащитность перед обилием страшного оружия и стоящим на его фоне древним воином в железной амуниции. Свое лицо я поместил на месте головы самурая, а женский силуэт – в правом нижнем углу. От старины веет классикой, а два современных вкрапления в коллаж придают ему необычность, загадочность и новизну.

Глядя на этот снимок, зритель, наверное, вспоминает известные ему сведения о самураях, о японских ниндзя, о гладиаторах Рима, о полководце Цезаре, о Ричарде Львиное Сердце, Александре Македонском… Им приносили победы смекалка и сила.

Художнику Жене Удину этот снимок очень понравился. Он спрашивал меня, где я нашел картинку с таким уникальным набором оружия. Удин похвалил мою фантазию и с уверенностью говорил, что моя задумка с коллажем полностью удалась. А еще Удин одобрил формат 30 х 40 без рамок и без стекла, который, по его словам, очень оригинально смотрится. «Ты молодец, что взял работы своих моделей, добавил Романа Барана, Сергея Крылатова, – сказал Женя. – И я включу своих учеников в выставку. Это поднимет престиж автора».

Да, мои коллажи индивидуальны. Идеи их создания вынашивались годами. Ложась спать, я всегда думал о своих будущих работах, и часто сон как рукой снимало. Коллажи мне нередко даже снились, и тогда оставалось только перенести их на бумагу. Не знаю, пользовался ли еще кто-нибудь из фотографов сновидениями. А у меня это случалось, потому что я жил фотографией. Жаль, что сейчас я уже не могу все припомнить и все описать. Но знаю точно, что на «иглу» коллажа меня точно посадил Роман Баран.

Свой первый коллаж я сделал в армии в 1965 году. Его дала областная газета. По-моему, она называлась «На Боевом посту». Честно говоря, тогда я даже не знал, что собранная мною композиция из фотографий имеет название коллаж. Потом был Львов. Со старшей дочерью я поехал к Роману Барану на улицу Пекарскую, и там я, наверное, заразился его творчеством. Но и Романа я уже тогда покорил своими фотографиями. На моих снимках его, прежде всего, удивил свет. Да, Баран знал толк в фотографии, а поэтому сразу же профессионально заметил мое умение выставлять свет при помощи зеркал. Он меня похвалил и напророчил успешное будущее. И со временем я действительно стал мастером по свету, и мои навыки мало кому удавалось повторить.

Сегодня мало информации о личной жизни Романа Барана. А она у него была красочной. Он любил женщин, дарил им радостные минуты, но жена его удерживала от съемки эротики.

Я всегда говорил о том, что старинные, антикварные вещи добавляют некую изюминку в снимки фотографов. Раньше люди все делали качественно, не спеша, с душой. Деревянная мебель, рамы, а также ювелирные изделия имеют оригинальный, эксклюзивный дизайн. На них до сегодняшнего дня сохранилась краска, и по внешнему виду они вне конкуренции.

В начале 60-х годов прошлого века родилась древесно-стружечная плита (ДСП). И все старые деревянные вещи пошли в костер. Переселенцы из Бразилии сделали для моих родителей сервант из натурального дерева, и он украшал квартиру. Но новые веяния в моде привели к тому, что его поменяли на менее качественную, зато современную по тем временам мебель.

В Москве в 1980-е годы все комиссионные магазины были заставлены старой мебелью, часами и рамами. Глупцы сдавали, а умные покупали. Сегодня все это причислено к антиквариату, и цена на него с каждым днем растет. Как хорошо, что я тогда отоварился старинными вещами: теперь они украшают выставочный зал и для съемки не один раз пригодились.

Сколько мыслей всегда лезло в мою голову, и как она это все выдержала!

За фото № 249 «Быть или не быть» я получил ІІІ место на Республиканской фотовыставке. Все балдели от света, от новой позы. Девушка на фото переодела кофту задом наперед, спина голая, заходить за спину она запретила, потому что стеснялась. Сегодня, вспоминая все это, я словно слетал в «космос». ІІІ место... Я долго мечтал, думал, потом закачал рукава и начал творить, и эхо дошло, наверное, до сегодняшних дней.

… Я сегодня все чаще вспоминаю слова Есенина: «Так мало пройдено дорог, / Так много сделано ошибок» и все чаще мыслями возвращаюсь в прошлое.

Еще до моей поездки на Север пришли ко мне фотографироваться муж с женой. Я сделал много фотографий, им съемка понравилась и, уходя, муж сказал: «Я завтра возьму военную форму, и мы придем делать совсем другие фотографии». Я как-то даже не обратил внимания на них: это была обычная супружеская пара – молодые и стройные. Но вот приходят на следующий день. Вижу – офицерский китель на плечиках.

– Нам нужно раздеться.

– Пожалуйста, – говорю, – разденетесь прямо в салоне.

Зайдя я увидел: жена в кителе, в туфлях, плавочки в виде маленького треугольника, красивая грудь; муж в военных брюках, фигура у него спортивная… От этой красоты я просто застыл и сразу подумал: «И что с вами делать?» Это был конец 70-х годов прошлого столетия. В подобной съемке это у меня была первая такая пара. Я собрался и начал снимать. Постепенно увлекся этой работой: ставил пару в разные позы, и они все выполняли. Первое, что пришло в голову: капитанша – жена военного летчика. Какие у них были фигуры!

Помнится мне, что кадры получились чудесные. Сегодня они могли бы украсить любую выставку. Но заказчики забрали негативы и свои координаты не оставили.

Правда, через пару лет эта женщина приезжала к родителям в Тернополь. Зашла ко мне в салон, мы разговорились. Она сказала, что с мужем развелась. Больше мы не встречались.

Да, когда съемка проводилась на пленку, было очень важно сохранить негатив. Больше всего жалею о том, что заказчик забрал негативы моей съемки, которую я назвал «Бабушка ХХІ века». Это была киевлянка, пенсионерка, которую привез ко мне сниматься ее муж. Он хотел запечатлеть на фото свою красивую жену, чтобы когда-то внуки могли любоваться своей бабушкой. Бабушка, действительно, была достойна того, чтобы ее снимали. У нее была девичья фигура: высокая грудь, тонкая талия, красивые длинные ноги, хороший рост. Есть же в мире индивидуумы, которых природа наградила красотой на многие годы! И хорошо, что они догадались сохранить эту красоту для своих потомков. Негативы этой съемки я даже не просил. А как оригинально смотрелись бы эти фотографии на выставке! Раньше на снимках фотографы большими буквами писали: «Негативы сохраняются». А негативы «Бабушки ХХІ века», к сожалению у меня не сохранились.

Вспомнил игральные карты, увиденные в Забайкалье. Какие там были изображены женщины! Грудь, талия, попа… Сегодня даже мисс мира не имеют подобных фигур. Я уже не говорю о лицах и роскошных волосах, уложенных в шикарные прически. Эти дамы на картах казались сверхъестественными. Когда-то и я купил в поезде карты, но потом они пропали. Наверное, кто-то украл.

А журнал «Париж для Голливуда»! В нем была красивейшая эротика. Но и его украли… Было избранное общество в Збараже, в редакции выпивали, а утром я обнаружил пропажу. Красота всех пленяет… Сегодня ничего никому не даю: ни книг, ни журналов. Брат Валерик был прав в своих жизненных принципах: ничего никому не давал.

Иногда захожу в интернет. Сколько там грязи, просто противно смотреть! Прежде всего, все некачественно заснято и, кроме отвращения, никаких чувств не вызывает. Я уже писал, что сейчас более 60% людей с извращенным вкусом. И что нас ждет в будущем?

О своей жизни в книгах я пишу все и откровенно. Возможно, когда-то кто-то заинтересуется моими работами, и мне бы хотелось, чтобы обо мне ничего не додумывали. Лидия Дыко, Роман Баран, Николай Селюченко… Всем им нравилось мое творчество, они считали его вершиной фотомастерства. Правильные мысли и начинания у меня были еще в Сургуте. Я уже там печатал кадры 50 х 60. Большие форматы отлично смотрятся.

Сегодня в передаче «Орел и решка» показывали Австралию. И я вспомнил, что когда жил в Сургуте, в Тюмени увидели мои фотографии жители Австралии. Они не верили, что на русской фотопленке и русских химреактивах можно сделать подобные снимки. А когда они узнали, какие низкие цены у нас на пленки и «химию», то сказали, что на их продаже можно было бы заработать целое состояние. А купить все это у нас можно было без проблем и за копейки. Тогда это мог быть противовес «Кодаку». Австралийцы предлагали мне поработать у них хотя бы три года, научить людей и потом со спокойной совестью возвращаться домой, а если захочу – то можно и остаться. Я встретился в австралийцами в Тюмени.

Возвратившись в Сургут, рассказал жене об этом предложении. Она спросила, сколько часов лететь до Австралии. Когда я ей сказал, она меня начала отговаривать: «Здесь у тебя и у меня родители, денег нам хватает, квартира есть… Что еще нужно?» И я больше не звонил. А это значило мой отказ.

В Тернополь приезжал фотограф из Австралии. Сам он отсюда родом. Скупал кассеты 30 х 40. Говорил, что у него есть бус и он занимается съемками видов Австралии. По тем временам, он умно придумал: наснимает видов – и в продажу. Заграница это любит. В то мутное время можно было бы обогатиться, но получилось по-другому, и мы все потеряли. Все деньги утром ушли, сотки перестали существовать, и мы решили, что должны служить только фотоискусству. Заработанные деньги оставил в Сибири и сразу вспомнил омскую ворожку, ее слова: «Возможно, будешь богат…»

… Вспоминаю мое 30-летие: захожу в отдел, сидят Володя Вовчук и Галина Садовская. А я им говорю, что сегодняшний день просидел без выпивки, значит, не буду и начинать, и ушел. Минут через 15 они заходят ко мне домой с бутылкой и подарком. Поздравили, я пригласил присесть. Люся накрыла на стол, и пока я накачивал мяч, выпили за мое здоровье. А я ушел играть в футбол, чтобы с ними не пить. По дороге постоянно думал, что в 25 лет сорвалась моя увольнительная (в первой книге я об этом писал). Сегодня 30 лет, правильно ли я сделал? Конечно, правильно. Прежде всего − здоровье, а все остальное потом… На Севере один красиво пел: «Чтоб деньги советские стройными пачками с полок глядели на нас!» Хорошие слова, а есть еще лучше: деньги − зло, а большие деньги − большое зло. В этом я убедился...

Пару раз в месяц менял витрину в окнах «Фотографии». Тогда в Лановцах в редакции районной газеты работал Богдан Мельничук, ныне известный тернопольский писатель и редактор. Когда ехал в Лановцы из Тернополя или наоборот, «любовался моей витриной». Это его слова. Спасибо тебе, Богдан, за эти чудесные воспоминания!

Были и курьезности. К примеру, сфотографировал одну блондинку, очень колоритный свет, а мама этой девочки просит снять фото, потому что, мол, люди говорят: только покойников на черном фоне фотографировать позволено. Свадьбы, группы фотографировал на цветную пленку. Выносили лавки, и группа располагалась на улице. 24 х 30 снимки печатал. А возле группы еще несколько человек сфотографирую. План легко шел, всегда был запас. В конце месяца быткомбинату не хватает до плана или до первого места в области − мы с «Фотографии» добавляем. Серьезно занялся портретом, снимал вне павильона, уже имел на республиканских выставках призовые места. Известный львовский мастер Роман Баран сказал, что первый раз видит женский портрет, где есть и статика, и динамика.

Материально жили чудесно. Весь балкон в цветах, первая стереомузыка была у нас, коллекционировал пластинки, первую в Збараже соболиную шапку заимела моя Люся, и весь шкаф был уставлен 3-литровыми банками с ее париками. Море прессы с моими фото и людская зависть. Хорошая поговорка: люди захотят − сведут, захотят − разведут. Страшные люди, не так ли, как им угодить? Только один редактор в области был членом бюро райкома партии, и первый секретарь райкома партии Орешин как-то сказал ему:

− Нет ничего плохого, что часто, очень часто республиканские газеты дают фото из Збаража, это только плюс нашему району.

У него была крылатая фраза: «После пьянки нужно хорошо выспаться и плотно позавтракать». Я фотографировал свадьбу сына секретаря, сделал чудесные фото. Потом Орешина перевели в Киев, на его место пришел Ярослав Сорока. Неожиданно умер редактор районки, за неделю до этого он мне пьяный, сказал: «Если что, откроешь сейф, там на каждого характеристика, я написал, кто что заслужил». Но я этого не сделал, отдал ключи замредактора Сергею Дерейко. Он несколько дней ходил не в себе, вероятнее всего, прочитал. Я ему написал заявление на отпуск. Денег на изготовление клише нет, но запас есть. А он мне говорит, что надо запас на месяц наперед, только тогда возможен отпуск. Я попросил на пару дней мотоцикл, чтобы выехать и сделать снимки, а Дерейко твердо сказал, чтобы я брал командировку и ехал автобусом. Я написал заявление на расчет, положил ему на стол и ушел.

Выхожу из редакции и встречаю Василия Петровича, директора райбыткомбината.

− Почему без настроения? − спрашивает он.

− С Дерейко поспорил.

− Идем, по 100 грамм выпьем.

И мы пошли в чайную.

− Что ты будешь пить? − спросил он.

− Разницы нету.

Быстро взяли заказ, принесли бутылку коньяка. Выпили по рюмке, и Василий Петрович сказал, что с Дерейко я никогда не сработаюсь, это не Карпенко. Предложил идти на работу к нему в райбыткомбинат. Посоветовал:

− Всю хорошую аппаратуру, что ты там купил, забери, я ее оплачу, и будешь жить, как кот в масленицу.

Я пришел домой, сообщил все Люсе, она сразу сказала:

− Правильно сделал.

На следующий день прихожу на работу, бухгалтерша говорит, что если до вечера не заберу заявление, то Дерейко его подпишет.

− И хорошо сделает, − улыбнулся я.

…Часто вспоминаю Василия Ивановича Старовойта, который написал мне в армию письмо и посоветовал идти в Збараж. Какой чудесный был мужик! Как-то мы с ним ездили смотреть церкви, он работал в облисполкоме уполномоченным по делам религии. Были в Теребовле, хорошо пообедали и поехали в Почаевскую Лавру. Заходим в трапезную − мясом пахнет. Говорю об этом монаху, а он объясняет, что это у них так рыба приготовлена… С того времени я всегда думаю, что и когда говорить.

Поужинав, поехали домой. В редакции были подшивки газет, всех районных Тернопольщины, республиканских и центральных. 23 февраля Юра Ильенко (в РАТАУ он работал) всегда давал фото морского флота, а Москва (ТАСС) − снимки ракет и самолетов. Белой завистью я завидовал.

Володя Вовчук отслужил армию (в Дрездене в Германии), работал в редакции литературным сотрудником, а потом пошел работать в автоинспекцию. Женился, получил квартиру, имел лабораторию, делал фото… Отец купил ему машину «Жигули». Как-то ехали мы с ним, и два зайца попали в лучи фар, а он их сбил. Сказал, что будут на день рожденья. Мама приготовила, а в редакции бухгалтерша все говорила, что мясо зайца не любит − он полем воняет. Но ела и говорила, что вкусный кролик, вот что значит − мама приготовила!

Из армии я привез журнал «Париж для Голливуда». Там были фото чудесных обнаженных дам. Все с осиной талией, грудь, бедра − лучше нету! Подарил мне этот журнальчик призывник, который ходил в плавание, но у меня украли, пьянствовали в редакции, и кто-то унес. А это была классика. Какая красота была в нем!

Я хорошо вписался в Збараж. Дерейко как-то признался, что завидует мне потому, что девочки на меня сами вешаются. Редакция и типография как-то собрались в Брест, я не хотел ехать, но Люся сказала, что хочет увидеть Белоруссию, и мы поехали. На обратном пути поужинали и легли спать в палатках, я вырубился сразу. Еще выпил, спали с Люсей вместе. Во вторник я привел мастерицу сделать дома побелку и сказал жене, чтоб не давала ей 100 грамм. Вечером прихожу с Вовчуком: Люся пьяная, мастерица пьяная. Люся накинулась на меня:

− Ты сволочь, ночью в лесу трахался, когда я спала.

Мастерица сразу ушла, мы с Володей уложили Люсю спать и пошли на кухню. Выпили, он мне и говорит:

− Ты, Славик, молодец, что Люську не отлупил.

Ночью Люська рассказала, что весь Збараж говорит, будто бы я вышел, а с другой палатки вышла Оксана. Ее не было два часа, и столько же не было меня. Сейчас я догадываюсь, кто это сказал. Пусть ей икается на том свете.

Люся верила всем. Она, когда я фотографировал голенькой модель, позвонила Лесе и говорит:

− Ты там смотри, он будет голую снимать...

Надо же быть такой идиоткой! Все на работе, белый день − и трахалка. Люся дала Лесе деньги на два ковра, и та купила. Мое отношение к Лесе поменялось. Виной − Вася Чура и эта съемка. Взял из Подгайцев Оксану, и она переводом пришла в Збараж. Заснял Валюшу, спечатал соляризацию и барельеф − мама ее не узнала. Когда смотрела на нее, то спросила: «Где вы нашли такую смелую девочку?» А я за баней в камышах сделал несколько кадров с обнаженной Валей. На них была голубизна неба и легкие перистые облака. Показал начальнику облбытуправления, тот порекомендовал, чтобы я все фото давал на выставку. Я пообещал. Он сказал:

− Как начальник управления и как кандидат в члены обкома партии я поддержу тебя.

Сделав один экземпляр, я дал его на время начальнику. Вдруг он звонит и просит срочно приехать. Еду, захожу в кабинет, а там сидит много ветеранов и все рассматривают мои фотографии. Полковник, участник войны, весь в орденах, был злой. Ну, думаю, влетел. А он говорит:

− Некрасиво обманывать людей. Вы пишете, что обнаженная, а мы убедились, что тут чуточку видно плавки.

Я с облегчением вздохнул и объяснил, что это такая фототерминология.

− Забирай, комиссия одобрила.

На Залужье снимал «Горизонтом» трех девочек. Чудесный получился снимок: одна лежит на земле и фотографирует.

Родилась моя Таня, у Молчанова − сын, и мы решили поехать в Ригу за покупками. Пришли в центре в гостиницу, я договорился за двухместный номер. Приняли душ и пошли искать приключений. У кассирши спросили, где можно двум мужчинам отдохнуть, и нам порекомендовали самый лучший ночной ресторан «Руссо», но сказали, что туда трудно попасть. Мы вышли, зашли в кафе, стали в очередь. Читаю в меню: «пица в тесте» и думаю: «Как они пропустили букву “т”, ведь должно быть «птица в тесте»?» Но промолчал. Выпили кофе, съели по бутерброду и пошли гулять по городу. Красивый город Рига! Добрались до «Руссо», подхожу к молодому человеку и говорю, что мы приехали из Украины и хотим у них отужинать. Тот ответил, что вход только в костюмах.

− Сколько стоит, чтобы мы с товарищем поужинали?

Назвали цену, я ему оплатил.

− В 9.00 вечера будьте вон в том месте, и я вас приглашу.

− С марочным коньяком, и пусть накроют хороший стол, − добавил я.

И мы пошли в город. Море людей, Володя всех девочек поедает глазами. Я слишком поздно узнал, что они с женой плохо живут, она его не то, что не любила, а ненавидела. Он был очень ревнивый. Придут к нам в гости, она сядет около меня.

− Как ты, Люда, сидишь? − хмурится Володя.

− Так это же твой друг, − оправдывается жена.

…К ресторану «Руссо» мы пришли без пяти минут девять, и через несколько секунд тот молодой человек крикнул: «Пропустите гостей из заграницы!» Все расступились, и мы вошли в зал. Сразу встретил официант, подвел к столику у самой эстрады. Стол был накрыт великолепно! Володя в двух барах по 100 грамм коньяка выпил, еще налили и выпили, я закусывал и смотрел на зал: он уже минут через 15 был полон. Володя оставался без настроения, хотя на эстраде танцевали красивые девочки. Он снова налил. Я ему говорю:

− Только не напейся.

Он ответил:

− Ну что ты, Слава…

Начались танцы. Володя отказался от них. Я пригласил девушку, местную, из Риги, все время танцевал с ней. Володя продолжал пить сам. Моя девушка сказала, что у нее подруга на свадьбе, и в три часа ночи за ней необходимо заехать. Я предложил заехать вместе, она согласилась. Потом села за наш стол, и мы были втроем. После трех часов ночи поехали на такси за подругой. Взяли подругу, и я спросил:

− Где бы отовариться?

− Сейчас было бы на что, а все остальное в Риге не проблема... Купили все, что надо, и поехали в гостиницу. Володя выпил еще 100 грамм и сильно опьянел. Мы уложили его спать, дальше сидели втроем. Потом, уже утром, девушки ушли домой. Я сразу уснул, спал крепко. Меня разбудил Володя. Я принял душ, и мы пошли в город. На улице Володя вдруг встревожился: нет бумажника, а в нем − партбилет, удостоверение, деньги… Сказал, что теперь его выгонят из армии, это ночные гости украли. Я ответил, что они не могли, ведь я не спускал с них глаз, девушки даже не вставали с кресел.

− Ты был пьяный, Славик, и не заметил.

− Нет, − возразил я, − это ты напился, а я был нормальный.

Зашли в номер. Осмотрели все − бумажника нет. Перевернули постель, я и под кровать заглянул, − нет. Потом смотрю − под креслом лежит бумажник. Говорю Володе: «Голову надо иметь! Вот твой бумажник – под креслом». Тот начал кричать, но поднял, открыл, все на месте. Какой он был довольный! Сразу сказал, что пойдем и выпьем по 100 грамм. Потом направились в «Детский мир».

В ресторане я говорил, что тут, в этой республике, нет советской власти; нам над столиком поднимали юбки танцовщицы, красивые ножки были у них, хотя, если честно, я больше смотрел в тарелку, когда кушал, нет ли волосков.

Магазин «Детский мир» − это было словно не СССР: изобилие детских товаров, все, что угодно. Посмотрели, и я подошел к девочке-консультанту, сказал ей, что у меня недавно родилась дочь, и попросил собрать все необходимое для ребенка от 1,5 месяца до 3-х лет. И мы пошли с ней… Красивых костюмчиков брал по 2 штуки, разных цветов. То же самое делал Володя. Рассчитались и сказали «спасибо». По дороге зашли в ювелирный, купили по золотому «Полету» (часы) и Люсе колечко. Возвратились в номер, развалились на кроватях. Потом вспомнили, что у нас сегодня свидание, те красавицы будут ждать.

− Я почему-то их боюсь, − сказал Володя. − Мы хорошо отоварились, и я уже поехал бы домой.

− Никаких проблем, − согласился я.

Поехали на вокзал, купили билеты на поезд и отправились в город. Пообедали, погуляли по городу и поехали домой…

Сейчас вспомнил: пришел фотографировать Ярослава Сороку, вчера у него был день рождения. Пошел включать лампы в розетку, ящик стола приоткрытый, и я вижу, что в нем лежит море золотых часов. А Миля, секретарша, говорит, что Крамар пришел.

− Пусть придет через час, − распорядился Сорока.

Наверное, забрать часы и дать деньги. По сегодняшним временам − большие деньги. Кружков, начальник районного финотдела, как-то сказал Сороке, что нас неправильно поймут, ведь Костюков имеет зарплату 700−800 рублей, намного больше первого секретаря райкома. А Сорока ответил ему:

− Я только иду на работу, а Вячеслав уже на работе; возвращаюсь с работы поздно, а Вячеслав еще на работе: выполняет заказы для области и, тем более, работает от выручки.

Как-то пришел священник, попросил сделать ему копии рождественских открыток. Я сделал по 2 штуки, он дал 25 рублей. Поблагодарил и ушел. А через пару недель приходит человек из финотдела, показывает открытки и спрашивает:

− Как тебе работа?

− Я делал.

− Сколько взял?

− Священник положил мне 25 рублей, я выписал квитанцию, могу показать…

− Нет, не надо! Умножь 25 рублей в несколько раз и за честность ставь магарыч.

По сей день думаю, как это получилось, и не могу понять! Делал свадебные альбомы, альбомы похорон, был молод, энергичен…

Как-то поехали со священником на похороны в село. Иду впереди, у меня роскошная борода. Вдруг слышу, как женщина говорит:

− Вот нынче времена пошли: сами правят, сами фотографируют…

Я пригласил к себе Петю Йордана, до этого он пару месяцев был у Барана. Приехал Петя в Збараж, посмотрел фотографии, поговорили. А когда пошли обедать, я ему предложил:

− Давай поделим область, как хочешь, условие: я не лезу в твою половину, а ты не лезешь в мою половину.

Тогда Петя клепал стенды для школ и несерьезно к этому отнесся. Потом Фролов снял его с заведования. Прошло время, и Петю с женой я взял на работу в дом быта «Пенза». Трудяга он был, имел минусы, но я на них не обращал внимания. Сильно хотел Фима Шабельский работать со мной в Тернополе, это желание он высказывал, когда я был еще в Збараже.

***

... В городке Вишневце − большой Дом культуры. Там было районное совещание работников сельского хозяйства, и первый секретарь обкома партии Ярковой говорит Сороке, показывая на меня:

− Сбрей ему бороду!

А Сорока ответил, что у меня две самые большие гордости: холодная вода (я круглый год купался) и борода. И Ярковой оставил мне бороду, носил я ее с 7 ноября по первое мая. А Василия Бурму, фотокора газеты «Вільне життя», Ярковой заставил сбрить бороду. Кстати, Бурма − пионер цвета в области: он первый спечатал цветные альбомы и почему-то после того бросил печатать цвет. Я глотал слюни, когда он показывал свои цветные фотографии. Как-то Бурма приехал в Збараж и спросил, работаем ли мы по перечислению. Далее сказал:

− Я сделал работу и никак не могу получить деньги…

− Перечисляй − и твои 22% от той суммы, что перечислишь.

Бурма перечислил и приехал, я отдал ему деньги. Этот человек − настоящий трудяга. Как мне нравился его снимок «Алло, Весна»! Звонит в телефонном автомате девушка, красивая, в руке подснежники. Я от него был в восторге. Он подсказал мне несколько идей к моим фотографиям: «За деревья», «Моя Украина», «Пейзаж аристократов». С ним ездили и «Взгляд Афродиты» снимать, он завез и на «Подсолнухи». Встречали новый год вместе, хороший он парень, часто ездил за границу, в туристические поездки, много там заснял, делал выставки.

В Доме политпросвещения висела Доска почета, на которой все фотографии были сделаны мною. Я всех фотографировал в Збараже. И вот нужно было снимать передовиков районов с членами бюро обкома партии. Пригласили меня, вижу – все боятся, а я говорю, что буду снимать камерой 30 х 40, у меня есть более 10 кассет, один человек будет заряжать, и я всех пересниму. Главный инженер горбыткомбината сказал обо мне:

− Кажется, что этот молодой человек в пестрых штанишках снимет всю пенку…

Все-таки решили, что я буду снимать. Заказали скамейки на две стороны, набили красный фон, и я «Пентаконом» все переснял. Одну группу снимаю, а другая напротив строится, место для членов бюро обкома партии оставляют. Переснял быстро, проявил, хорошо прошло, и много к плану добавилось. На следующий год по этому же сценарию снимал труппы в театре.

Были и курьезные случаи. К примеру, на областной выставке сфотографировал платья, свитера, вязаные костюмы. Облуправление заказало для всех районов и фабрик по альбому. Я говорил, чтобы привезли альбомы, и я наклею. А они ответили, что наклеят сами. Но у них склеились фотографии, пришлось другой раз печатать. Правда, они это оплатили.

Как-то у меня стоял открытым целый рулон немецкой бумаги. Приходит Бурма:

− А это что за бумага?

− Забыл закрыть ее от света и открыл окно.

Он говорит:

− Только пару витков пропало, а вся бумага хорошая.

Так 120 метров бумаги было спечатано. А еще переснимал игральные карты и делал копии в 7 экземплярах. Какие чудесные были карты! Как-то промывал их в столе, внезапно зашел Малай из прокуратуры. Увидел и сказал дать ему экземпляр.

− Ага, я дам, а ты меня посадишь.

− Даш бесплатно − ничего не будет, а возьмешь деньги − плохие дела твои…

А один начальник принес ручку, внутри ее была чудесная порнушка, но затекла паста, и он не мог отмыть. Принесли снимок из журнала, размером во весь лист: из самолета видна рука в иллюминаторе, и человек держит зажигалку. Володя Вовчук увидел это фото и начал коллекционировать зажигалки: было их у него более 50 штук, и никто не знает судьбу зажигалок после его смерти. Александр Никитив «залетел»: ему сын редактора отдал пистолет времен войны, который нашел на огороде. Александр разобрал это оружие, очистил, и о пистолете узнала милиция. У Никитива уже была одна судимость. Просидел 13 лет. А потом заходят к нему в камеру и зачитывают указ о том, что именем Союза Советских Социалистических Республик он освобождается, поскольку невиновен. А теперь капитан Ковтун приходит и говорит:

− Посадят твоего друга…

− Не спеши, Толик…

− Если выкрутится, я сорву погоны, но этого не будет…

Все чаще лезли мысли уехать и на новом месте начать новую жизнь. Александр говорил, что лучше всего поехать в Анадыр, где чукча в метель проведет в Америку, и там он, пистолет люкс, пригодится. Александра не посадили, я его спас. Женился он на Марии, у нее уже было двое детей. Она еще родила ему сына, и когда он с ним приехал в Збараж, я сказал:

− Александр, просрешь сына…

Он даже разозлился, но я был прав. Не знаю, как так получается, но иногда я смотрю далеко вперед, но об этом будет далее...

В 1970 году, когда я работал в редакции, меня послали в командировку − поездом по Ленинским местам. Купейный вагон, хороший контингент, со всей области собрали творческую элиту. В основном − молодые женщины.

Как было красиво: беззаботная жизнь, полный достаток! Первая остановка − в Харькове. Женский пол съедал меня глазами. Рядом в купе была симпатичная девушка из соседнего района: милая, стройная, любитель поэзии и анекдотов. Пообщались в поезде, оказалось, что она не замужем. В Харькове отлучились от группы, пошли в парк, нашли укромное местечко и занялись любовью. Да простит меня читатель: белый день, рядом нет людей, но только начинается игра − идут люди. Говорят, у страха глаза велики… А самое приятное, когда девушка хочет любви больше, нежели мужчина. Тогда партнерша очень ласковая, устремленная, ее влечет оргазм, и ради него она согласна на все. Отсутствует комплекс стыда и закрепощенности, девушка твоя, делай с ней, что хочешь и как хочешь. Игрались мы с остановками: люди вроде далеко, но нам казалось, что они совсем рядом… В любом случае она улетала. И после, когда мы гуляли по парку и городу, она была вне себя от счастья – нежная и ласковая.

…За окном вагона − города и поселки; было пару строений, огромные махины стояли, но кругом не было ни души. Строили комбинаты, но мужчин не было рядом, и все стало невостребованным, как и многое другое в Советском Союзе. За окном были Волга и лежащие вдоль нее русские города, много деревянных домов со ставнями…

И вот наш поезд прибывает в Ленинград. По радио говорят, что в Америке столько-то краж, убийств, изнасилований. Выходим на Невский проспект: воют сирены, машины милицейская, пожарная и скорая мчатся. Я сразу вспомнил радиопередачу об Америке. Идем по Невскому, красивая дама ведет две овчарки: одна белая, другая черная. Все люди ими любовались.

Пошли в Эрмитаж: какая красота! Но посмотрели, как говорится, галопом по Европе. Вечером понаблюдали за разведением мостов, потом набрали выпивки, я купил закуску... В магазине – море всего, но мне запомнилась рыба, цвет под золото, очень вкусная, а вот названия никак не могу вспомнить. У мостов мы пили шампанское, а рядом стояли финны. На ломанном русском языке они прокричали нам, что пьют спирт неразведенный у разведенного моста. Как это было и интересно, и приятно! Потом веселье продолжилось в вагоне.

На следующий день посетили Дом Пушкина. Орава экскурсантов была шумная. Экскурсовод, низкого роста, с очень нежным голосом, умоляла:

− Тихо, товарищи… И вы в углу замолчите.

Все затихли.

− А теперь закройте глаза.

Гробовая тишина...

И она рассказывает, что в этих стенах маленький Пушкин написал: «Не спится, няня, здесь так душно...» Тишина была до самого конца экскурсии. «Какой простой и убедительный прием использован», − раздумывал я.

От Ленинграда остались сильные впечатления. Он − чудо-город: дома, памятники, музеи... Это все построил Петр І, действительно, прорубив окно в Европу. Правда, построил на костях запорожских казаков. А сам правитель был невезучим: его детей рождались с патологиями – сказались последствия сифилиса.

В поезде из Ленинграда к Смоленску я подружился со стройненькой и очень красивой девушкой. В Смоленске переспал с ней. Была начитанная, очень интересная собеседница, меня тянуло к ней. Как-то приехала в Тернополь и сообщила, что уезжает в Канаду – выходит замуж. Пожелал счастья, очень часто вспоминал ее. Тогда я еще не знал, что творческие люди должны жить одни. Музы должны их вдохновлять, а они – творить: все для творчества и во имя творчества.

Были чудесные времена жизни… Какие красивые встречались девушки-модели! Появлялись соответствующие мысли, но не суждено было... Семейный цензор все давил на корню (царство ей небесное!), а тех, кто ничего собой не представлял, разрешала снимать...

Приехал я к Люсе в Кременец, и мы с Люсиными подругами пошли в ресторан на день рождения Нины. Выпили, я пригласил Раю на танец. Как красиво, незаметно, нежно она прижималась ко мне передком, и так четко попадала, что я спросил:

− Соблазняешь?

− Да, Славчик.

Когда провожал на место за столом, она попросила, чтобы я еще раз пригласил ее на танец. Сели за стол, Люся была в хорошем настроении. Выпили, закусили, и через несколько танцев я снова приглашаю Раю. Она сообщила:

− Через одно воскресенье буду ехать из Тернополя. В 12 часов дня выйду на площади и до вечера смогу быть с тобой…

И вот воскресенье. Утром я встал. На квартире тогда жил вместе со Степой. Он уехал в село, вернуться обещал только вечером. В 11.00 я уже был на площади. Погулял, посидел на лавочке и перешел на другую сторону, где должна была выйти Рая. Без пяти двенадцать останавливается такси, и выходит она. Поцеловала меня, взяла под руку, и мы пошли ко мне на квартиру. Сели за стол, и она говорит:

− Я такого коньяка еще не видела…

− Это египетский.

− Открывай.

Открыл тушенку, консервы, Рая нарезала колбасы, я налил по 100 грамм, выпили, закусили. Она встала, закрыла дверь на ключ и начала раздеваться. И только сейчас я смог рассмотреть ее прекрасное тело: белый-белый цвет кожи. Вспомнился фильм «Белый снег России»… Девичья грудь, узкая талия и, конечно, привлекательная попа. В женщине все должно быть прекрасным! Она сильно прижалась ко мне, и мы целовались. Я обнимал ее нежное тело, это было так приятно! Сел на кровать, она на коленях. Как жадно она меня целовала! Потом я лег на кровать, она сверху, лежали и снова целовались. Потом я ей говорю:

− Если хочешь, я войду…

− Да, − прошептала она, − очень хочу.

Это было такое блаженство, так здорово! Она сильно прижалась ко мне − и полет. Как она красиво летела! Еще сильнее прижалась, немножко полежала, и все началось по-новому. Она меняла позы, я только подчинялся, иногда она меня прижимала, как бы останавливая… И вот я готов:

− Давай, милый, иди...

Долго лежали, а потом она сказала:

− Ты такой молодец! Если бы у меня была возможность, я бы дала тебе Героя Советского Союза. Теперь у меня одна мечта − доехать домой и спать. А знаешь, сколько времени мы игрались? Час и семь минут!

Встала и говорит:

− За это и выпьем. Люся мне рассказывала о тебе, и я сама себе пообещала, что буду с тобой обязательно.

Хорошо выпили, хорошо закусили. Рая сказала, что не хочет расставаться, но нужно собираться. Собрались и пошли. В городе почти сразу встретили Володю Виклюка. Я их познакомил, и Володя затянул нас в ресторан. Посидели, выпили по 100 грамм, и я проводил Раю на автобус. Но какой нонсенс для Збаража! Раю видел весь Збараж, все на нее заглядывались, но даже злые языки забыли этот случай навсегда…

… Летали со Збаража на похороны Люсиной сестры, которая работала в Красноярске судьей. Собрались все родственники, похороны были неожиданными: ушла из жизни молодая женщина, говорили, что у нее было большое будущее. Через некоторое время приехал к нам в гости ее муж Игорь с сыном и сказал, что у него в Красноярске есть шкурки соболя. Люся дала деньги, но он очень долго нам их не передавал. Шкурки были дорогие, и мы уже начали переживать. Сколько я за них наслушался!

− Ты договаривалась, а я виноват?

Наконец, Игорь позвонил и сообщил, что шкурки передал поездом. Люся поехала в Киев, предупредив, что вернется через пару дней.

Я вечером гулял и встретился с Оленькой. Сказал ей словами поэта, немного их перефразировав: «Окончив труд дневных работ, я часто вечером гуляю...»

− А ты что, сегодня один? − уточнила Оля. − Даже непривычно для Збаража…

− Люся поехала в Киев.

− Почему ты без настроения?

− Потому, что жизнь идет как-то не так, нужно снять стресс… А как в Збараже его снять?

− Давай завтра поедем в Кременец, там посмотрим хоккей.

− Давай.

− Завтра в 18.00 на автобусной встретимся.

− Хорошо.

Вечером позвонил в Кременец Рае, попросился с дамой приехать.

− Приезжай.

− Я все привезу.

− И я приготовлю, − сказала Рая.

− Где-то после восьми вечера будем у тебя.

Сразу сели в полупустой автобус, устроились сзади. Оля рассказала, какие неприятные сны ей снились. Теоретически ничего хорошего они не несут. Она смотрела красивейшими глазами, тогда я еще не понимал, что глаза у нее, как у ворожки. Правильные черты лица, ее нестандартная комплекция, походка и манера держать себя делали Ольгу привлекательной, страстной и непредсказуемой.

И вот мы в гостях, хозяйка на кухне, сели за стол, через полчаса хоккей. Оля говорит: «Сначала смотрим хоккей. И если моя команда побеждает, мы гуляем, а если проигрывает, мы едем домой». Перед этим Оля сказала, что она большой любитель хоккея.

Как она переживала! Мне казалось, она тоже была на хоккейной площадке, и когда ее команда проиграла, она сказала:

− Едем домой.

Проехали возле моих окон: темно. Вышли в центре.

− Идем ко мне, − предложил я.

− Нет, ты потом не отмоешься.

И мы расстались.

Прихожу домой, открываю дверь, включаю свет и вижу: Люся лежит в постели. Как иногда нужно слушать умных женщин! Сейчас Оля живет в Италии, иногда приезжает в Збараж.

…Збаражский быткомбинат курировал Добрыводскую женскую тюрьму. И вот делегация комбината приезжает туда. Восьмое марта, в клубе полно людей, выступает заключенная, красиво говорит о детях. У меня и у Пышного (служащего тбрьмы) аж слезы накатываются. Спрашиваю старшего лейтенанта:

− За что она сидит?

− Свекрови и свекру отрубила головы.

Мне стало не по себе. Сфотографировал зал, сцену и участниц художественной самодеятельности. Замначальника попросила заснять, чтобы подготовить стенды «Жизнь учреждения». Сказала, что можно будет и заключенным сделать фотографии, они оплатят по перечислению. Я согласился. Приехал, сфотографировал выпускной класс вечерней школы. Уже под конец съемки приходит симпатичная дама. Я семь раз ей поправляю одежду, а она открывает грудь, все больше и больше. Я прячу, а она просит:

− Пожалуйста, обними грудь, и я улечу...

После обеда фотографировал на Доску почета, заходит симпатичная дама и говорит мне:

− Я чисто журнальная дама, меня нужно фотографировать только голенькой и на первую страницу.

− Не знаю, не видел, − говорю.

− Посмотрите, − дерзко парирует она.

Расстегнула пуговицы, и перед моими глазами предстала прелесть: красивейшая грудь, талия и бедра. Головой мотнула волосы – в динамике она была еще прекрасней. Как мне потом сказали, эта женщина работала главбухом в Министерстве финансов. По слухам, летала на обеды в Крым. Сейчас она все время на лечении в больнице, я ее часто вспоминаю, как модель: изящные черты лица, веселый и радостный образ.

Еще была старушка, гречанка по национальности. Как я ее тогда не сфотографировал?! Очень запоминающаяся старческая красота. Но тогда я не знал, как ее сфотографировать. Ее звали, по-моему, Маня. Потом в Сургуте я увидел в журнале фото «Матриархат»: сидит в кресле красивейшая старушка и держит на коленях старую книгу. Я сразу вспомнил Маню и решил, что сделаю из нее бабушку ХХ века. Приехал с Севера, позвонил в Добрыводы, и мне сказали, что в прошлом году она умерла. Уже 12 год ХХІ века, а я все ношу в мыслях этот образ…

Фотографировал девушек в тюрьме, и вот одна красотка просит привезти чаю. Говорит:

− Выйду через год, отблагодарю тебя, красавец...

− Откуда сама?

− Из Белоруссии.

− Из какого города?

− Из Лиды.

− Я там служил в северном городке.

− А я рядом с ним жила.

− За что сидишь?

− За б…во.

− Хорошо, я привезу тебе чаю.

− А я выйду отсюда, и мы отпразднуем мой выход.

− Нет, я тебе это сделаю за Лиду, там прошли мои чудесные годы.

И вот мы с Марийкой (сейчас она работает в Збараже фотографом) едем и везем чудесный индийский чай. Купил в райпотребсоюзе, слон на пачке нарисован. Вдруг на проходной женщина говорит, что не положено без проверки фотографов в зону не пускать. Меня в одну комнату, Марийку в другую. Отобрали чай. Зазвонил телефон. Дежурная говорит, что начальник режима просит взять трубку. Беру, а он говорит, что сейчас приедет и все утрясет. Заходим в клуб, и белоруска говорит:

− Я все знаю. Подруга подслушала наш разговор и сказала, чтобы я поделилась чаем с ней. Я отказалась, и она меня заложила. Спасибо тебе, красавчик, что послушал меня...

Как-то в газете прочитал, что где-то в России была инспекторская проверка женской тюрьмы, и один подполковник милыми глазками общался с заключенными. Они заманили его в комнату, кляп в рот и приказали их обслуживать. Пригрозили: «Только крикнешь − зарежем». Они его кормили, а он их трахал. Через несколько дней в части спохватились: нет подполковника. Его, изнеможенного до предела, нашли там, в женской тюрьме. Вот и шутки в подобных заведениях…

Как-то Ярослав Михайлович Сорока сказал, что к нам в гости приедут немцы, нужно сделать красивый альбом, и мы вместе вручим. Необходимо проехать на машине и выбрать места, где будем фотографировать, что мы с ним и сделали. Набросали 15−20 кадров, и вот едут немецкая делегация и работники комбайнового завода во главе с генеральным директором предприятия Карповым. Мы встретили их на границе района, я сделал несколько кадров. Они приехали с опозданием, погода портилась. Сценария, расписанного нами с Ярославом Михайловичем, уже не получалось. Когда на сахарном заводе я их построил на фоне Доски почета, где были портреты 60 х 90 см, стало темно, вот-вот дождь хлынет. Все кричали, что не получится, очень темно, но я со штатива сделал несколько кадров, и самым красивым из них был кадр на фоне светящихся окон. Лампочки горят, и все хорошо вышли на фото, нормальная резкость.

Я поехал проявлять, а Сорока сказал, что через 2 − 2,5 часа пришлет за мной машину. Быстро проявил, высушил и спечатал всем по комплекту. Привез, Сорока посмотрел и сказал:

− Большое спасибо, идем вручим.

− Нет, − говорю, − это должен сделать хозяин района.

Идем вместе. Сорока красиво выступил, вручил всем по комплекту, и выпили за мои золотые руки. Карпов на конверте очень удачно нарисовал меня (имел талант художника!) и мне подарил. Сороке понравилось.

− Можно мне тост?

− Пожалуйста, Вячеслав.

И я под переводчика сказал:

− В красивое время мы живем, скоро у нас съезд, у вас, в Германской Демократической Республике, тоже будет съезд. Есть предложение налить по полной, и сейчас каждый пусть поставит подпись, чтобы осталась память. Красным следопытам когда-то будет меньше работы.

Вслед за Карповым расписался я, и все остальные тоже поставили подписи и выпили до дна. Началась, как говорят в народе, пьянка. До ночи гуляли, было чудесно. На следующий день я показал свой портрет. Всем он очень нравился, но я не могу понять, куда он делся...

Приехала в Тернополь из России тульская делегация во главе с первым секретарем обкома партии. Я фотографировал их, и вот через пару дней утром в гостинице «Тернополь» первый секретарь Тернопольского обкома Компартии Украины Ярковой говорит мне:

− Желательно, чтобы ты перебрался в Тернополь. Что для этого нужно?

− Работа возле дома или дом возле работы.

А один из тульской делегации сказал:

− Придите сегодня в номер, и пусть вам сделают замеры на дарственное ружье за такие чудесные фотографии. Вы заслуживаете это...

Жизнь шла нормальным руслом, дружба с первым секретарем райкома партии Ярославом Сорокой все укреплялась. Он мне говорил, что нужно думать о переезде в Тернополь.

− Я скоро буду переезжать и советую тебе сделать то же самое.

Как-то зимой поехали в гости в колхоз, у костра посидели, выпили, долго говорили, едем назад, и Ярослав Михайлович говорит:

− Видишь, Вячеслав, секретарь райкома партии должен работать на одном месте три года, чтобы появились друзья. Они хорошие ребята, все делают от души, и жизнь входит в новое русло, красивое, но неправильное.

Дела в районе шли хорошо, Сорока был очень общителен, чудесно принимал гостей, любил поэзию, песни, прекрасно пел, был образцовым семьянином. Приезжал пару раз министр службы быта Шпаковский, наградил меня своей премией. Он обожал Фролова, начальника облбытуправления. Какие деньги давала служба быта, какая масса людей работала в ней! Как-то министр сказал в Кременце Фролову, что заберет меня в Киев. Я скромно промолчал. Семейная жизнь трескалась, Люся написала на меня заявление в местком, и меня «разбирали» партийная организация и профком. Когда дали мне слово, я встал и сказал:

− Моя семейная жизнь − это мой чемодан. Хочу несу, хочу сдам в камеру хранения, захотел − выбросил. Вы перешагнули все рамки, я этого не восприму. Кто судьи?

После этого я положил на стол заявление на расчет и вышел. За мной вышел Скоцеляс, главный инженер, чудесный был мужик, и говорит мне:

– Не обращай внимания, это мелочи жизни. Ты − растущий мастер, у тебя большое будущее... Во время войны я сфотографировал группу СС и сильно недопроявил, понял, что фото не получится. А старший говорит: «Через 2 дня не будет снимка – расстреляем». Ночью насветил свечкой, отдал, поэтому я сегодня живу. Так что работай, Слава, а все остальное нормализуется.

Я вспомнил, как мы с Люсей поехали в Москву. Остановились у полковника Агапова. Служил он в Забайкалье, был как бы ревизором Генерального штаба.

− Приедешь на проверку, − рассказывал он, − охота, рыбалка, все красиво организовывают… А тут – тоска, офицеры теряют все. Сверхсрочник, капитан и подполковник из рукава разливают и пьют. Такого в русской армии никогда не было. Запомни на всю жизнь, Вячеслав: можно выпить, но никогда не пропивать мозги.

Все это я фильтровал, нужное запоминая, и взял как закон: каждый день расти на 1 миллиметр. Пусть сейчас кажется, что это мало, но если умножить на года, – нормально.

Сначала я все воспринимал болезненно, но время лечит, правда, иногда калечит. Красиво написал поэт К. Симонов: «С другими мы и счастья не припомним, с ней – и несчастье будем вспоминать». Было много судов, на восьмой суд по поводу развода с Люсей я пришел и сказал:

– Больше не хочу, делайте, что хотите.

И суд вынес вердикт, «твердую ставку» присудил. Я всегда представляю, что можно начать жизнь по-новому. И вот после развода я начал новую жизнь. Если бы в голове моей тогда было теперешнее серое вещество! Сегодня мне кажется, что я − беговая лошадь: все аплодируют, но вдруг я споткнусь, и задние ноги начнут обгонять передние? Мудрые люди сказали, что из большого спорта нужно уходить вовремя.

… Когда-то в каждом классе висел плакат: «Мы не можем ждать милости от природы, взять ее − наша задача». Ну, и что? Взяли − и пошла цепная реакция. Исчез майский жук, а ведь после войны вся земля была в нем. А еще большевики мечтали, чтобы реки несли воды в обратном направлении. И что бы из этого получилось? А в этом году вместо весны было лето…

Володя Найдух вчера сказал: «В Тернополе на сайте − 38 фотостудий. Безо всякой подготовки, учебы снимают. Приносят диски − и не можешь выбрать на портрет, хотят его сделать из двух кадров».

А сорок лет назад в село Лубянки возле Збаража вернулся житель США: в цилиндре, с тростью, «как денди лондонский одет». Его жена, с палочкой, согнувшись, шла рядом с ним. Он при капиталистической власти жил, а она − при социалистической, разницу я увидел своими глазами. Он в соседнее село Синява прислал из Америки четыре или пять машин − «Волги» и одного «Москвича», так захотел родственник. Я думал – это обман, но машины уже ездят по Украине. У нас же купить их было невозможно. В этом селе убили председателя колхоза. И надо же, КГБист из Таллинна приезжает агрономом в этот колхоз. Его жена побыла немного и вернулась в Таллинн, а мой товарищ остался и сейчас живет там. Что это – рок судьбы, совпадение, или...

Молодой певец Александр Серов работал в Тернополе, в нашем фотоателье фотографировался на Доску почета. Директор филармонии не захотел ему квартиру «пробить». Серов уехал в Москву и стал эстрадной звездой СССР. Как это понимать? А братья Шалаи в Збараже? Украли в «Фотографии» фото на паспорт своего знакомого и повесили в универмаге на стенд. У них «липкие» руки были, жили зажиточно, имели родственников за границей. Пострадавший пошел к прокурору, и он ему отказал ему: мол, уголовного дела он не видит. Один из братьев варил мне брусья домой. Доварил и говорит: «Попробуй». Я попробовал, и кожа с ладони осталась на брусьях. А он мне посоветовал на руку пописать. Я пошел за угол и писаю. А он собрал людей и говорит, что у Костюкова крыша поехала – на руки ссыт…

О, Збараж, спасибо тебе, в тебе я вырос, окреп, имел в «Фотографии» самую лучшую на Украине аппаратуру. Быстро рос, стал крепким как мужчина, пульс 50 ударов, объем руки – 43,5 см, любимец обкома и Министерства, уверенно шагающий вперед.

Впервые снимал область с вертолета, первым в области освоил печать метровых форматов, черно-белые, цветные снимки и слайды, самый большой слайд – 2 х 3 метра. Все шло чудесно, но обязательно найдется человек, который все испортит. В моем случае, это был секретарь партийной организации Шубер. При «Фотографии» был гараж, как раз на две легковые машины. Владимир Выхрущ – начальник облплана − выделял два «Москвича»: один легковой, а второй пикап. Перечисляй деньги − и машины твои. Пошел я к директору, все ему объяснил, он согласился. Тогда был новый директор, Новосилецкий (Василий Петрович тогда уже ушел). Вот новый директор говорит Шуберу, что Костюков − счастливый, будет иметь две легковых машины, деньги за машины оплатит сверх плана. А Шубер в ответ:

− Кстати, у меня с ним не ахти отношения. Это будет несправедливо: у Костюкова − две машины, а секретарь партийной организации по селам ездит на автобусе: одна машина должна быть мне. Я как секретарь этого требую!

Директор согласился, о чем сразу рассказал мне. Я ничего не ответил, набрал телефон начальника облбытуправления Фролова и спрашиваю:

– Можно приехать?

– Приезжай.

Я приехал и сказал, что согласен на переезд в Тернополь. А Фролов мне:

– Посиди, я сейчас приду.

Приводит кадровичку и говорит:

– Пиши приказ о переводе Костюкова и сразу давай мне на подпись.

Приносит. Лев Николаевич подписывает и со словами «обжалованию не подлежит» дает мне приказ. Говорит весело:

– Поздравляю, я всем перезвоню.

Я поехал в Збараж, оставил в приемной заявление и ушел. Идя домой, директор заглянул ко мне:

– Никогда не мог подумать, что ты примешь такое решение. Мне очень жаль, Вячеслав. Может, передумаешь?

– Нет!

Я должен был получать среднюю зарплату: это 700−800 рублей в месяц. Но на портретиста Юрченко написали жалобу, и сумму зарплаты установили по тарифной ставке – это было первое невезение в Тернополе. Я ежедневно ездил из Збаража. Фролов подобрал в подвале помещение под лабораторию, и я начал строить вентиляцию, кабины. Я присматривался к людям, спечатал все на рекламу, договорился за мебель, ковры, и все шло своим чередом. Перед этим мне в «китайской стене» (дом возле Збаражского поворота) предлагали «Фотографию» и в том же доме квартиру, но я отказался. Потом все то же предлагали на массиве «БАМ», но я и туда не пошел…

Вспомнился случай, как я снимал рекламу. Навезли всего: вода, пиво, закуска, рыба, икра… Когда закончил съемку, выпили по 100 грамм, и я пошел проявлять пленки. Проявка не пошла, нужно было переснимать. Но мы не огорчились, допили и перенесли съемку на завтра.

Я никогда ничего не боялся, за все брался с рвением и доводил до конца. Потом часто вспоминал американскую выставку в Киеве, которая произвела на меня большое впечатление, а также выставки в Москве… Я был любимчиком известного мастера Романа Барана. Это меня подстегивало расти и учиться. Так было тогда, а сейчас мое мировоззрение поменялось. В молодости я был мыслями на Южном полушарии, теперь − за Полярным кругом. Теперь читаю высказывания людей, знаю, что такое хорошо и что такое плохо. На моих весах последнее значительно тяжелее предыдущего: а вдруг это цветочки? Каждый день несет что-то новое, непредсказуемое.

Роман Баран знал, что я буду писать книгу, и он меня попросил: «Я все о себе напишу, дам тебе, и ты все это используешь. Дома будет лежать пакет, в крайнем случае, жена отдаст». Я позвонил жене, она сказала, что ничего нет. Нет там московской кассеты о моей выставке, нет перепечатанной на машинке книги Фрейда. Я после Севера купил ее во Львове за большие деньги.

В свое время я прочитал в журнале, что Баран во Львове на улице Пекарской открыл фотосалон. На следующий день нашел машину, и со старшей дочерью поехали во Львов. Быстро нашли улицу Пекарскую и студию. В окне стояли чудесные фотографии, прекрасно отснятые и спечатанные. Они вызывали у меня чувство белой зависти. Я не мог оторвать от них взгляд, мороз пробегал по коже. Заходим в студию, там великолепный холл, и я спрашиваю у девушки:

− Как увидеть Барана? Мы приехали к нему в гости.

− Он в студии, поднимитесь на второй этаж.

Мы поднимаемся по чудесной лестнице, большой салон, играет магнитофон «Днепр», льется музыка, и вот входит Баран − симпатичный, стройный мужчина. Познакомились, я ему дал несколько своих фотографий, он их внимательно рассматривал. Потом сели за стол. Уже тогда я знал: если кто-то рассматривает твою вещь, смотри на лицо: мимика у человека непроизвольно меняется, он мимику не контролирует. Говорил неплохо:

− По крайней мере, я в вас вижу будущее, когда вы фотографируете. Вы думаете, ищете и находите кадр.

− А сейчас я приглашаю на обед.

− С удовольствием! − согласился он.

Зашли в кафе, взяли закуску. Икру и коньяк я привез. Долго беседовали. Он рассказал о себе, говорили о фотографии, условились встречаться, показывать новые работы. Мы с Ирой провели Барана к студии, я поблагодарил за встречу. Он ушел к себе, а я и дочь еще рассматривали фотографии в окне. Ира вдруг сказала:

− Вот если бы ты, папочка, так фотографировал!..

И я мысленно бью себя кулаком в грудь, говорю, что надо догнать и перегнать. Это было почти 40 лет назад...

№ 178.

«Украинская мадонна».

На этой фотографии – Светлана, которая украшала вместе с Еленой московскую афишу, расположенную у входа в фотоцентр. Вот текст этой афиши:

Тернопольская областная администрация

Тернопольский городской совет

Национальный союз фотохудожников Украины

Международный союз литераторов и журналистов

Объединение «Фотоцентр» союза журналистов России

Фотовыставка Вячеслава Костюкова

«Жемчужины Украины»

«Фотомодель Олеся и ее творчество (современный взгляд на эротику)»

Фотовыставка Вячеслава Костюкова «Жемчужины Украины»

c 5 июня по 5 июля 2009

Таково название авторской выставки фотографа из Украины (г. Тернополь) Вячеслава Костюкова, которую представляют: Областная Государственная Администрация, Тернопольский Городской Совет, Национальный Союз фотохудожников Украины, Международный Союз литераторов и журналистов «APIA».

В.П. Костюков родился в Киеве в 1941 году. Средний сын в семье врачей. Мать с польскими корнями, отец – украинец. В 1953 году взял первый раз в руки трофейный фотоаппарат «Супер-Спорт». «И чудом - как вспоминает Вячеслав Петрович - в хламе времени не затерялась самая первая фотография мамочки». С той поры и по сей день фотокамера стала его главным инструментом жизни. Куда его только ни заносила судьба: армейские будни в Подмосковье, более десяти лет работал в Сибири (Сургут и Красноярский край), в Омском медучилище учился вместе со знаменитым в будущем артистом Владиславом Дворжецким…

Но везде где бы ни находился Вячеслав, он сотрудничал с местной печатью в качестве фотокорреспондента. Но его постоянной фотострастью стала обнаженная женская натура. И вот ныне неуемный темперамент Костюкова привел его из теперь уже сопредельного государства в Москву. Само название фотовыставки говорит за себя. Неисправимый романтик Вячеслав Костюков уже более 40 лет не изменяет своей главной теме в фотоискусстве, посвященной высшему проявлению красоты в природе – Женщине. Говоря попросту, на языке профессионалов – «ню». http://www.kostyukov.info/

Сегодня Вячеслав Петрович обладатель удивительной и прекрасной фотоколлекции женских образов. Славянский тип женщины, от природы наделенной поэтическим очарованием, в котором гармонично сочетается красота души и тела, принес Вячеславу Костюкову заслуженное признание на многих фотографических форумах и выставках от Сургута до Лондона, где выставлялся в прошлом году. А в 2004 его персональная фотовыставка «Моя любовь Женщина» с успехом экспонировалась в Верховном Совете Украины.

Шатенки, блондинки, брюнетки – юные девы и таинственные леди, странные в своей подчеркнутой европейско-украинской красоте Галычанки… Очень креативно Вячеслав Костюков ловит каждый притягательный миг, проявляющийся в этих изумительных телах и лицах. Светоносным стал его творческий тандем с моделью Олесей Непийвода, которая теперь живет в Канаде. Она стала его звездной музой-вдохновительницей, ибо помимо земной красоты явилась воплощением чистоты и интеллекта в сочетании с яркой свежестью натуры Горнокрая – знаменитого города Рогатина, – взлелеявшего легенду женской красоты и изысканного ума Украины знаменитую Роксолану, откуда родом и Олеся. В экспозиции ей посвящен большой раздел.

В историю фотографии Вячеслав Костюков вошел как «пионер» советской эротики.

Всего на выставке будет представлено около 160 крупноформатных цветных фоторабот.

Открытие выставки состоится в Объединении «Фотоцентр» 4 июня 2009 года в 17.00 по адресу: Гоголевский бульвар, 8 (ст. метро «Кропоткинская»).

Источник: http://www.museum.ru/N36923

На московской афише моей выставки 2009 года под словесным текстом стоит справа Света Новицкая. Ее Москва восприняла. «Теленеделя» дала ее снимок с пятью звездочками. «Подсолнух» – чудо-снимок, его любит зритель. А ты, Света, счастливая: твой портрет в ХХІ веке на афише.

Я долго выбирал снимки на афишу, и ты попала (вернее – твой классический портрет) на метровую афишу. Много было поисков с фоном афиши. Художница Валюша рисовала фон, но в конечном варианте его оставили светлым.

Фотография очень сексуальная. Поза для портрета не совсем обычная. Света стоит в барской позе: чудесная спина, красивые руки, и снимок идет слева направо. Главный его акцент сделан на лице и особенном решительном взгляде. Губы Светы как будто что-то говорят, создавая психологию портрета. Центром фотографии становится правая рука модели, которой она придерживает красный платок, прикрывающий ее обнаженное тело.

Москва от тебя, Света, просто визжала. Вспомни свои первые слова: «У меня большой шнобель и большая задница». А французский искусствовед красиво прошелся по твоим фотографиям, он был в восторге от твоих коллажей. Москвичам афиши понравились. Ты, Светочка, вошла в историю фотографии, и вошла с большой буквы.

Роман Баран восхищался Светой. Увидев ее коллажи, он вынес вердикт: «Свету можно печатать на денежных купюрах. Она везде разная». «Вася Бурма сказал: «Из Светы можно сделать чудесную фотовыставку». Но она так не реализовала себя полностью как модель: вышла замуж, родила двух сыновей, защитила диссертацию, и все начало утихать. С возрастом Света стала еще красивее – даже легкая полнота ее украшает.

Как-то Удина предложила сфотографировать Свету с ее котом Нельсоном. Света сделала ему на глаз пиратскую повязку, взяла кота на руки, и я быстро отщелкал 36 кадров. Кот – чудо, Света – красивая, но всю картину испортили некрасиво поставленные пальцы на руках. Днями вернусь к той пленке, возможно, компьютер поможет. Это казусы творческой жизни. Во второй книге есть такой раздел. Как ни странно, но без них нельзя обойтись…

Сегодня я удивляюсь, как мне удалось собрать когорту моделей для съемок. Каждая из них – индивидуальность, они все очень разные, а поэтому не глушат друг друга на выставке, а просто идут по прямой линии, усиливая друг друга.

Сколько у меня было завистников! Во дворце культуры «Березиль» Свете вслед сказали: «Пошел примитивный костюковский вкус…» Но главное, что на этот «примитив» набросились все фотографы…

На мой сайт ежедневно заходят посетители из Америки. Теоретически, он – моя отдушина: когда его просматриваю, на душе становится радостно – ведь моим творчеством любуется весь мир.

Наверное, моя заслуга в том, что я никого не слушал и соглашался только со своим мнением, своей интуицией. Я рос по 1 миллиметру в день, и сегодня я этим горжусь.

Из моей жизни.

Беру в руки старые письма Леси и начинаю читать:

Так ты, Костюков, меня подзадорил тем, что Ирина Вячеславовна получила высшее образование. Я так за нее рада, Костюков. С каким удовольствием я бы посмотрела на ее работы!

А если, Костюков, на то пошло, то подари, Славичек, Ирине Вячеславовне 100 долларов на краски от меня, пожалуйста, да еще пошли ей мои краски масляные (которыми я так и ни разу не воспользовалась) в придачу.

Ну что, Славичек, до свиданья, спокойной ночи. Может быть, завтра отправлю письмо.

***

Славичек, я тебе очень благодарна за видеокассету о Спартаке. Ты, конечно, прости меня глупую. Я думала, что ты мне конфет выслал, а я вот какого Спартака получила! Я тебе правильно по телефону сказала, а теперь знаю, откуда Славчик такой взялся, такой хороший. Роскошный актер. Так мне нравится эпизод, где он с Вариньет слушают поэта. Какая композиция роскошная! Может, это и нехорошо, но я не вытерплю и засниму какую-то пару вот так.

Очень понравилась выставка одного художника. А главное понравилось то, откуда он берет свои работы. Он отыскивает у природы абстрактные формы (будь то кусочек коры или дерева, камень или трава). И вот он эту абстракцию рисует. Папа покрутил носом. А мне было уютно среди этих работ. Да, сегодня я опять получила свой позитивный заряд.

* * *

Сегодня принцу с моей фотографии «Маленький принц» 5 лет. Ольга устраивает ему вечеринку.

Ольге на два месяца понизили квартплату до 200 $ в месяц. Это для меня очень неожиданно, хорошо. Я буду ей платить только 70 $ вместо 300 $ в месяц. Круто, да? Вот я как раз Яночке купила подарок на эти деньги. Я ей взяла браслетик из венецианского стекла из королевского музея, когда я была там на выставке итальянского дизайна. Как ты любишь говорить, браслетик «зарядился» музеем. Пусть и Яночка зарядится. Еще взяла ей очень нежненькое золотое с жемчужинами украшение на шею. Сегодня еще поеду за сережками.

* * *

Еще два дня, Славичек, и Новый год. Год собаки заканчивается. Это мой год. Теперь будет год Свиньи. Олина бабушка привезла нам в подарок малюсенькую свинку, набитую внутри семенами травы. Мы ее поливали, поливали, и вот теперь у свиньи выросла трава на голове. Так смешно… И классно же кто-то придумал! А еще бабушка привезла в Канаду сало. Так что я с удовольствием съела кусочек сала с картошкой.

Ольга со всеми на пару дней уехала в Отаву. Ты знаешь, я так хорошо отдохнула от них. Не только от них, вообще от людей надо иногда делать перерыв.

Спасибо тебе, Славичек, за письмо. Я так люблю получать от тебя письма. Я еще вчера купила себе книжек. У нас тут неделя распродажи после Рождества.

* * *

Вчера отправила тебе свои писульки (письмами это не назовешь). Если сможешь, перепиши себе музыку, которую я послала Светке и Удиной. Я уже не успевала сделать тебе еще одну копию. Если Света найдет в Киеве эти фильмы, то пусть тебе покажет тоже. Я уверена, что тебе они понравятся. Даже если не для себя, то перепиши эту музыку для Ирины Вячеславовны и скажи ей названия фильмов. Ей тоже будет очень интересно посмотреть и послушать. А музыка – обалденная, очень хорошая, национальная.

Почти все со скидками. Книги, которые я купила: «Краткая биография 100 художников», «Японское искусство», «Импрессионисты». Еще мне надо купить себе календарь на стену.

Я потом себе подписала книжки. Прямо так и написала: «Себе на праздники».

Ты знаешь, Славик, сколько людей выезжает на шедеврах искусства. Издают разные книжки, комбинируют по-разному. Каждая книжка содержит статьи разных и всегда других искусствоведов.

В четверг смотрела одну часть передачи об Эрмитаже. Вернее, об эрмитажниках – работниках, которые там работают хранителями, искусствоведами, просто сидят в залах. Славичек, там такие старушки красивые! Они работают там по 42 года!!! Одна женщина вообще собрала коллекцию икон. Ездила по всему Советскому Союзу со своим 72-летним учителем, собирала, и реставрировала иконы. Ты знаешь, когда она начала доставать из шкафа икону в ее собственный рост, я подумала: «Ой, уронит». А потом мне как-то даже и стыдно стало. Из ее рук не упадет.

* * *

О моем длинном творческом пути неоднократно высказывались известные люди: журналисты, писатели и просто мои друзья. Их статьи напечатаны в известных периодических изданиях. Здесь я хочу дать тексты некоторых из них.

Новейшая Галатея

Общеизвестный древнегреческий миф про Галатею. Скульптор Пигмалион создал прекрасную статую девушки своей мечты и влюбился в творение рук своих. Сила и безмерность его чувства оживили мрамор, и Мастер и его творение стали по-настоящему счастливы...

Нечто подобное случилось и в жизни известного далеко за пределами Тернопольщины фотохудожника Вячеслава Костюкова. Одной из его фотомоделей в течение нескольких лет была Олеся Непыйвода. Он ввел ее в свой многоцветный и многомерный мир – мир Красоты, Совершенства, поистине высокого Искусства, очаровал аурой Добра – и девушка словно бы родилась заново. Так птенцы вылетают из гнезда во влекущую синеву неба, чтобы подниматься выше и выше. Олеся, эта удивительно красивая и чистая душой Украинка, как будто прильнула всем сердцем к чистым источникам Духовности и Мудрости, и они вдохновили ее на собственное творчество и постоянное самосовершенствование.

Под руководством великого Мастера, неповторимого воспевателя средствами светотеней совершенства Природы и Женщины, которым, без сомнения, является Вячеслав Костюков, Олеся начала заниматься фотоискусством и за сравнительно короткое время достигла значительных успехов. Особенно отрадно, что эти отдельные работы, которые могли быть эпизодическими, даже случайными достижениями, со временем стали осмысленными, целенаправленными циклами, которые свидетельствуют о настойчивом восхождении Олеси Непыйводы к вершинам мастерства, ко все большему пониманию и лучшему воспроизведению особенностей ментальности украинцев и вообще Вселенной по имени Человек.

Как и много других зрителей – поклонников таланта Олеси – я желаю ей новых достижений и радуюсь за своего друга Вячеслава Костюкова, который сумел по-своему повторить греческий миф в условиях независимой Украины. А вместе они – Мастер и его способная ученица – неоднократно напоминают нам своими похожими по архитектонике работами о том, как мы жаждем настоящей Красоты и как она облагораживает наши души.

Богдан Мельничук, член Национальных Союзов писателей и журналистов Украины, лауреат литературно-художественных премий имени Братьев Богдана и Льва Лепких, Уласа Самчука и Иванны Блажкевич. г. Тернополь, октябрь 2005 года.

* * *

Безнадежный романтик

Уже более 40 лет он не изменяет себе в фотографии, посвященной высшему проявлению красоты в природе, которую нужно беречь, любить, охранять, лелеять, – женщине.

Начиная с 70 годов прошлого столетия, первых фотовыставок в Тернополе, они, его непревзойденные женщины, путешествовали в экспозициях по Сибири, Москве, Беларуси, Львову, Санкт-Петербург, Киеву и снова трепетно разместились в залах и салонах Тернополя.

Неповторимые в своих произведениях, они, увиденные под пронизывающим взглядом известного на Украине и за ее пределами маэстро фотографии Вячеслава Костюкова.

Шатенки, блондинки и брюнетки, юные девы и таинственные леди, крепкие сибирячки и страстные в своей подчеркнутой европейско-украинской красоте галычанки... Они у него по-особенному естественны и притягательны своей женственностью, с угадываемой неожиданной профессией. Женщина – это мир обыденных дней, душевных взлетов и падений, святость и грешность – все в единстве.

С тонким психологизмом ловит он каждый миг, проявляющийся в этих изумительных телах и лицах. В цветной фотографии Костюкова превалирует творческое мышление, где великолепно раскрываются его модели в утренних туманах и загадочных закатах, во взволнованных состояниях встречного дня и в таинственном шепоте леса, жемчужных брызгах водной прохлады, во всевозможных проявлениях природы, наполненных тончайшими нюансами цвета и солнечных бликов!

Такие сюжеты подвластны профессионалу высшего класса. Его постановочные фото в павильоне, портреты, «ню» – непосредственны и правдивы: задумчивые, грустные, единичные, скромные или в идеале выражающие самое важное, самое существенное в человеке – момент наивысшего духовного подъема.

Как норовит фотограф-художник Вячеслав Костюков, повторяя мысли великого романтика, французского импрессиониста Огюста Ренуара: «Модель должна присутствовать, чтобы зажигать меня, заставить изобрести то, что без нее не пришло бы мне в голову и удерживать меня в границах, если я слишком увлекусь».

Светоносным стал его тандем с моделью Олесей Непыйводой: космические эманации восторгов, искренние свежие эмоции, безудержные вдохновения от такой же земной красоты заражали его творчество. Как бы образ-синтез предыдущих годов и моделей – воплощенных в чистоте, изысканности и интеллекте в сочетании с яркой свежестью натуры Горнокрая – знаменитого Рогатина – возлелеявшего легенду женской красоты и дипломатического ума Украины Роксоланы, покорившей неприступного турецкого Султана. Этот край взрастил таких золотоволосых, с синими брызгами глаз, страстных, гибких, как лань, звездных женских существ.

Художнику даже не нужно было «лепить» ее для своих творений. Все естественно воплощалось в образы новых кадров, интересных композиций, новых свежих сюжетов. Это серия тернопольских мотивов с чарующей природой в разное время года и состояний дня и задумчивые глаза модели в слегка подернутой мягкой на лице улыбкой. Это умение органично войти в этнографический колорит края, как в сюжете «Несет Леся воду», в экстравагантных композициях зимних купаний. У художника бурлит желание широко охватывать аспекты истории и вживание в нее модели. Так появились комфортные, теплые, золотые мотивы умывания, напоминающие интерьеры картин старых голландцев, и по-особенному мистические, чарующие древними славянскими сказаниями, так бережно хранимые традиции знаменитых народных празднеств «Ивана Купала», или просто увенчанная любимая модель, как лесная мавка, гроздями пламенеющей калины. И во всем смысл и высокая эстетика вкуса как творца так и модели! А за этим фанатические поиски новых фотошедевров.

Процесс творчества с таким удивительным мастером не остался бесследным у талантливой модели Олеси. Острота наблюдений, быстрое схватывание поражающих воображение моментов, ее эрудиция, а за этот период творческих контактов с маэстро она одновременно закончила Академию народного хозяйства, модельную школу «Панна».

Все вместе: ее восторженная художественная натура, которую она проявила сквозь призму свежих ощущений юности, привели ее к оригинальным выходам и в фото, и в изобразительном искусстве. Это поток подсознательных выхлестов эмоциональных ощущений, сиюминутное схватывание увиденного. И вот результат. Ее живописно-графические композиции пережитых неповторимых мгновений рождали и поиски ее новых фотошедевров.

Сейчас она проживает в такой далекой и близкой нам Канаде. Тандем продолжается и расстояние тому не помеха.

Тамара Удина, художник, искусствовед, член Национального союза художников Украины и Национального союза журналистов Украины.

* * *

Это было 10 сентября 2005 года, и эта дата надолго останется в моей памяти. И убежден, не только в моей. В Ивано-Франковск из Тернополя приехал ко мне известный фотохудожник Вячеслав Костюков. И не просто приехал, а устроил для меня, моих коллег и широкого круга зрителей настоящий праздник. Праздник Искусства наивысшей пробы. Имею в виду его фотовыставку, а это более 150 работ.

Темы фотографий разные, но их можно объединить одним словом красота: красота природы, красота женщины, красота женщины на фоне природы.

Вячеслав Костюков – настоящий поэт Прекрасного. Он, как добрый волшебник, знает, как очаровать зрителя, и умеет сделать это, используя богатую палитру средств, присущеих фотоискусству. Все его произведения обозначены неповторимым почерком Мастера, их не спутаешь с работами других авторов.

О соавторе В. Костюкова. Я познакомился с ней лет семь назад, когда она фотографировалась у меня. Когда эта симпатичная девочка ехала в Тернополь поступать в Академию народного хозяйства (сегодня – Экономический университет), я дал ей адрес и телефон Вячеслава. Ведь девушка призналась, что очень любит фотографироваться, и я подумал, что сотрудничество с таким специалистом, каким является Вячеслав, будет ей полезным. Правда, не ожидал, что наши с девушкой дороги когда-то еще пересекутся. Но судьба распорядилась иначе.

Вячеслав создал с фотомоделью много работ, которые зажгли новый, еще более высокий виток его мастерства. А потом и фотомодель выбрала нелегкий путь фотохудожника. О том, что это ее решение – правильное, свидетельствуют фотографии, созданные под патронатом Мастера. И совместная выставка Учителя и его ученицы – весомое подтверждение результативного труда, озаренного вдохновением и беспокойством поиска.

Я еще не назвал имени и фамилии ученицы Вячеслава. Это – Олеся Непыйвода. Запомним.

Фотохудожник Степан Назаренко,

Председатель Национального союза фотохудожников Украины,

г. Ивано-Франковск.

* * *

Пожалуй, каждый из фотографов в своей, особенно начальной деятельности, имел в качестве образца произведения одного из известных мастеров отечественного или зарубежного фотоискусства. Возможно, был с ним знаком. И маэстро, тогда даже внешне незаметно для своего ученика, имел на него огромное влияние, которое иногда решало будущую профессию подопечного.

Такое долгосрочное счастливое сочетание творческих натур и произошло недавно на Тернопольщине. У признанного украинского фотохудожника Вячеслава Костюкова среди многочисленных друзей – поклонников его большого таланта, была стройная фотомодель Олеся Непыйвода. За пять лет Вячеслав сделал более 70 выставочных портретов Олеси. Они были представлены на многих фотовыставках и всегда вызывали восхищение зрителей. Но это было творчество мастера. Сама же фотомодель сначала только немного рисовала, уже потом под влиянием В.П. Костюкова начала фотографировать. И, как говорится, пошло ...

На сегодняшнем вернисаже ее творчества можно увидеть в экспозиции фотографии различных жанров: портрет, пейзаж, уличный пейзаж и т.п. Не все они равноценны, а работы, посвященные детям, – особенно выразительные. Динамические, насыщенные эмоциями жизни, хорошо скомпонованы, они в большинстве своем – настоящие художественные произведения фотоискусства! Хочется верить, что у нас появился еще один украинский фотохудожник, с доброй душой и зорким глазом. Верим, что Олеся постоянно будет совершенствовать свое творчество и замечательные снимки с подписью О. Непыйвода подарят зрителям море удовольствия.

М.И. Селюченко,

председатель правления Национального союза фотохудожников Украины, заслуженный деятель искусств Украины.

* * *

Вернемся в Тернополь – на первое выступление Леси на своей фотовыставке в художественном музее.

Дорогие товарищи!

Завтра День независимой Украины. Я – Олеся Непыйвода, и пусть эта выставка будет моим подарком моей Родине в день ее рождения.

Я сердечно благодарна семье Удиных, Роману Барану из Львова. Они первыми смотрели мои рисунки, и большая мудрость этих людей, что они посмотрели и не отбили у меня желание рисовать. Так же я благодарна Игорю Дуде, что он пришел разделить мою радость. Моя большая мечта, дай, Бог, через несколько лет, снова собраться на более расширенной выставке. Но больше всего я благодарна вам, Вячеслав, что вы меня заметили, нашли. Вы подарили мне главное – веру в себя. Для Костюкова нет большей радости, когда в павильон приходят люди и в их глазах он видит сердечное восхищение его фотографиями и фотомузеем. Я так же хочу, чтобы и мои рисунки приносили радость, меня лично это подталкивает к работе.

Надеюсь, до встреч на новых вернисажах!..

Красиво на Лесиной выставке сказал Вася Бурма: «Лично я, Леся, благословляю тебя. Для Костюкова – это уже пройденный этап, а тебе удачных рисунков, и думаю, что и ты когда-то будешь снимать и дарить людям свое творчество».

Я Лесе писал, что у мастера бывает перетренировка, передозировка, кризис духовный… Короче, есть термины, которые сложно объяснить.

Мое письмо Лесе:

Леся! Все люди идут одним путем, все окупается в искусстве, но самое главное – состояние души. Ты должна медленно развивать свое мышление, совершенствоваться. Помнишь, какой я был выжатый после съемки, я тогда еще об этом не думал, а сегодня тебя об этом предупреждаю.

Когда люди читают письма, они отдыхают, ибо в них вкладывается душа, а другие письма сжирают энергию. Я это узнал в конце жизни, а ты уже знаешь. Помнишь, как я тебе рассказывал факты из жизни Толстого? Он писал только под хорошее настроение, значит, под хорошее настроение нужно и фотографировать. Знаешь, как пес метался, готов был встретить лань, а повстречал пантеру. Но это пес, а мы люди, у него рефлекс, а у нас мышление. Определить свою индивидуальность – это и есть полет личности, а главное – испытывать те же чувства, что и большие люди. Сегодня революция в фото, а твоя творческая жизнь зависит от окружающих тебя людей и мастеров, поэтому мы хотим медленно и уверенно поставить тебя в русло жизни.

Три недели вечера были заполнены фильмом о Есенине, потом «17 мгновений весны». Помнишь, «Руслан и Людмила»? Нужно чередовать все: мышление, воспоминания, фото, рисунки, стихи, письма и многое другое, и какой-то момент жизни уловить. Так и в съемке. Мысль придет – и нажимать на спусковую кнопку, всегда думая, но излишне не заморачиваясь. Это теоретически, потом все войдет в привычку. Выставка – это как война, враг – это завистники и недоброжелатели, они всегда были и будут.

Как красиво мне написали в книге отзывов: «Дорогой Вячеслав, помните, вечный удел подмастерья – учить мастера». Сколько в этих словах истины, и какой глубокий смысл в них. Всегда, Леся, помни эти слова.

… Сегодня ночь перед поездкой во Львов. Днем я получил бандероль от тебя. Я сейчас больше радуюсь за твои работы. В них, как в книге «Гойя», которую я тебе выслал, все не по правилам – и это великолепно. За твое творчество, я рад больше, чем за себя.

Иногда ловлю себя на мысли: «А вдруг мания?» Но, когда вижу взгляды простых обывателей, сразу глупые мысли уходят. Переосмысление – это большая сила. Что тебя несет так круто: случай, удача? Но самое главное – не корыстные побуждения. Как бы я хотел увидеть твое, Леся, творчество через 30 лет, когда ты сформируешься, как мастер полностью, сегодня у тебя для этого имеются все задатки.

Уехала Татьяна в Испанию, я знал, что заграница меняет людей, но ее вроде не поменяла. Возможно, и будут перемены: для уходящих – одно, для приходящих – совсем другое дело, у последних должен быть вертикальный старт. Я помню, как ты писала о своем диптихе «Крещение», что кто-то смеялся, что ты будешь снимать без вспышки, а я сказал: снимай. Ведь ты снимать будешь для души, а не зарабатывать деньги, и ты сделала чудесные снимки, за ними пошли чудесные черно-белые портреты, в любом случае, смелый подход и красиво. Сегодня ты – наша гордость, и дальше неси огонь Прометея, освещай им дорогу настоящему искусству. Теперь и ты знаешь, что в этой жизни все просто, правда, и я как-то угадал в тебе талант. Живи будущим, у тебя все впереди, как я тебя учил. Везде кризис, развал, но ты должна все это обойти.

… Позади праздники остались, уже решил писать третью книгу, только, дай, Бог, успеть. Всех обзвонил, все помогут воспоминаниями.

Баран был личностью не только для Украины, и не только для Советского Союза, он благословил Лесю. Как она ему нравилась! Я знаю, что мне будет очень сложно, тяжело писать о звезде Советского Союза – самом титулованном фотохудожнике Украины, на счету которого 139 наград. Среди них 9 гран-при, 23 золотые, 43 серебряные и 64 бронзовые медали. Более 30 лет мы общались, это была настоящая творческая дружба, мы обсуждали работу, вели разговоры о жизни. Кто его хоронил, сегодня извинились перед ним, искупили свою вину. Его путь повторить уже, наверное, никто не сможет.

К моим родителям в Ровно приехала семья Малашок (крестные брата Валерика) из Дымера. Своих детей у них не было. В Дымере я увидел послевоенное время. Да, был недостаток, мы все равно верили в будущее, в завтрашний день. Да и попрошаек тогда было меньше.

Сколько сейчас бедных, и на такой чудесной земле эти люди живут! Сколько советская власть построила детских садиков, школ, больниц, клубов и библиотек! Села исчезают, а что стоит для государства сделать дома престарелых, ведь у них есть пенсия, и не так много нужно государству доплатить, чтобы люди хорошо доживали свою жизнь.

Как мне сказала мамочка, что Малашки приехали их проведать и решить с наследством крестника. Но, как всегда у нас, вернее, у Валерика, к переоформлению документов не дошли руки. А жаль, Дымер хороший городок, рядом Киев и Днепр. Как сегодня вижу дымерский магазин: 3-литровые банки сгущенного молока, селедка и другая рыба в бочках, конфеты. Какой был чудесный чай! А конфеты-подушечки, какая вкуснятина! И это через три года после войны. Молодец Сталин, никому ничего не дарил, все было для народа. Чудесный дом культуры, фильмы не пропускали ни дети, ни родители. Как жадно смотрели: «Сталинградская битва», «Взятие Берлина», «Подвиг разведчика», а «Тарзан» – это было все! Все кричали, катались на веревках, в воскресенье всегда – стадион, футбол, волейбол, скачки на лошади. Весь Дымер был там, и много людей из окружающих сел. Морс и газированная вода, без сиропа стакан – 1 копейка. А сколько там было газа! В буфетах никогда не видел пьяных.

В 1951 году, на 34-летие Октябрьской революции, сделали небольшой трамплин, и за лошадью прыгали. Развивалась самодеятельность, всегда праздновали дни рождения, мамочка пекла чудесный торт «Наполеон», какая вкуснятина! Качели были, как люди красиво отдыхали, много об этом написано в первой книге.

…Завтра мне 72 года. Сегодня я уверен, что для жизни это много, а для творчества – это мизер. Последние годы поздравлять меня приходит Оля (модель фотографии «Екатерина Великая») с мамой. Первый поздравил Витя Рыбин, отдыхал в Ужгороде, Мельничук Богдан, Левкив, Франция, Испания, Канада и Москва.

Был у свахи день рождения, 75 лет, и я поехал. Как ни странно, хоть я и прилично врезал, но, как говорят в народе, ни в одном глазу. Сваха – трудяга. Хорошо в селе, свежий воздух, курочки, индюшки, собачка, есть лошадь, свинья и корова, и все это нужно держать в руках. После Роман с Таней приобрели место, где хотят построить домик, через дорогу мама и сестра живут. Дай, Бог, чтобы все задуманное сбылось!

Валентин Кружалов из Санкт-Петербурга своим товарищем, который ехал к родственникам в Тернополь, передал коньяк «Медный всадник» и «Царскую» водку. Эта передача от души, это как привет из юности, греет душу. Ответный «визит» передаче – две бутылки моих поехали к нему. В возрасте эти мелочи с чувственностью воспринимаются.

На «Одноклассниках» из далекого Забайкалья поздравленье. По скайпу болтали с дочерью Ириной. Танюша поздравила по телефону, не было у нее интернета в то время. Поздравила Олеся, и много других поздравлений было.

По телевизору была передача о Пресли. Какое приятное совпадение на день рождения! Вечером чудесно посидели, у всех полный балдеж от Лесиного подарка Яне: кукла-негритяночка – прелесть, всем очень нравится. В любом случае, на один год сократился путь в вечность...

Какой-то неспокойный мир сегодня, Турция показала, что народ на все готов, чтоб бороться за свои права. Европу затопило, просто люди расслабились сильно, за всем нужно следить и все беречь. Днями в интернете вычитал, что все руководители страны имели еврейские корни, начиная со Сталина и кончая Брежневым. Сталин ничего не имел, ни долгов, ни машин, у Брежнева все отобрали, машины ему дарили, и подло отобрали, отобрали даже награды – это со слов его внука. А ведь это не правильно, не по- человечески.

№ 179.

«Украиночка».

Модель из Львова. О подобных снимках даже не стоит писать, на них нужно просто смотреть. Вся красота – в украинском национальном костюме. Наша вышивка смело покоряет мировое пространство. Да и украиночки по популярности не отстают от национальных символов: у них особенная красота.

Снимок – классика. Сегодня нет подобных портретов – таких простых по содержанию. От него веет самобытным минимализмом. Красиво выставленные руки, черный фон, ямочка на правой щеке… А какой взгляд! Лицо притягивает внимание зрителей. На голове – галычанская вышитая повязка (укр. – стрічка) с красными помпончиками. А какая вышиванка! Мне кажется, это самое красивое национальное одеяние.

Роман Баран говорил: «От твоих украиночек невозможно оторвать глаза. Они очаровывают. В этом кадре все выставлено правильно. И свет идеальный». Роман очень чувственно относился к портрету, потому что именно этот жанр был смыслом его творческой жизни.

На конкурсе красоты эта девушка выделялась своими нарядами. Во Львове на выставке я разместил рядом на одном планшете фото двух моих моделей. «Украиночка» в полный рост в оригинальном платье, справа – участница конкурса красоты из Ровно (фото № 172 на мое сайте), и слева та же девушка, что в полный рост. Они очень разные, их объединяет красота съемки и образов.

«Портрет в рост… Таких сейчас не делают», – так сказала Ира Баранская из Львова, ученица Романа Барана, у нее есть своя студия.

К портрету нужно относиться серьезно: искать позу, выставить свет и, конечно, вовремя нажать на спусковую кнопку. Это время не одного дня. Жаль, что нет учебных заведений, которые учили бы фотомастерству да и учителей настоящих нет.

Какие прекрасные были когда-то конкурсы красоты! Жаль, что они уже в прошлом. Боря Маланюк все организовывал, хореограф работал с участницами и всему их учил. Залы были заполненные, билетов было не достать. Выставлялись выставки, приезжало много гостей из зарубежья, и конечно, были концерты с известными артистами.

После Севера я в прессе обещал, что создам образы галычанок, но журналисты просто улыбались: я на вершине эротики и вдруг заговорил о портрете. Тогда они не догадывались, что портрет скоро исчезнет, мне кажется, он тихо и спокойно сойдет с арены, как сошли с нее худые модели.

Все в этом мире относительно, но сколько моделей стали дистрофиками после похудения, мы этого никогда не узнаем. Все быстро меняется в ХХІ веке, да и люди становятся другими, только красота движется вперед.

№ 180.

«Портрет».

Этот классический портрет был сделан в мой счастливый сургутский период. В то время мое мастерство быстро росло, и я резко летел вперед, не чувствуя под собой земли.

У меня была модель, которую звали Гуля. Ее фотографии увидела моя парикмахер. Ей очень понравились мои работы, и она сама захотела сфотографироваться. В результате получилось фото «Портрет». Парикмахер хотела затмить Гулю, но она не знала, что Гуля совмещает в себе психологию и красоту. Она же делала ей прически для снимков № 201 и 202. Странным взглядом она рассматривала Гулю. Мне показалось, что она думала: «И что он в ней нашел?» Но права поговорка: «Не все то золото, что блестит, и не все то г…но, что воняет».

Роман Баран был влюблен в портрет парикмахерши, он очень долго и внимательно его рассматривал. А она, его увидя свое фото, сразу же его разорвала. Причем разрывала с хищным взглядом, не понимая, что его внесли в ранг классики, и это сделал корифей Роман Баран.

Да и на самом снимке у модели хищный, даже надменный взгляд. Но здесь он соответствует классическому образу гордой женщины прошлых веков. Глаза опущены, губы поджаты, густые шикарные волосы прикрывают плечи.

Я не обижаюсь на эту девушку, я даже согласен переслать ей портрет со своим автографом. Время стерло ее имя. Но образ, благодаря фотографии, сохранен. Недаром говорят: «Бойся человека, который прочитал одну книгу».

Да, духовные судилища были во все времена, начиная от инквизиции. И мы их пережили легко и безболезненно и, наверное, благодаря тому, что мы общались с умными людьми. А вообще, красота одинакова, но взгляды на нее разные. В прекрасной груди иногда бывает скрыто гадкое сердце…

Мои модели не белые и пушистые, не эталоны совершенства, не тициановские итальянки, не рубенсовские толстушки, но они пленяют своей красотой. Я выработал свой образ модели, к которому меня привело мое личное чувство красоты. Возможно, мне не всегда удавалось идеально передать эту красоту, и все же я всегда помнил, что самому красивому празднику приходит конец, но я никогда не думал уничтожить все образы и создать один-единственный.

***

Из моей жизни.

Какие зимой в Сургуте были морозы, а летом – комары! На офицерский паек семья из шести человек хорошо питалась. В кинотеатрах были полные залы…

В Сургут приехала делегация из «Читаоблфото». Как они меня просили, чтобы я к ним приехал и провел семинар! Говорили, что организуют рыбалку, что свозят меня на станцию «Мирная», что я смогу искупаться в речке Онон. И все обещали оплатить… Но я не поехал. Теперь жалею. Тогда я был еще молод и не понимал, что к старости чувство тоски по тем краям, где прошли школьные годы, будет развиваться все сильнее и сильнее. Там бы я нашел ту женщину, которая сделала меня мужчиной, и ее подругу, которая так хотела меня. У меня чудом сохранились фотографии.

В лагере у одной пионервожатой был день рождения. У детей был тихий час. Выпили студентки по сто граммов, и одна из них (имя не помню) мне говорит: «Идем, Славик, искупаемся». Она взяла одеяло, и мы пошли купаться в Ононе. Девушка расстелила одеяло в кустах, легла на него в купальнике и говорит мне:

– Я часок вздремну. Когда услышишь горн, то разбуди меня, а то я крепко сплю.

Она легла на спину и быстро уснула, красиво раскинув в стороны ноги. А я смотрел на нее и истекал половой истомой. Когда зазвучал горн, она встала и, надевая платье, сказала:

– Жаль, что ты не воспользовался таким чудесным шансом. Я ведь на самом деле не спала, а ждала.

Но тогда, в свои 16 лет, я даже не мог себе представить, что в этой жизни может быть все так просто и что «любви все возрасты покорны». Это был 1957 год.

Сейчас все поменялось. Возможно, для физической жизни так лучше, но для духовного состояния людей – это катастрофа.

Как-то одна женщина прислала ко мне свою дочь Наташу фотографироваться. Сказала: «Только пусть живет у вас. Никаких гостиниц!» Я встретил девушку, пришли ко мне на работу, сделали серию фотографий. Пора идти домой. Я уже тогда жил один. По дороге зашли в магазин, купили продукты. Я спросил, будет ли Наташа пить и что именно. Она ответила, что ей все равно, какой я куплю напиток.

За ужином мы прилично выпили. Пришло время ложиться спать. Я говорю:

– Ты ложись на кровать, а я лягу на полу.

– Нет, – говорит мне Наташа, – это я буду спать на полу.

Довольно быстро мы уснули. А ночью девушка будит меня и говорит:

– Я замерзла. Можно мне к вам?

– Ладно, ложись к стене.

Она легла ко мне спиной, а я говорю:

– Попу подними.

Она подняла и начала снимать плавки. А я укрыл ее одеялом и говорю:

– Спи! Когда-нибудь еще приедешь ко мне, и тогда будет, как хочешь и сколько захочешь…

Сегодня мы с Наташей в чудесных отношениях. Она вышла замуж, имеет чудесную семью, мы часто перезваниваемся.

Когда-то гувернантки учили девочек, что половой акт должен совершаться только в трезвом состоянии. А в Древнем Риме, когда муж выпивал стакан вина, он неделю спал отдельно от жены. Вот почему у них росло здоровое поколение. А современная молодежь? Чаще всего трахалка, когда напьются. Но ведь в таком состоянии нет никакого удовольствия! Это называется «животный инстинкт», а значит – дорога в никуда. И чем все это кончится?

Когда жил в Красноярске, учился с Анатолием. Он был хороший футболист, имел двухкомнатную квартиру. Как-то я увидел его с женой, а с ними была еще одна девушка – красивая, стройная. Я попросил Толика нас познакомить, и он пообещал. Через пару дней звонит мне: «Приезжай к нам в субботу на 19.00». Я сказал, что обязательно приеду.

И вот я у него дома. Был накрыт шикарный стол. Меня встретила красавица, ради которой я сюда пришел, представилась Еленой, сделала игривый реверанс и пригласила ужинать. Я пил совсем немножко, читал стихи, ей это понравилось. Потом начали танцевать. Елена очень легко двигалась, ее великолепная фигура прекрасно вписывалась в музыкальный ритм. Красивые ноги, тонкая талия и крутые бедра, упругая грудь…

Уже было поздно и хозяин сказал, что пора спать, потому что завтра рано вставать. Мы разошлись по разным комнатам. Нам с Еленой отвели общее помещение. Она включила настольную лампу, быстро разделась и в одних плавках легла на кровать:

– Больше ничего не сниму, – сказала мне категорически. – Без плавок – только после свадьбы. Мои трусики – это защитный панцирь, даже не пытайся их снять. Может, это и жестоко, но справедливо. Ты можешь одеться и уйти, я тебя пойму. Но я уверена, что когда-то ты оценишь эту ситуацию под другим углом зрения. Ты, Вячеслав, мне понравился, я даже на тебя положила глаз. Но у меня есть свои жизненные принципы, которых я не буду нарушать. Это наша семейная традиция, начиная с прабабушки. У меня – дворянские корни, и все наши женщины прекрасно жили, благодаря устоявшемуся семейному кодексу чести. Начать сегодня – это очень глупо, потому что остановка уже будет невозможна. А постельные шалости ни к чему не обязывают. В любви все должно быть чисто и красиво. Моя мама говорила, что муж должен быть старше, а еще он должен быть уравновешенным и добрым и обязательно сильным духовно. Все это – составляющие счастливой семейной жизни. Идеалом женской преданности для меня являются жены декабристов, которые пошли за своими мужьями во имя великой идеи. Знаешь, Вячеслав, сколько есть желающих переспать со мной! И они об этом говорят открыто, делая комплименты моей внешности. Но я своим убеждениям не изменю. Возможно, что я не права и ты попробуешь меня разубедить. Но я никогда не буду жалеть о том, что сегодня у нас с тобой не произойдет…

Но те годы я еще не был готов вступать в подобные диспуты. Это было 50 лет назад. Я тогда был самцом, а рядом со мной в постели лежало настоящее сокровище – красивая и чистая девушка. Мы всю ночь болтали, целовались, обнимались. Какая она была ласковая, нежная, и какой от нее исходил мощный энергетический заряд! Елена рассказала мне, как во время экскурсии по заповеднику на одном из столбов она прочитала написанные кровью слова: «Здесь лишилась своей невинности…» Дальше – имя девушки и дата.

– Нас была группа. Одни восхищались, а другие осуждали. А я просто молча слушала их рассуждения. Кто был в подобной ситуации, меня поймет.

Утром мы выпили чая, немножко посидели и, уходя, я ей сказал:

– Спасибо тебе, сокровище. Не знаю, попадутся ли мне еще на жизненном пути такие девушки, как ты: красивые, умные и с устоявшейся жизненной позицией. Но вчерашний вечер и сегодняшняя ночь были прекрасны.

Я записал в дневник эту необычную девушку, был там и ее адрес. Но жизнь распорядилась по-другому… Интересно знать: как сложилась твоя жизнь, Елена? Хозяин квартиры Анатолий, по слухам, разбился в авиакатастрофе с футбольной командой «Пахтакор». Для меня лично, в моей жизни, Елена стала неким «золотым букварем» в моих отношениях с женским полом.

Когда-то я познакомился и даже закрутил роман с одной чудесной девушкой. В процессе общения со мной она сильно изменилась: смогла составить себе настоящую цену. Эта девушка начала совсем по-другому смотреть на окружающий мир и уже легко могла вступать в общение с любым контингентом собеседников. Меня поблагодарила за преображение дочери даже ее мама. Мы пошли втроем пообедать, и я сказал:

– Вы не хотели или даже боялись нашего общения. А теперь увидели мое положительно влияние на вашу дочь. Я уверен, что в ее жизни все чудесно сложится: она выйдет замуж, родит детей и будет счастливо жить.

Так все и произошло: как будто по написанному мною сценарию. Сейчас та девушка живет на юге Украины, прекрасно выглядит, у нее хороший муж и красивые дети.

… Интересный в 2015 году март месяц. Подобных мартов я не помню в своей жизни, потому что я в этом месяце посмотрел несколько интересных новый фильмов. Мне очень понравился фильм о Чапаеве 2013 года. Красиво снят, чудесные актеры, да и Чапаев показан совсем с другой стороны: по замашкам – Емельян Пугачев. Любимец солдат, любимец женского пола, свое мнение не изменял. Правдиво показаны казаки, которые воевали за веру, что если они победят, то им достанется все: земля, заводы, фабрики…

Когда была зональная фотовыставка в Омске, после ресторана мы пошли купаться в Иртыше. Резиденция адмирала Колчака была на реставрации. Сколько я набросал монет в реку, где проходила моя юность! Очень красивый город Омск был – чистый и зеленый. Соревновался тогда с Ленинградом по чистоте, озеленению и благоустройству.

8 Марта этого года день уже был по-настоящему весенним – солнечным. На улицах было море людей, все охапками несли цветы. Люди соскучились по праздникам. Вряд ли Женский день можно отменить, как праздник. Ведь его ждут и женщины, и мужчины, чтобы поздравить своих любимых.

10 марта был день рождения Татьяны – моей младшей дочери. Все было, как и тогда. Была суббота. Я пошел к Ясинецким в парную, погуляли по вечернему Збаражу. Прихожу домой, а Люся говорит: «Вызывай «Скорую», по-моему, началось». И ночью на воскресенье родилась Танюша.

Сегодня 12 марта, день рождения Люси. Шесть лет будет, как она ушла в мир иной. Когда она умерла, не было билетов на самолет, и Танюша не могла прилететь из Италии. Я оставил тело в морге и позвонил Тане: «Будет билет – прилетай». За спиной меня осуждали, что я не хоронил. Через несколько дней прилетела Таня, заехали из Львова в морг и зашли вместе с дочерью. Для Тани мама значила очень много. Да и я с Люсей был в прекрасных отношениях. Она стала совсем другой: утром приедет ко мне на работу – и мы говорим о жизни, о дочери. Как она мечтала, чтобы у Тани все сложилось хорошо! Люся тогда была добрая, спокойная, но поменять ничего уже было не возможно. Сегодня поехал на кладбище, там снега по колено. Поставил корзину цветов, свечи, рюмку с водкой и закуску. Уходя с кладбища, всегда говорю: «До встречи, Люся».

Когда у Люси случился инсульт и мы ждали «Скорую», она очень меня просила: «Сделай мне кофе и дай сигарету». Когда я пришел к ней в больницу, она попросила мою руку, немножко ее сжала и долго смотрела в мои глаза. Я знаю, о чем она думала. Потом отвернулась к стенке. А через полчаса ушла в мир иной.

14 марта – день рождения моего отчима Петра Костюкова и фотомодели Леси. 15 марта – день рождения моего биологического отца Николая Домницкого, а 16 марта – брата Юрика. Просто калейдоскоп дней рождения в марте!

Петр Костюков был очень порядочным человеком. Военный врач. Он во время войны взял мою маму с двумя детьми, усыновил их, воспитал и выпустил в жизнь. Когда Костюков был немного моложе, сядем, бывало, и по бутылке коньяка выпьем. Мама всегда говорила: «У тебя совести нет! Спаиваешь пожилого человека». Я не знаю, когда мама с Костюковым начали жить вместе, но на похоронах дедушки (маминого отца) он был у гроба. Я эту фотографию видел. Это было за год до окончания войны.

Николай Домницкий… Я со своим биологическим отцом не контачил. Его жена меня ненавидела. Но его мать, моя бабушка, во мне души не чаяла. Как она меня любила! Возможно, по отношению к отцу я где-то был не прав. Когда он умер, я был в Сургуте. Позвонил брату Юрику в Томск и сказал: «Поедь, отдай долг». Что он и сделал. Перед смертью в тумбочке у кровати отца были фотографии нас с Юриком и мамы. Я был на его могиле в Дрогобыче. Сын Домницкого Володя – кандидат наук, работал в Африке. Когда развалился СССР, он вернулся. В Москве учился. Там был тогда и Домницкий. Я снимал академию ЦК КПСС. Улетал Володя из Москвы. Приехало все семейство его провожать. Игорь Науменко сфотографировал нас на Красной площади. Как так совпало, что судьба свела нас в Москве?

Николай Иванович был выдержанным человеком, всегда думал перед тем, как что-то сказать. Интереснейшие вещи рассказывал. Он – выходец из «старой школы» жизни – это были верные и честные люди. Тогда были совсем другие жизненные условия: выживали только сильные и умные. О войне Домницкий мне не рассказывал – это для него была больная тема. Он имел ранение. О своем отце он мне тоже не рассказывал, рассказывала только бабушка. Я даже не знаю, где похоронен мой дедушка по биологическому отцу. Но не теряю надежды, что еще попробую найти его могилу.

Брат Юрик… Он был чудесным семьянином. Окончил институт, защитил диссертацию, преподавал в институте. Летом занимался дачей, а поэтому из овощей и фруктов имел практически все свое. А еще собирал белые грибы и закрывал их в банки. Юрик в жизни был чересчур правильным. Перед смертью мне позвонил. Мы долго говорили. Все мне рассказал. Мне его стало жалко. Я многое из этого знал, но никогда не вмешивался в чужие жизни. Юрик имел двух детей – дочь и сына. Сын трагически погиб на речке Обь. Какой чудесный был мальчик! А дочь Наташа занялась бизнесом. Юрик в нашей семье был эталоном правильности. Отлично учился, и мамочка им гордилась, особенно, когда он защитил диссертацию.

Сегодня на сайте «Одноклассники» есть станция «Мирная». Военных там не стало, и жизнь вымерла. Но старые постройки еще остались. Спросил: «Может, у кого-то есть фото двухэтажного дома напротив Дома офицеров? Повесьте, пожалуйста, на сайт». Многих уже нет в живых, но там мы формировались как личности. А сколько было рыбы! Маленькая речушка протекала, а в ней – сом, сазан, щука. Местное население выменивало рыбу на консервы горбуши. Зимой – мороженое молоко. Кругом – сопки, частые песчаные бури...

Сегодня 22 марта. Валит снег. Говорят, будет валить еще пару дней.

А правильно когда-то сказали ученые: когда стартует ракета, огонь из ее сопла выжигает газ озон и получается дыра, которая зарастает примерно через 20 лет. Все это повлияло на климат, появились сквозняки, от них, наверное, цунами. Ведь раньше ничего подобного не было. Мы многому научились, но управлять природой – это недостижимо для человека. Когда-то одна капиталистическая газета переживала материальные трудности и не могла платить за услуги метеослужбе. Тогда редакция наняла старичка, и он точно предсказывал погоду. Благодаря точным метеопрогнозам, число покупателей газеты увеличилось, и она встала на ноги.

Когда-то в Сургуте я познакомился с девушкой из метеослужбы. Она сказала: «Город Сургут стоит на семи ветрах. Запиши себе, какой ветер что несет». Но я этого не сделал, а сейчас жалею. Подул ветер – и ты знаешь, что он несет.

Почитал в газете «Медицинский работник», что на строительстве Байкало-Амурской магистрали есть места, не пригодные для проживания людей.

№ 181.

«Эхо войны или взгляд из прошлого».

Для человека, прожившего всю войну, это просто долг – сделать снимок на военную тематику. У меня давно висела на прищепке фотография со снимком хмурого военного неба, она как бы ждала своего времени.

И вот с моделью мы приехали к мосту – на мое везучее место. Поднялись на железнодорожное полотно. Модель повернулась ко мне, и я увидел хороший рисунок. Попросил ее покрутиться с зонтиком, а сам щелкал фотоаппаратом. Потом спустились к мосту, и я продолжил снимать. Красиво стоял пенек в воде, и Света снова крутилась с зонтиком.

Позже я обрезал по контуру фото, сделанное на путях, и наложил его на фотографию военного неба и получился отличный коллаж. Свой долг я выполнил.

Слева внизу на фотографии возвышается дым. Это пожар, что-то горит. Летит самолет, в небе красивые разводы. И рельсы… Они стремительно уходят вдаль. Модель стоит на путях с красным зонтиком: проезд в войну закрыт! Я благодарен автору этой изумительной фотографии, благодаря которой я смог создать такой оригинальный коллаж.

Коллажи вынашивались годами. Сколько я пролистал книг, журналов, подбирая картинки для будущего фона. Пересниму – и на прищепке повешу на видном месте, чтобы не забывать. Так ко мне на веревку попали Джексон – 80-е годы прошлого столетия и Монро – начало 90-х годов, с которыми я тоже сделал коллажи. Настоящий коллаж не терпит спешки. Если есть один снимок, тогда нужно подбирать вторую половину. Возможно, лучшие коллажи – это время. Искал Пресли, а нашел Монро. На ней и остановился.

Коллаж на фоне военного неба – один из лучших моих коллажей: длиною в более чем 20 лет. Никто не делал коллажей по моей системе, а она себя оправдывала. «Коллаж – дело серьезное», – говорил Роман Баран. Сегодня пробежался по книге Романа Барана (она есть у меня на сайте), и мне стало его жалко: как гадко его чернили! А все это из-за человеческой зависти. Просили начальство, чтобы ему запретили расписываться на фотографиях. А автограф у него был очень красивый. Как он хорошо написал о Сергее Крылатове: «Взошла новая звезда Украины».

Сегодня я все больше и больше ощущаю, сколько я потерял из-за того, что не вел дневник. Баран часто читал записи из своих дневников и что-то в них находил. Благодаря дневникам, он всегда видел свою жизнь хронологически систематизированной. И книгу он писал по дневникам, поэтому она обязательно будет популярной среди читателей. Дневники, по его словам, это успех всего, это вся жизнь человека.

Аппарат «Хасель».

№ 182.

«Русалка».

Модель Инна. Да разве она могла когда-то мечтать о том, что будет моделью, что своими фотографиями оставит яркий след на моих выставках и на моем сайте? Когда-то, посмотрев на свой снимок «Мои солнечные часы», она воскликнула: «Это бомба!!!» Но, мне кажется, что «Русалка» заслуживает не меньшего восхищения.

Инна – импульсивный человек: она быстро загорается, а еще быстрее угасает. Когда я ей впервые предложил сфотографироваться, то увидел странное выражение лица. В нем я прочел: «Тоже мне, нашел модель!» Но я не из тех людей, которые останавливаются и быстро сдаются. Я сделал с Инной много кадров, так как был уверен, что эта девушка все-таки даст мне несколько выставочных снимков. И не ошибся. Потом Инна уехала из Тернополя, жила в Одессе.

Кадр «Русалка» был сделан ранним утром на тернопольском озере. Ветки деревьев на переднем плане снимка создают особенную красоту. Инна стоит по колено в воде, заложив руки за голову. Она, как русалка, словно только что вынырнула из воды. На ней мокрая прозрачная накидка. У этой модели просто точеная фигура, которая не только возвышается над водой, но и отчетливо отражается в водной глади. Слева от этого отражения – красивая полоса солнечного света, вдали в размытых бирюзовых тонах виднеется дальний берег. Сзади за русалкой – множество светлых кружочков на воде. Это овальные листья кувшинок, которые только-только поднялись на поверхность воды, но время их цветения еще не пришло. Скользящие по ним ранние утренние лучи солнца сделали эти листья настолько блестящими, что в кадре они выглядят белыми бликами на воде. Эта деталь облагораживает снимок и делает его сказочным.

Аппарат «Хасель».

Сегодня мы живем в условиях карантина: люди опасаются лишнего общения. Я тоже приостановил свою работу в студии. А замыслов еще было очень много.

Смотрел передачу «Орел и решка». Показали храм, который стоит уже 400 лет. А наши нынешние постройки валятся через 50 лет, и главное – никого за это не заказывают, всем все сходит с рук. Сегодня главным источником информации стал компьютер: любую виртуальную экскурсию можно совершить, любую книгу прочитать.

Мне запомнилось, как когда-то журнал «Советское фото» дал фотографию с парада Победы: стоит еще молодой полковник Брежнев, прошедший всю войну. А на 75-летие Победы его никто не вспомнил. Советский историк и публицист Рой Медведев, автор книги «Политические портреты» и биографии о Л.И. Брежневе, так оценил его участие в войне: «Брежнев был политработником, он не был боевым командиром, он не находился на передовой. Он был начальником политотдела 18-й армии… Он дважды выезжал на Малую землю, но на Малой земле он не сражался. В боевых порядках он не находился, потому что он и не обязан был находиться. Он был полковником политотдела и в его функцию не входили боевые операции. Его назвать солдатом в прямом смысле слова нельзя…»

Брежнев долгое время руководил Советским Союзом. Люди постарше, которые помнят те годы, говорят, что это было самое спокойное время, в которое они бы не против вернуться. Слышал, что при Брежневе были самые красивые и самые стройные стюардессы. Может, это и правда…

О Романе Баране.

Роман Баран был одним из первых, кто получил звание фотохудожника в Украине, мастера фотоколлажа. Он был автором сотен портретов украинских и мировых деятелей знаменитостей (не только культуры и искусства, но и политических, начиная от Щербицкого и завершая генералами Саддама Хуссейна). Баран – автор 400 публикаций в периодике, член редколлегии журнала «Світло і тінь». Он – инициатор и организатор первых фотоклубов в Запорожье и Донецке.

В 1984 году Американская ассоциация фотохудожников (PSA) вписала его в список 50-ти самых известных фотомастеров мира и в десятку лучших фотографов Европы. Почетный член национальных фотографических обществ в Польше (Краков, Варшава), Югославии (Сараево), Английского Королевского фототообщества (Эдинбург), Франции (Бордо), Бельгии (Кортрийк), Италии (Турин).

Получил 9 гран-при (Италия, Франция – дважды, Бельгия, Малайзия, Дания, Гонконг, Япония). Золотые медали FIAP (Международная ассоциация фотохудожников) – дважды, золотые медали PSA (Американская ассоциация фотоискусства) – дважды. 23 золотые медали, 41 – серебряная, 59 – бронзовых. Трижды лауреат медали НЕТИСА (Франция). Серебряная и бронзовые медали ВДНХ. Персональных выставок – 16 (Львов, Запорожье, Киев). Зарубежные: Финляндия (1973), Польша (1968), ГДР (1969). Он был организатором украинских выставок фотопортрета (всего – 13).

Возможно, мастера, подобного Роману Барану, у нас уже не будет. Сколько славы он принес Украине!

Я каждый день смотрю статистику посещаемости своего сайта. На него уже заходило 79 разных стран. А это очень много. Есть даже такие страны, о существовании которых я не знал. Когда буду заканчивать написание своей книги, я дам читателям более подробную статистику посещаемости, а пока только напишу, что из Украины было уже более 37 тысяч посетителей, из России – более 22 тысяч, а еще много из Люксембурга, США, Норвегии, Великобритании, Франции… Для меня большая радость, что люди не только рассматривают фотографии, но и читают мои книги.

Надеюсь, что имя моего учителя и друга Романа Барана не будет забыто. А еще хотелось бы, чтобы и мое творчество всегда доставляло удовольствие людям разных возрастов и разных стран.

Я не могу забыть, как в начале 2000-х годов, когда еще Роман Баран был жив, ко мне в фотостудию зашел один молодой тернопольский фотограф и цинично произнес: «Я уже вас с Бараном похоронил». Наверное, он имел в виду, что мы – отжившее поколение, и теперь он претендует на главный титул в фотоискусстве. Из этических соображений, я не хочу называть имени этого человека. С Бараном мы между собой дали ему прозвище «могильщик». После этого разговора прошло уже более 15 лет. И мне очень хочется спросить этого «могильщика» о его успехах. Провел ли он столько выставок, как я? Заслужил ли он хоть одну из тех наград, которых удостоен Роман Баран?

Мною пройден долгий путь жизни. Гадалки, предсказатели, ясновидящие – через все это я прошел и остался честным. В меня бросали камни, а я давал хлеб людям. Один из человеческих пороков – это зависть, и бывает очень трудно жить, когда тебя окружают завистники. Сегодня я готов по-новому пройти свой жизненный путь, но на более высоком уровне. Да, я знаю жизни других людей: где-то разобрался сам, где-то рассказали добрые люди. Но мне как-то удавалась располагать к себе людей, и они шли на откровенность.

№ 45, 188, 189.

Модель Инна. На моем сайте размещены три ее фотографии: № 188 и № 189 – в четвертой галерее, а № 45 – в первой.

Инна работала в доме быта этажом выше. Я к ней долго присматривался и однажды предложил ей съемку. Она посмотрела на меня удивленными глазами, в которых читалась мысль: «Никогда не думала, что мне предложат побыть моделью». Это была, можно сказать, совсем обыкновенная девушка, которая, придя ко мне, не очень верила в свой успех. Возможно, она никогда даже не думала, что когда-то своим снимком может взорвать интернет…

Кстати, многие девушки мне поначалу не верили, но потом восхищались полученным результатом, потому что я всегда выходил победителем. Я часто предлагал незамужним девушкам сделать свой сайт знакомств и попробовать через него найти свою половинку за рубежом. Я видел передачу о том, как в Германии работники сельского хозяйства (все ребята обеспеченные, имеют свои дома) ищут себе спутниц жизни. Мне хотелось, чтобы все мои модели устроили свою личную жизнь. Я был в Германии. Там даже окурок так просто не выбросишь – такая везде чистота!

Сначала мы с Инной сделали пару выездов на природу. Один из снимков («Русалка») был сделан на тернопольском озере. Не знаю почему, но я вернулся в фотосалон. И, конечно же, не жалею, что сделал это.

№ 189. «Мои солнечные часы».

Как много я снимал девушек с книгами, снимал в разных позах, делал даже на заказ фото с книгами. И Инна этот бум остановила. Когда она увидела этот снимок, крикнула: «Это бомба!» Мы оба во время съемки не представляли, что получится такая красота. Инна на этом фото словно бы нарисованная кистью художника. Сколько людей мне писало, звонило! Особенно представители мужского пола. Просили координаты модели. Может, кто-то имел к ней настоящие чувства. Мне настойчиво звонил один мужчина с телефона, номер которого не определялся. Говорил: «Мне очень нравится девушка на этом снимке. Я одинокий, состоявшийся и обеспеченный человек. Приедет мой юрист, оформит ей визу и привезет эту леди ко мне. Если ей не понравится, она сможет вернуться».

В то время я даже подумал, что Инна по популярности станет второй Мариной. Испокон веков красивое тело вызывало здоровые эмоции. Ведь женщины тоже от этого снимка были в восторге.

Но Инна куда-то пропала. Как говорится, все неожиданно началось и так же неожиданно закончилось. Ее телефон перестал отвечать на мои звонки. Сейчас она, насколько я знаю, живет в Одессе.

Лично я всегда любуюсь этим фото. Это самый красочный снимок Инны, и он дышит какой-то легкостью. Как она роскошно лежит, какие линии тела, какой прогиб, как красиво выставлены ноги, положены руки, какая грудь! Это гимн женственности и красоте. У Инны длинные ноги, муравьиная талия и просто чудо-попа. Красиво высвечен фон, вверху – нежные полоски. Пикантно лежащий цветок подсолнуха, светлое пятно от фонаря, на котором стоит нога модели – все это в целом создает эротическую и в то же время романтическую картину.

Многие модели мне говорят: «И у меня есть снимок с книгами». Но у меня к этому снимку была дорога более 20 лет. Я не сдавался и получил то, чего хотел. Этот снимок будет всегда актуален, подобного решения на фотографиях я не видел, это эксклюзив.

С книгами я фотографировал много девушек, и было немало удачных кадров. И каждый кадр превосходил предыдущий по мастерству. На днях все пересмотрю и, возможно, сделаю диптих с названием «Мои сигнальные часы».

Да, сегодня я осознаю, что двигался в правильном направлении, не сдавался, обходил все преграды, а поэтому побеждал.

Цифровая камера «Никон Д-70».

№ 188. «Обнаженная».

Уж и береза!

Чудная... А груди...

Таких грудей

У женщин не найдешь.

Так писал Сергей Есенин. Но я нашел красивейшую женскую грудь. И ее обладательницей была Инна. Фигура у нее без изъянов – утонченное тело с идеальными пропорциями. Просто небесная красота. Для снимка я выбрал ярко-красный фон. Инна скрестила на груди руки и гордо держит голову с оригинально собранными на макушке волосами. А какое милое у Инны личико! Она прекрасно владеет мимикой, а поэтому выражение лица у нее всегда естественное. На этом фото – легкий прищур глаз и добродушная улыбка. А это – залог успеха у зрителей.

Сегодня по планете шагает ХХІ век. Он несет с собой много прекрасного, и мы, мастера фотографии должны внести в него что-то новое. ХХІ век дал нам цифровую фототехнику плюс компьютер с его огромными возможностями. Насколько это упростило работу! Таких условий для творческой жизни фотографов еще не было. Дай Бог всем им широкой дороги в творчестве…

№ 45. «Акт».

И здесь Инна – просто прелесть. Она стоит, опершись руками на красивый старинный стол. Когда-то он был с инкрустацией, но время ее уничтожило. Столу, наверное, лет 200. Трогательная поза – на цыпочках – придает фотографии элемент девичьей игривости. Красивый изгиб спины, аккуратная попа, распущенные волосы и милое, непринужденное выражение лица. Разве можно не любоваться такой картинкой?

Я всегда ощущал радость от разноплановой съемки, от разнообразия женских типов, всегда искал новые, неизбитые позы моделей на фото. Из четырех стен фотостудии я начал постепенно выходить на природу: модели там оживали и становились еще краше.

Вчера зашел в интернет, посмотрел Камчатку, Байкал. Какими идеальными могли бы быть эти места для съемок: на фоне красивейшей природы – прекрасные женщины. А еще – Черное море, Кавказ, Эльбрус… Конечно, чтобы осуществить такие съемки, нужны были большие деньги. Но я был на все согласен. Однако развал Союза не дал моим планам осуществиться. На таких красивых местах даже фотолюбитель мог бы поставить моих моделей и сделать отличные кадры.

Сколько сегодня по телевизору показывают красивейших мест! А в мире ведь есть богатые фотографы, но почему-то туда никто не едет и не снимает двойную красоту: природа и женщина.

Когда прилетел в Сочи, я вступил в полосу невезения: город Сочи был в тумане, и снимать было просто невозможно. А финальный аккорд сделал Игорь Курдачев. Мы жили в гостинице, там шел ремонт, не было воды. По соседству жила высокая, стройная и красивая девушка. На следующий день она уже должна была улетать. Договорились сделать прощальный ужин. Игорь пошел на рынок, все купил и начал на плитке готовить ужин. Когда готовка подходила к концу, пришла соседка и говорит:

– Я принесла четыре трехлитровых банок воды. Это после ужина будет фейерверк.

Игорь пил коньяк и начал рассказывать о своих любовных похождениях. Опьянев, он начал уже говорить о пошлостях в половой жизни, и остановить его уже было просто невозможно. Наша соседка посмотрела на него и сказала:

– Вы ужинайте, а я уже пойду спать.

– А как же вода? – спросил я.

– А никак. Не хочу, чтобы Игорь потом кому-то рассказывал, как я в Сочи трахалась…

№ 190.

«Павлинчик».

Мне кажется, что этому снимку очень подходит такое нежное название. Леся увидела эту фотографию на моем сайте и очень ее хвалила. Здесь несколько составляющих успеха. Прежде всего, это сама модель – изящная и стройная, с прекрасной фигурой и классическим европейским типом лица. В то же время особенность этого снимка заключается в том, что он сделан в движении. Девушку зовут Натали. На фото она загадочно наклонила голову и опустила вниз глаза. Из одежды на Натали – только кулон. Маленькая деталь, ставшая изюминкой снимка, – это перо павлина, которое модель держит в руке.

Сегодня меня не покидает вопрос: как мне удавалось выставить такие позы, поймать необходимый момент во время движения модели и нажать на спусковую кнопку? Моя дорога к высшему мастерству – длиной в 40 лет. А это целая жизнь… Были ежедневные поиски, размышления, пробы и ошибки, бессонные ночи и, конечно же, радость успеха.

Вчера пересмотрел старые фотографии. Их много, и от них веет жизнью вчерашней, которая была наполнена разнообразием съемки.

Сегодня Натали живет в Ивано-Франковской области. У нее прекрасная семья, растут двое детей. Работает она журналисткой, и эта профессия ей нравится. Жаль, что она в другом городе. Ее снимки украшают мой сайт. Ее фото на выставке несут высокую культуру съемки, а я счастлив, что избежал топтания на месте и не допустил однообразия и повторов в съемке.

Спасибо тебе, Натали. К сожалению, этот снимок (как и многие другие мои работы) не видел Роман Баран. Как бы мне хотелось услышать его мнение…

Сегодня мне кажется, что моя жизнь мне приснилась. Так много всего было сделано! И я практически ни разу не оступился в своем пути к успеху. Все преграды я легко и безошибочно преодолевал. Иногда закрадывается мысль: «А вдруг это кто-то из ворожек поставил на мне клеймо удачи? Ведь они говорили только правду». Сегодня я во все верю. Но, если у меня есть такая сила, вдруг я ее могу передавать? И, наверное, первое этому подтверждение – это творческий путь моей ученицы Леси. Порой я чувствую, как что-то меня как будто толкает вперед и помогает создавать прекрасные кадры – новые и интересные. Как все это разгадать? Как мне обнаружить ту точку опоры, которая меня все это время держала?

Сейчас все на карантине из-за коронавируса. Медицинская реформа показала свои не очень успешные результаты. Хорошо, что от старой медицины еще хоть что-то осталось, ведь она была сильна.

Аппарат цифра «Никон Д-70».

№ 191.

«Мисс эротик».

Это Наташа, очень способная модель, с телом удивительной красоты. Сейчас она в семейных хлопотах – муж, дети, а поэтому, к сожалению, не может сниматься. А у нее могло бы быть очень хорошее будущее модели.

Для съемок я сначала подготовил и красиво осветил необычный фон, играющий разными цветами и их оттенками – от серого до ярко розового. От Наташи на фото невозможно отвести глаз. В Москве на выставке зрители просто съедали ее глазами. Лицо Наташи выражает одновременно любовную страсть, наслаждение и истому. Голова запрокинута назад, глаза закрыты, губы подчеркивают переполняющее чувство, которое дает сильный энергетический посыл. На этом фото органически сочетается внешняя красота тела и внутреннее, психологическое наполнение позы модели. Браво, Наташа, ты сыграла свою роль на «отлично!» Хаотически спадающие вниз на оголенное тело длиннющие шикарные волосы, приподнятые вверх руки ладошками вперед как бы говорят: «Сдаюсь. Я – твоя». Другого названия, кроме «Мисс эротик», этот снимок просто не мог получить.

Мои постоянные эксперименты с разными фонами на портретных снимках всегда приводили к успеху, потому что позволяли мне избегать однообразия. А еще мне всегда везло с моделями: они, как настоящие актрисы, создавали каждый раз неповторимые образы.

Сегодня как-то подумал: если кто-то когда-то возьмется меня повторить, то есть сделать фотовыставку в сериях, я бы ему дал несколько советов. Во-первых, этот человек должен быть сильным духом и ничего не бояться. Во-вторых, он должен быть грамотным и начитанным. В-третьих, художник должен быть молод и одинок. В-четвертых, он должен быть финансово независимым. И в-пятых, в нынешнее время хорошим помощником фотомастеру может стать компьютер. А еще образ мастера не должен отталкивать моделей, а поэтому стоит работать и над своим собственным имиджем.

Эту книгу я создаю, чтобы помочь тем, кто по-настоящему хочет посвятить свою жизнь фотоискусству. Прочитайте ее, вдумайтесь в ее смысл, а еще постарайтесь увидеть то, что я не дописал между строк.

Аппарат «Хасель».

Из моей жизни.

Очень жаркий в этом году август: нет дождя, реки высыхают, все горит. Словно какое-то божье наказание. И чем Украина провинилась?

Передо мной домашняя стена, заполненная фотографиями. Это самое умное, что я сделал, – собрал здесь всю свою жизнь и представил ее в самых ярких моментах. Кроме фотографий здесь немало коллажей. Над ними надо проделывать большую работу, и я в ней – номер один. Даже Лондон вынес положительный вердикт. Там поражались, как может один человек иметь такой широкий диапазон мышления?

Все чаще думаю: «А если бы я жил в других городах, поменялась бы моя судьба или нет?» Когда-то я Марии Винярской сказал, что я, возможно, буду жалеть, что остался в Тернополе. Я не могу ни согласиться с его словами, ни отрицать их. Наверное, судьба человека предопределена заранее. Главное – правильно жить, идти к людям с открытой душой.

Бывали, конечно, и горькие моменты, моменты разочарований. Об этом больно и стыдно вспоминать. Да и власть со мной далеко не всегда поступала правильно. Но об этом будет далее.

Уже принес с работы стереомузыку, пластинки не выносил из квартиры. Это все останется внучке Яночке. Путь когда-то включит колонки и, глядя на стенку с фотографиями, мечтает, как когда-то делал и я в этой квартире. Мне очень хочется, чтобы она пошла в искусство…

Кладу перед собой очередную фотографию, описываю ее и на целый день погружаюсь в приятные воспоминания. Как тяжело потом уснуть! Эмоции переполняют. Часто смотрю на фото реки Онон. Кажется, эти снимки я сделал вчера…

Сегодня много людей идут и держатся за руки. И не только молодые пары, но и люди в возрасте. Я им просто завидую белой завистью. Думаю о своей семейной жизни. Люди из двух зол всегда выбирают меньшее. Но, вероятно, все можно было бы сделать и по-другому: просто усмирить пыл моих жен, да и самому быть немного сдержаннее в поступках. Но ведь фото – это как наркотик: я сидел на фотографической игле, был ею болен и пути назад не видел. Хотя настоящих наркотиков в жизни не пробовал.

Все в жизни мне шло навстречу. Когда в Сургуте сказали, что мне от управления культуры выделяют новое огромное помещение, мы с Игорем в канун Нового года начали на саночках переезжать. Одно слово облисполкома – и была сделана лучшая фотостудия в СССР. С Игорем у нас были разные взгляды на жизнь, но я закрывал на все глаза. И, когда встал вопрос ребром, он выбрал сам. Я дал ему в руки огромные по тем временам деньги, на которые можно было раскрутиться. Но Игорь этого не сделал. Когда он приехал после похорон своего отца, то сказал красивую фразу: «У меня будет много детей, минимум восемь». Игорь купил себе лыжи и начал по утрам кататься. Но общую схему своей жизни он так и не сумел выстроить. А ведь в руки все как приходит, так и уходит. И надо уметь это все удержать.

Как-то в Сургуте в журнале я увидел чудесный снимок, и я его хотел повторить. Но, как ни старался, ничего не получилось – то было не мое. И я никогда больше не пытался переснимать. Я развивал свое, новое направление в фотографии.

Но, в любом случае, Игорь Науменко молодец: не курит, живет без алкоголя и дружит со спортом. Сегодня он живет в Москве. На выставке неплохо все заснял, он выдержанный и стройный, грамотно выбирал точку съемки, снимал дуэтом с красивой девушкой, я ими просто любовался. Я открыл Игорю дорогу к Роману Барану, но он не оценил мою помощь, как и многие другие, кому я хотел бескорыстно помочь в творчестве. Исключением является только Леся. Она быстро взлетела, потому что просто впитывала в себя все то, чему я ее учил, но потом пошла в творческой жизни своим путем, причем – очень правильным.

Теоретически, я сегодня остался один. Это мое мнение. Я ничего не старался изменить, а просто развивался. И на 75 году я еще творю, и у меня много планов. Посмотрим, что из этого получится. А если бы я остался в другом городе, то и книга моя была бы другой, и коллаж о моей жизни мог бы получиться бедноватым. А может, меня бы вообще уже и не было… Ведь большой город – это и большие проблемы. Например, чтобы через всю Москву туда и назад проехать – это 300 км. Трудно было бы со съемкой на природе, и многих красивых фотографий я мог бы не сделать. А Тернополь – уютный и компактный городок, где меня очень многие знают. А к новому месту и к новым людям привыкать очень сложно…

№ 192.

«Ясновидящая».

После войны книги были роскошью, но у детей врачей книг было немало, особенно сказок. Когда жили в Дымере, мы с братом часто их перечитывали. Альтернативой книгам было разве что кино. В те годы всех детей покорял фильм «Тарзан»: все учились кричать, как он, и прыгали с шестом. Сколько травм получали дети, но это никого не останавливало. А фильмы «Сталинградская битва», «Взятие Берлина», «Подвиг разведчика»... Нас, детей, эти фильмы окрыляли.

В 60-х годах прошлого столетия все начали собирать книги. Это делал и мой брат Валерик в городе Ровно. У него была большая библиотека. Как он бережно относился к книгам! После его смерти больше половины его библиотеки куда-то исчезло. А жаль. Я думаю, что когда-то все старые книги будут стоить очень дорого.

Хотя в Союзе это не поощрялось, но и в то время было много гадалок, ворожек. Но слова «экстрасенс» лично я тогда не слышал. Многих поразила Ванга, и люди начали интересоваться предсказаниями. Да, я знал и общался со многими ворожками. Всегда вспоминаю женщину из Омска, которая мне сказала: «Москва для тебя будет трамплином в жизни. Возможно, будешь богатым. Будешь иметь три жены…» А я тогда во все это не слишком верил. Когда ворожка это произносила, я думал: «Давай уже, заканчивай эту трепотню». Но поражает то, что все это сбылось. Перед Лондоном ворожка сказала: «Не могу представить, как ты будешь ехать под водой». А это ведь речь шла о Ла-Манше.

После сериала «Вольф Мессинг» я купил диски с записями, и много раз его смотрел. Я знаю, что глупо верить всему, что показывают в кино, но все равно в тайне я завидовал Мессингу. Посмотрел в интернете, где он похоронен. Жаль, что не на Новодевичьем кладбище.

Сегодня у нас огромное количество экстрасенсов. Весь интернет заполонили рекламы и объявления о предсказаниях и гаданиях: карты, привороты и отвороты, снятие порчи и т.д. И каждая из таких провидиц представляет свое фото. И они все – почти как на паспорт.

Моя «Ясновидящая» (я имею в виду женщину на снимке № 192) с такой фотографией могла бы стать самой заметной в интернете, и клиентов у нее было бы немало. Пришла ко мне, я ее сфотографировал, спечатал 40 х 60, поставил автограф и подарил фото заказчице.

У нее правильные, красивые черты лица. Но во время съемки я делал установку, прежде всего, на психологизм этого портрета. Пронизывающий, устремленный вглубь человека взгляд… Он как будто о чем-то говорит зрителю. Правая часть лица загадочно прикрыта волосами. Светло-голубой фон выгодно оттеняет силуэт девушки. Обнаженные плечи и небольшой наклон по направлению к объективу придают кадру пикантность и динамику.

Аппарат цифра.

Сегодня у меня странное настроение: тянет в те места, где я когда-то жил, куда меня приглашали приехать. После 7 класса в Забайкалье один из моих одноклассников ехал в город Ангарск Иркутской области поступать в техникум. Я тоже хотел поехать, но родители не пустили…

Сегодня зашел в интернет и посмотрел на Ангарск. 250 тысяч населения, по благоустройству – лучший город России. Что-то тронулось в душе… Забайкалье внесло коррективы в мою жизнь.

В одном спортзале я тренировался с первым олимпийским чемпионом по боксу – Софроновым. Потом он жил в Москве, пристрастился к алкоголю, который и укоротил ему жизнь.

Много со мной служило выпускников физкультурного техникума из города Зима Иркутской области. Осталась в памяти одна фамилия – Лютиков, тренер по борьбе из того зала, в который я ходил заниматься. У них на гимнастерках красовались значки: І разряд, ІІ разряд… Если разряд был по борьбе, на нем были борцы, если по штанге – штангист, по гимнастике – спортивные снаряды. У всех, кто на них смотрел, глаза лезли на лоб от зависти. Любовались также значками ГТО (Готов к труду и обороне).

У нас в школе на втором этаже стоял турник. Были старшеклассники, которые делали подъем переворотом, подъем силой. В 10 классе был Волков, он крутил на турнике солнце. Стоял также конь, и все через него прыгали. Потом появилась штанга – это был предел всех мечтаний! Старшеклассники выжимали штангу, а я в то время ходил на секцию бальных танцев, куда меня записала мамочка. Я там был единственный мальчик.

Зимой были лыжи и коньки, всегда заливали водой стадион. Я любил подниматься на сопку, а потом получал кайф от спуска. Морозы там были сумасшедшие – до 63 градусов, но мы ходили в школу. Все эти яркие воспоминания сохранила память…

Первый раз был в ресторане со своей первой женой Люсей. Ресторан «Иртыш», полупустой зал, мы сели у окна, ждали официанта, а я все думал, хватит ли у меня денег рассчитаться… Ведь в народе говорили: «Один чай в ресторане стоит огромных денег». Взяли бутылку шампанского, холодную закуску и по совету официанта шницели. Прекрасно посидели и, как ни странно, оказалось не так уж и дорого. Еще помню в городе Омске ресторан «Сибирь»: огромные входные двери, ручки под цвет золота, красиво одетый швейцар, который вежливо приглашал гостей.

Возможно, сегодня и есть жены, которые разрешили своим мужьям повесить в квартире фотографии моделей. Ведь это труд их мужа, адский труд, это вся его творческая жизнь…

Когда-то в Збараже на самом видном месте в квартире, под зеркалом, я повесил фото Стива Ривза. Этот красавец в те годы взорвал весь Союз съемками в фильме «Подвиги Геракла». А любовь женского пола к певцу Муслиму Магомаеву! О нем мечтали все женщины. Каким красивым и талантливым был этот человек…

… Сегодня 26.03.2020. В разгаре коронавирус. Но жизнь продолжается. На мой сайт заходили Украина, Китай и Латвия. Это с утра. Сегодня я могу прямо и честно описывать свою жизнь в книгах. Моя последняя жена сказала: «Да кто их будет читать?!» А ведь автор, когда пишет книгу, об этом не думает. Ответ на вопрос жены дали звонки. Олег Бурбовский из Запорожья, который в свое время работал с Романом Бараном, хорошо отзывается о моей книге. Спасибо тебе, что поддерживаешь меня. Олег поблагодарил меня за то, что я вспоминаю старых мастеров, о которых все забыли. А ведь они снимали очень многих известных людей… Лаборант Барана Степан, которого я знаю более 40 лет, позвонил мне после прочтения моей книги и сказал много приятных слов.

Смотрю на свои фотографии и понимаю, что боюсь одного вопроса: а какая из них ваша любимая? Знаю, что не смогу ответить. Их слишком много, и каждая из них мне по-своему дорога…

№ 193.

«Марина» (в очках).

Марину хотелось фотографировать всегда. Я из нее сделал целую выставку. Но она не надоедала зрителям, потому что на каждой фотографии умела быть разной. Однако и моей заслуги здесь немало: я всегда старался придумать Марине новый образ.

На этом фото у Марины профессорский облик: серьезность, сосредоточенность, задумчивость. Здесь она психологически точно сыграла некую отрешенность от мира, степенность, погружение в саму себя, в свои сокровенные мысли. Спокойный, невозмутимый, деловитый взгляд сквозь стекла очков, губы без тени улыбки, классическая прическа, строгий белый цвет блузы, холодный темно-зеленый фон снимка. Монументальный, величавый, я бы даже сказал, царственный облик запечатлен на этом фото.

Огромный диапазон психологизма на фотографиях – от игривости до сдержанности – был под силу этой замечательной модели, которая покоряла зрительские сердца на всех выставках.

Не могу смириться с тем, что я потерял связь с Мариной. Где она сегодня? Неужели ей никогда в сновидениях не приходят те дни, когда она была настоящей фотозвездой? Неужто она сама или ее дети никогда в интернете не натолкнулись на мой сайт? А у меня ведь есть и страница в Фейсбуке, и там размещены Маринины фотографии.

В те годы, когда фотографировал Марину, я даже предположить не мог, что когда-то у меня будет свой сайт и что я буду писать книги о своей жизни и работе. Жалею, что я проспал много лет и не начал сразу, по горячим следам, описывать свои фотографии. Время – неумолимая штука. Увы, оно стирает из памяти многие детали. А как бы они пригодились сейчас – когда я пишу книги! Марина остается изюминкой моих выставок, потому что ее трудно превзойти. Мало кто из фотохудожников делал целые серии из одной модели, но Марина заслужила особенное внимание и мое, и зрителей.

Павильонная камера, объектив «Ксенар».

Отзывы посетителей о моей выставке в Москве.

Москва, 1989 год, кинотеатр «Мир», сижу один, очень длинная скамейка, на фоне портреты 50 х 60 см, в деревянных рамках, 6 см высота. Тогда еще не осознавал, что это все в Москве, что я начинаю входить в большой мир искусства. В Москве я первый повесил обнаженную натуру.

Из книги отзывов:

Специально приехала на выставку из Тернополя.

***

Коллега, я Вам не верю. Моя несбыточная мечта: так работать. С искренним уважением М.Р. Радхман. 60 лет.

***

Чувствуется глубокий психологизм портретов. Студент МГУ.

***

Профессионально и со вкусом. Сапонов.

***

– Дорогой друг! Надо меньше фотографировать женщин... Когда придет старость (если еще не пришла), это грозит прогрессирующей импотенцией. Кстати, анекдот. Вопрос: что остается у пенсионера от любви? Ответ: конец любви и два мешка воспоминаний.

***

Спасибо за выставку. Не знал, что сибирячки такие симпатичные.

***

Получили огромное удовольствие от Вашей выставки. Спасибо за нас, женщин. Желаем Вам удачи и единомышленников. Москвичи.

***

В Ваших работах очень много нежности и любви. Красиво.

***

Выставка очень понравилась. Давно не видел таких отличных портретов. Титов.

***

Все, что здесь выставлено для показа, – восхитительно.

***

Ваши женщины прекрасны и очаровательны. Молодежь столицы.

***

Самые красивые женщины живут в Сургуте.

***

Полностью согласны.

***

Выставка женских портретов – следовательно, стоило бы отказаться от мужчин. Потрясен серией «Марина». Удачно работаете с красным и черным.

***

Зима в Сургуте – просто здорово. Отличная техника – Ваше преимущество перед авторами Москвы и Ленинграда. Спасибо. Сметухин, психолог.

***

Классика, просто обалденно. Первый плевок официальному ханжеству.

***

Вы, Вячеслав, большущий Художник, именно с большой буквы. Елена (почти ваша коллега).

***

Таких художников-фотографов я еще не видел. Это самое лучшее, что есть в Советском Союзе. Желаю Вам еще больше творческих успехов.

***

Великолепная выставка, очень интересные портреты. И как мало у нас работают в цвете. Отлично.

***

Не хватает русского колорита, но в целом выставка отличная. Студент МГУ.

***

Только мужчина может оценить красоту женщин, что художник и сделал.

***

Да, в целом очень неплохо. Во всяком случае, смело! Не стесняйтесь! Не хватает изюминки, которую, думаю, все ждут, о ней знаете и Вы, но пока, наверное, еще не решились...

***

Желаю не останавливаться на достигнутом, идите дальше, ищите, дерзайте в своем творчестве. И. Муха. Томск.

Я видел, что все отзывы были от души. Как долго я их читал и как хотел угадать те мысли, которые не были дописаны зрителями. Да, это было 30 лет назад. Но именно на этих отзывах я учился, я ими жил…

№ 194.

«Красный квадрат».

«Черный квадрат» Казимира Малевича – нашумевшая картина, о которой до сих пор судят и толкуют. Кто-то вовсе не понимает, что в этой картине такого, почему это вообще называют искусством. И каждый с пеной у рта отстаивает свои убеждения, свою точку зрения. Одни говорят, что «Черный квадрат» – суть конец всего: это то, к чему приведет развитие искусства, и что Малевич изобразил конец, минуя промежуточные стадии. Другие говорят, что «Черный квадрат» – это чувство страха и тоски, а белая стена вокруг него символизирует пустоту и одиночество. Сам Малевич пояснял концепцию своего первого «Черного квадрата» так: «Черный квадрат – чувство, белое пространство – пустота за этим чувством».

Можно также говорить о том, что «Черный квадрат» имел успех у людей, страдающих поиском глубинного смысла жизни. Наверное, ни одному другому произведению в истории человечества не удавалось столь убедительно доказать, что красота (или любое другое чувство: ненависть, страх, сопереживание, брезгливость) – в глазах смотрящего. Глубина бездны не связана с ее формой, цветом и текущей рыночной ценой. В первую очередь она зависит от того, кто в нее заглядывает. Кстати, сегодня «Черный квадрат» Малевича стоит 60 тысяч долларов. А что будет лет через 50?

Как известно, у Малевича есть и картина «Красный квадрат». Исследователи его творчества утверждают, что красный квадрат на белом фоне графически изображает страх смерти и пустоты, потому что он нарисован под впечатлением от рассказа Л. Толстого «Записки сумасшедшего», в котором главный герой видит на фоне выбеленной квадратной комнатки красную штору. То есть, «Красный квадрат» символизирует страх перед приходом неминуемой смерти и боязнь пустоты в жизни человека. На обороте «Красного квадрата» Малевич написал второе название этой картины – «Женщина в двух измерениях».

Не знаю, как это произошло, но я решил продолжить жизнь «Красного квадрата» на одном из своих коллажей. Здесь две модели: модель из Сургута и галычанка Оля. Я горжусь обеими этими девушками. Первая из них в модели шла долго: в ней была какая-то неуверенность. А Оля просто ворвалась в выставку, она поднялась резко и быстро. Модель из Сургута пришла где-то в середине моего творчества, заполнив своими чудесными работами выставочное пространство. А Оля появилась уже в моей завершающей стадии творчества.

На фото все построено одновременно на сходстве и на контрасте. Обе девушки эффектные, стоят в похожей позе. У обеих моделей высокие прически. Но они и разные: блондинка и брюнетка. И одежда на них в контрастных тонах – красный и голубой. Я решил поставить моделей не на фоне красного квадрата, а в левом нижнем углу, на переднем плане снимка, и вышло весьма оригинально: красный квадрат получил новую жизнь. Как жаль, что сейчас она омрачена коронавирусом! Сегодня страшно жить. Особенно переживаю за детей и внуков.

Модель из Сургута завоевала зрителей. Всем она нравилась. Шла под названием «Королева Сургута». Ее даже сравнивали с Мариной. И, конечно, галычанка Оля. Это супермодель. И в тандеме они отлично смотрятся. Я долго выбирал между черным и красным квадратом, но остановился на более жизненном цвете.

Все сложнее делать выставочные кадры, но серое вещество живет в постоянном поиске, в напряженных мыслях о том, а что я должен делать дальше. Да, в творческой работе с коллажами я сделал большой прорыв. Мне везло с поисками рисунков для основы – они всегда оригинальные. Наверное, уже пора перестать хныкать: я сделал за свою жизнь предостаточно. Так что, возможно, уже пора и остановиться…

Из моей жизни. Ровно.

На ровенскую землю я вступил утром первого сентября 1959 года. Пошел на Главпочту, где брат Юрик оставил письмо, получил его. Там было написано, что они живут на улице Луцкая, 29. Пошел туда пешком. Школьники с огромными букетами цветов направлялись в школы. Зеленый чудесный город с множеством цветов резко отличался от сибирских городов – такой вывод я сделал. Шел центральной улицей: много магазинов, на прилавках – колбасные изделия, сало, мясо, мне казалось, что было полное изобилие мясных продуктов.

Встретился с родными, вечером поужинали, посидели в саду, поговорили. Утром я пошел в город. Вижу: в самом центре – группа молодых людей. Веселые, с рюкзаками, прошли мимо меня. У меня сразу мелькнула мысль – спортсмены… Подхожу к домику и читаю: «Спортивное общество «Авангард». Захожу и спрашиваю в отношении работы. Попросили показать документы. Достаю паспорт, спортивные удостоверения, трудовую книжку, в которой было написано: «Преподаватель физкультуры Омского мукомольно-элеваторного техникума». Молодой человек все внимательно посмотрел, потом пристально глянул на меня и сказал подождать. Встал и поспешил в кабинет директора… Вернувшись, сообщил что я их устраиваю и можно писать заявление. Но на работу приглашали с пятого ноября. Поэтому молодой человек мне посоветовал: «Вы пока временно устройтесь на любую другую работу, потому что, если месяц человек не работает, то могут выселить за тунеядство».

Через неделю я пошел в строительное управление, начал работать на строительстве драмтеатра. Хорошая и дружная была бригада плотников. Как-то носили на крышу материалы, все отнесли и работники пошли вниз. Я остался наверху. Зачем-то взял светлый камушек и начал царапать КВП (Костюков Вячеслав Петрович) на углу крыши. И надо же, шел прораб, увидел это. Как он кричал, чтоб я стер! Конечно, он был прав. Я затер свои художества, но пятно осталось, только после ремонта его не стало.

Сейчас вспомнил одну историю. Когда через много лет, в девяностых годах, в Ровно проходил в драматическом театре конкурс красоты, его организатор Боря Маланюк пригласил меня туда с фотовыставкой. Я развешивал ее в вестибюле. И в это время зашел известный певец Александр Тищенко. Он приехал тоже на конкурс. Поздоровались, я спросил, почему он без настроения.

– Ты знаешь, Вячеслав, вчера в Киеве зашел на УЗИ, и после осмотра сказали, что нет ничего здорового, все больное. Пойдем выпьем по 100 грамм, пока ребята довешают выставку.

Поговорили и пошли в театр. Конкурс был хороший, зрители с удовольствием рассматривали фотовыставку. После конкурса в кабинете директора я сказал, что принимал участие в строительстве театра и на этой лестнице, возле кабинета, я на спор нес ящик со стеклом. Две ступеньки не осилил и проиграл спор…

В начале ноября я уже работал инструктором по спорту в Ровенском заводоуправлении стройматериалов. Через неделю сказали, что надо ехать во Львов на курсы, поскольку появилась новая специальность. Пришлось мне подучиться, как проводить гимнастику на рабочих местах.

Все с удовольствием делали зарядку, которую я проводил во всех цехах, даже в бухгалтерии. Вдобавок еще вел две секции, имея, таким образом, дополнение к зарплате.

Мой приезд в Ровно совпал с переводом сюда из Киева института инженеров водного хозяйства. А в субботу и воскресенье весь город приходил на танцы в железнодорожный клуб, который был в самом центре. Море людей, чудесная музыка, рядом была, как теперь говорят, забегаловка, выпивка и бутерброды, пирожные... Пили кагор и портвейн, и, конечно же, шли на танцы.

Мы всегда ходили втроем: я, Аркадий и Женя. И вот как-то объявляют вальс на приз. Я выхожу в центр зала и предлагаю женской половине: «Приглашаю ту, которая хочет со мной получить первый приз». Выходит девушка, реверансом откланялась, и мы начали кружить в вихре вальса. Я ее хотел пленить. Она сказала, что я очень легко танцую. Я ответил, что окончил школу бальных танцев, и вальс был моим любимым. Как нам все хлопали! Ее звали Галя, она получила приз, и я отвел ее на место. Работала Галочка телефонисткой на Главпочте.

Потом Аркадий с Женей потянули на магарыч. Я был в черном костюме, белой рубашке, белых носках, в грудном кармане белый платочек, узкие брюки, внизу разрезы – завидный парень.

Где-то через час в клубе объявили новый конкурс: прочитать стихотворение на приз. Я сразу же пошел к Галочке, встал на колени и начал читать Лермонтова «К*»:

Я не унижусь пред тобою;

Ни твой привет, ни твой укор

Не властны над моей душою,

Знай: мы чужие с этих пор.

Ты позабыла: я свободы

Для заблужденья не отдам;

И так пожертвовал я годы

Твоей улыбке и глазам,

И так я слишком долго видел

В тебе надежду юных дней

И целый мир возненавидел,

Чтобы тебя любить сильней.

Как знать, быть может, то мгновенье,

Что протекли у ног твоих,

Я отнимал у вдохновенья!

А чем ты заменила их?

Быть может, мыслию небесной

И силой духа убежден,

Я дал бы миру дар чудесный,

А мне за то бессмертье он?

Зачем так нежно обещала

Ты заменить его венец,

Зачем ты не была сначала,

Какою стала наконец!

Я горд! – прости! Люби другого,

Мечтай любовь найти в другом

Чего б то ни было, земного

Я не соделаюсь рабом.

К чужим годам, под небо юга

Я удалюся, может быть;

Но слишком знаем мы друг друга,

Чтобы друг друга позабыть.

Отныне стану наслаждаться

И в страсти буду клясться всем;

Со всеми буду я смеяться,

А плакать не хочу ни с кем;

Начну обманывать безбожно,

Чтоб не любить, как я любил, –

Иль женщин уважать возможно,

Когда мне ангел изменил?

Я был готов на смерть и муку

И целый мир на битву звать,

Чтобы твою младую руку –

Безумец! – лишний раз пожать!

Не знав коварную измену,

Тебе я душу отдавал;

Такой души ты знала ль цену?

Ты знала – я тебя не знал!

Читал громко, с выразительной дикцией и точными жестами, и в конце зал взорвался овациями. Полученный приз подарил Галочке. Жалко, что память не сохранила эту девушку. Помню только, что она была высокая и стройная. Но как-то так получилось, что больше наши пути не пересекались.

Последним танцем был обычно дамский вальс. Меня сразу же пригласила девушка – такая миленькая, улыбающаяся, стройненькая. Я ей сказал, что она – человек, который смеется. Девушка ответила:

– Вы угадали, я во время танца на приз любовалась вами и в душе завидовала вашей партнерше. А когда читали стихотворение, я в вас влюбилась. Сейчас нет таких ребят, как вы….

Она была у меня в Ровно первая. Как все хорошо у нас получалось, она была нежная и ласковая, очень красивые у нее были ножки. Как-то сказала мне:

– Мне мой сосед клянется в любви, обещает, что будет любить меня всю жизнь. А скажи мне честно, у нас с тобой есть будущее?

– Ты знаешь, я об этом не думал... Попробуй найти свое счастье с ним.

На этом мы и расстались.

Потом я познакомился с Марией. Она работала в издательстве. Мы встречались, обоим было хорошо. И как-то с Марией и Сашей Гутником (он работал на заводе), поехали с девочками в село Решуцк Ровненского района. Купались, загорали, и я предложил идти в Ровно пешком, по шпалам. Все поддержали это предложение. Как красиво мы шли! Чудесно общались, рассказывали стихи, анекдоты, и когда начало темнеть, мы были в Ровно. Сейчас не могу найти Гутника, знаю только, что он был в Ровно бизнесменом, я видел по телевизору. Сосед родителей, Григорий, хорошо знал его, но тоже куда-то исчез. Но в память о той поездке осталась моя фотография – с цветами, Марией и ее сумкой в руках.

Работа в заводоуправлении была интересной, коллектив был хороший, я часто был у Аркадия. Как-то, идя от него, познакомился с Оленькой. На следующий день было воскресенье, и я предложил идти на пляж. Она согласилась. Договорились встретиться в одиннадцать на остановке «Пивзавод». Прихожу, Оля уже там; сели на автобус и поехали на озеро. Купались и загорали, набежали тучки, прогнозировали, что вот-вот будет дождь. Люди начали уходить, но Оленька положила одежду под дерево, и мы опять пошли купаться. Поплавали, стали по грудь в воде и начали обниматься. Я к ней прижался, и вдруг она вводит в себя мой... Мне даже не верилось: в воде, в белый день, на берегу еще есть люди. Но Оля сказала, чтоб я стоял спокойно, она будет делать все сама. Как она медленно и умело все делала, словно была рождена заниматься любовью стоя. Все получалось очень красиво: красиво она попискивала, красиво отдавалась и сама была красивая, рослая. Как мы в тот день ждали вечера, чтобы вдоволь насладиться любовью…

Как-то в центральном универмаге Ровно я встретил своего любимого певца Эмиля Горовца. Он пел преимущественно переводы: выходила песня за границей – и через некоторое время ее исполнял Эмиль Горовец. Он был очень популярным, собирал полные-полные залы... А тогда в универмаге Эмиль что-то покупал. Я протянул ему конверт с его пластинки и попросил автограф, и он поставил. Как он чудесно исполнял «Лайлу», «Кристину», «Макароны» и другие песни. Когда-то я читал, что Горовец выехал в Израиль с Ларисой Мондрус. Израиль их не воспринял и не оценил по достоинству: она пела в ресторане, а он работал на выправке кожи. Что ж, се ля ви...

Частенько захожу в интернет, слушаю старые песни. Они греют душу, теплом от них веет...

В подвале я обустроил лабораторию и там потихоньку печатал фотографии. Такая была отдушина, хорошо, хоть часть фотографий осталась.

Приближался Новый год, были мысли праздновать дома, но за несколько дней до праздника встретил Аркадия. Разговорились, оказалось, что он собирается жениться. Аркадий пригласил меня встретить вместе с ним Новый год, сообщил, что его невеста придет с подругой Олей, и она – чудесная девушка.

За два часа до Нового года я пришел. Хороший дом в центре. Аркадий встретил, познакомил с невестой:

– Это – моя будущая жена Катерина, а это – ее подруга. Ты ее сегодня будешь развлекать.

Накрыт богатый стол, красивая обстановка. Мы сели и начали провожать 1959 год. Много болтали, танцевали, я рассказал несколько стихов. Всем понравилось. В 00.00 – шампанское с пожеланием счастья и здоровья... В два часа ночи невеста опьянела, Аркаша уложил ее в постель, и она уснула. Мы втроем еще выпили, поболтали, и Аркадий ушел к Катерине. Мы с Оленькой болтали, а уходя, я заглянул к Аркадию. Он любовался будущей женой. Позже они расстались, потому что у нее была очень строгая мама, и она убедила Катерину, что с Аркадием она никогда не будет счастлива. Так человек поплатился за свою доброту и порядочность.

№ 195.

«Косынка».

Удивительная фотография, сделанная в мое золотое время в Сургуте – в очень насыщенный период моего творчества. Это одна из моих первых сургутских моделей, которая пришла ко мне вместе со своей подругой. Она снималась в одно время с Мариной.

На выставке снимок «Косынка» привораживал зрителей и подталкивал их к обсуждению. Похвалы звучали в адрес очень нежной, хрупкой, утонченной модели, девственности ее позы, стеснительного взгляда и, конечно же, удачно выставленного света. Именно в нем загадка красоты снимка, его привлекательности: темный фон контрастирует с белизной оголенной девичьей фигуры. Модель стыдливо прикрывает самые интимные части своего тела легкой, воздушной желтой косынкой, создавая ощущение красоты, невинности и изящества. На лицо девушки ниспадают несколько прядей кудрявых волос, добавляя ему милую загадочность.

В те сургутские годы я даже и не мечтал о том, что у меня будет персональный сайт, и его будет смотреть весь мир. А еще мне даже во сне не приходила идея, что я буду писать книги о съемке и своем творческом пути. Не снилось мне в Сургуте, что я буду автором четырех фотовыставок, с которыми объезжу много городов. Хотя в жизни мне часто снились вещие сны. А может, я просто не все из них смог разгадать? В Тернополе был профессор, к которому я иногда приходил, чтобы рассказать свои сны. Он брал в руки сонник и делал толкования. Жаль, что этого человека уже нет.

Приходил ко мне один мужчина. Он нашел на чердаке Библию. Она была завернута в бумагу, на которой была надпись: «Не открывать! Подарить Костюкову». Это была очень старая книга. Я написал об этом Лесе. Она ответила: «Я пришлю деньги. Купи эту книгу». Но, увы, этот мужчина куда-то пропал.

Роман Баран тоже в начале своего творчества делал снимки на плеере (на улице): «Штурман», «Зима»… Мне казалось, что он очень сожалел, что не продолжал.

Я видел книгу, в которой не было ни единого печатного слова и ни единой цифры, только много эротических фотографий на природе – оголенные девушки и женщины. Я думаю, той книге было примерно 130-140 лет. Мне кажется, что сегодня по канонам красоты и стройности они не были бы приняты обществом. Советская тирания все уничтожала на корню, мастера не имели роста. А потом, когда были сняты запреты, фоторынок завалили безвкусицей. Ведь любое ремесло совершенствовалось долгим временем, а тут сразу все начали массово снимать, не думая.

Когда моя выставка экспонировалась в Белоруссии, одноклассник моей модели служил в армии. Он увидел ее фотографии и написал теплый отзыв. Ему это было приятно. Пути Господни неисповедимы…

Павильонная камера, негатив 13 х 18, объектив «Ксенар».

Роман Баран в своей книге написал: «Только через 16 лет фотограф имел право встать к камере. 16 лет он вращался в этой среде, все делалось на его глазах, он жил жизнью фотомастера, и за это время можно было все изучить». А сегодня все происходит сразу, открывают фотостудию и делают красивость, но не красоту. И в этом виновато государство: все разломали и ничего не дали взамен. А ведь когда-то все фотографы были в центральном месте, у них были хорошие площади. Пусть и не совсем грамотные службы руководили ими, но был контроль. Долгое время мы топтались на месте, и только избранные могли продвигаться вперед – тогда их ценили. Была шкала классности, и самая высокая – мастер высшего качества. Сегодня это никому не нужно. А раньше служба быта давала огромные деньги, и все резали оплату труда. Химикаты стоили копейки, были специализированные магазины. Один килограмм гипосульфита «Химфото» стоил 5 копеек. Вот почему старые фото живучие: никто ничего не экономил.

Когда-то Андропов хотел сделать пустую бутылку ценою в 3 рубля. А она стоила 12 копеек. Буханка хлеба – 16 копеек. Какая простая математика, но никто не догадался. Воду тогда надо было сделать дороже и поменять все трубы. Но народная мудрость гласит: «Пока жареный петух не клюнет, мужик не зашевелится».

В последнее время в нашей жизни очень многое меняют. И мне кажется, что порой это происходит бездумно. Не дает мне покоя то, что поменяли памятник Есенину. Сколько у старого памятника было знаменитостей! Там была вся история Есенина и всей нашей страны.

Интересно, где-нибудь у нас, даже в бывшем СССР, учат на искусствоведов? Сегодня дочь из Томска спросила: «Где твои искусствоведы?» «Нету, Ирочка, – ответил я. – Все телефоны поменялись и связь потеряна».

Наш мир сегодня гадкий и хрупкий, даже страшно заглядывать вперед. Народ так и не знает, как ушел из жизни министр обороны Гречко. Сегодня я вспомнил о том времени, когда вышла книга Брежнева «Целина». Он позвонил Кунаеву: «Завтра вылетаю». Взял с собой книги и полетел на вертолете в Казахстан к первым целинникам. Накрыли стол прямо на земле, и Брежнев всем подарил по книге. Странно, что в прессе об этом полете почему-то не было написано ни одного слова.

№ 196.

«Муки творчества».

Возвратясь из Сургута в Тернополь, я зашел на рынок и увидел там свой снимок, сделанный с вертолета. Уезжая, я оставил несколько негативов. Стало приятно на душе, что их распечатали в мое отсутствие, то есть в городе оценили мой труд...

Тернопольская область готовила альбом к съезду партии. Первый секретарь обкома тов. Ярковой вручил его члену политбюро ЦК КПСС Петру Шелесту. У меня есть такой альбом. На нем стоит дата 1976 год. По тем временам в альбоме были сделаны оригинальные съемки: заснято много хозяйств и населенных пунктов с высоты. Я первый в области это совершил.

По закону газета не имела права давать фотографии даже с высоты второго этажа. Но у нас разрешение КГБ и военного округа было.

Да, я первый снимал город с вертолета, и тут я оказался пионером. Пилотом был Владимир Литус, от управления сельского хозяйства был Иван Шевчук. Сначала облетели все хозяйство. Шевчук сказал, что покрасить и где навести порядок. В Подволочиском районе ферму внутри покрасили в голубой и желтый цвет. Меня спросили: «Может использовать другие цвета?» Но я настоял на этих. Этот снимок фермы есть у меня в альбоме. Иван Иванович как-то сказал: «Ты лучше выполняешь указания, чем секретарь райкома партии».

На юге области сделали над селом круг облета и сели рядом с конторой. Бежит председатель колхоза и кричит: «У нас еще никогда не садился вертолет!» Парторг побежал накрывать стол. Дело прошлых лет, но слово секретаря обкома партии всегда было правильным и никогда не обсуждалось. Съемка велась как с воздуха, так и с земли.

Как-то Литус привез меня вертолетом в Збараж, высадил у озера. Поскольку он не пил, я ему наложил бутылочек коньяка. У Литуса на груди были карманчики, как в грузинском одеянии, они оказались очень кстати – под эти бутылочки.

Мы решили сделать снимок моделей с вертолета: я в вертолете, а Игорь на земле. Правда, девочки спросили: «Плавки снимать?» А я говорю: «Не надо, вы будете в юбочках». Но я не учел того, что от лопастей вертолета поднимется сильный ветер, и все юбочки моделей взлетят вверх.

Когорта моделей была та же, что и на снимке «Русалки». Групповой портрет – это самый сложный вид съемки. Но снимок получился красивый, жизнерадостный. На нем все в динамике. Модели прыгали, танцевали. Зеленое поле, кружащий вертолет и четыре девушки-модели с развевающимися от ветра волосами. Съемка велась вслепую (точнее – вглухую), потому что шум вертолета заглушал человеческую речь.

Мы сняли много кадров, но большинство из них были отброшены из-за юбочек. Подобных фото я в интернете не встречал. На переднем плане фотографии – Света из Киева. Своей уверенной позой она украшает снимок. Но и все другие девушки – рослые и красивые. Они жили в счастливое время, а поэтому искренне выражали радостные эмоции.

Сегодня я не могу себе представить выставку из одних павильонных портретов. Как бы ни старался, все равно трудно было бы избежать повторов, а у меня таких портретов было уже около полутора сотен.

Вот так рождались и добавлялись кадры на выставку. Со стороны может показаться, что все это делалось просто. Но, на самом деле, это не так. Нужна была фантазия, талантливые модели и, конечно же, деньги, чтобы осуществить задуманное. А я часто думаю о том, что в СССР за эротические снимки можно было легко попасть даже в тюрьму. Не могу понять: как это со мной не случилось?

Сейчас девчонки, наверное, любуются собой, глядя на эту фотографию. Жаль, что у меня когда-то сорвалась «съемка века»: я хотел фотографировать Кавказ, Байкал, Камчатку.

Фотограф Хельмут Ньютон тоже снимал из самолета. Оригинальные снимки у него получались, он молодец, великий мастер. Мне Шевчук подарил фотоальбом со снимками партийного съезда в Киеве, а я ему еще не поставил магарыч.

Да, как-то мне все шло в руки. И самое главное – я все осуществил. Сегодня я осознаю, что молодость – огромное дело в съемке. Мысли сами лезли в голову, оставалось только их реализовать. Я моментально видел результат, а это очень важно.

Я спечатал контрольки всех кадров, сделанных с вертолета, и повез их военному цензору во Львов. Он долго рассматривал, а потом сказал: «По вашим фото можно сделать подробную карту. Но у вас все документы оформлены правильно, а поэтому я ставлю штамп «Публикацию в открытом виде разрешаю». И подпись.

Не знаю, кто оформлял документы на съемку, но мне кажется, что КГБ. Когда мы пролетали над воинской частью, в самолете сидел представитель КГБ. Так уж получалось, что даже в падении я находил точку опоры.

Это был 1976 год. Какие тогда были мощные колхозы! У всех была техника, фермы – отстроенные и ухоженные, везде хорошие дороги. В первый вылет я взял с собой дочь Иру. Мне запомнилось, как перед взлетом она смотрела в иллюминатор и о чем-то сосредоточенно думала. Она сидела у окна и, когда вертолет начал подниматься, затаила дыхание, а когда полетел – улыбнулась.

То было чудесное время. Спецхоз «Маяк». Это было первое в Украине такое мощное, полностью механизированное хозяйство. Рассказывали историю, будто бы секретарь обкома по сельскому хозяйству случайно провалился у них в отходы. И после этого он произнес крылатую фразу: «В этом еб…ом «Маяке» не еб…ых не будет!»

Сколько я в те годы продал фотографий размером 1 х 1 метр! Все по перечислению. Но где-то давали и наличные. Иногда после съемок в конце дня мы оставались на обед. Колхозам было приятно, что они будут в альбоме.

Аппарат «Мамия» 6 х 9.

Казусы жизни.

Благодарю газету «Двое» за этот материал, предоставленный в 1997 году.

«Свадьба пела и плясала…» Счастливые молодожены были переполнены радостью будущей семейной жизни. Они – обеспеченные, красивые, с престижной работой…

Через три дня невеста едет в командировку, муж ее провожает. Они заходят в СВ вагон и муж видит, что соседом по купе у его жены будет очень красивый мужчина. Он бежит к проводнику, дает ему денег, чтобы тот перевел его жену в купе к женщине. Так и происходит. Довольный муж машет жене рукой с перрона, и поезд трогается.

Попутчицы познакомились. Молодая жена говорит соседке по купе, что у нее недавно была свадьба, и предлагает отметить это событие: выпить и закусить. Поставила бутылку вина, разложила закуску. Соседка тоже вытащила бутылку. Застолье получилось хорошим, душевно побеседовали, за вином расслабились, перекурили и начали готовиться ко сну. Стоя друг к другу спинами, начали раздеваться, и попутчица как-то нечаянно обняла нашу невесту за попу. И та почувствовала, как по ее телу будто бы прошел электрический разряд. За несколько мгновений девушка ощутила перерождение – она стала совсем другой. Пронизывающая дрожь пробежала по ее телу, ее охватило ранее не изведанное ею чувство. Девушка повернулась к своей попутчице и начала ее неистово целовать. А поскольку дорога в пункт назначения была далекой, то вся эта история продолжалась полтора суток.

Они любили друг друга открыто, честно и красиво. Девушки были уверены, что более им никогда не придется встретиться, а поэтому отдавались чувствам до конца и без стыда, брали все, что могло подарить им это мгновение. Оргазм – это самое сильное человеческое чувство, которое неподвластно разуму.

Невеста сошла с поезда первой, а до этого 15 минут рыдала. На прощание сказала своей попутчице: «Спасибо тебе за все». У нее в командировке было много времени все осмыслить. Она очень любила своего мужа и даже не думала ему изменять, но никогда не имела с ним оргазма. А теперь она к нему возвращается совсем другой. Женщина на распутье… Она начинает понимать, что одиночество – это свобода: «Да, я сейчас стала другой, у меня на все открылись глаза. Я красивая и стройная, обеспеченная, уже знаю жизнь, у меня есть где жить и на что жить. Но я не могла даже себе представить, что один шаг изменит всю мою жизнь».

Сегодня общество уже ничего не скрывает. Однополая любовь становится все более привычным явлением. Хотя известна она з давних времен. Два столетия назад о ней уже писали наши предки. Разрешенная цензурой «Реальная энциклопедия медицинских наук» (СПБ, 1894 год) писала: «Будь этот грех так велик, так как же его могли совершать Платон, Юлий Цезарь, Нерон, Фридрих Густав ІІІ и многие другие? Разве Винкельман и Платон – низкие натуры?»

У нас по большей части прекрасные глаза, а ведь они, до некоторой степени, зеркало души. В Риге, в Палермо, в Лувре, в верхней Шотландии, а Петербурге на пристани, в Барселоне я находил людей, которых я никогда не видел, но которые, однако, в одну секунду чувствовали себя прикованными ко мне, точно так же, как и я к ним. Может ли быть это преступлением? Мы были блаженны, находились в упоении, благодаря Богу; и я, быть может, их никогда более не увижу, но я часто вспоминаю о них, как и они, конечно, помнят меня…

Дорогой читатель, пожалуйста, не обессудь меня. Я выложил реальные слова корреспондента газеты «Двое» и написал о разных половых влечениях женского и мужского пола.

№ 197 – 198.

Серия «Лето. Время творчества».

Модель Алла. Сегодня она – житель Парижа. Это моя первая эротическая модель в Тернополе. Как когда-то моя напарница Мария Винярская спросила меня: «Как у вас девушки раздеваются?» Не прошло и пяти минут, заходит она в павильон, а Алла стоит голенькая. Кстати, очень многие меня просили: «Научи, как раздевать моделей».

Алла – одна из везучих моделей. У нее много выставочных фотографий.

Когда снимали кадры из серии «Лето. Время творчества» в районе тернопольского озера, на дамбе останавливались троллейбусы и автобусы. Много людей собралось вокруг, и все наблюдали за процессом съемки.

Да, эти два кадра – эротика. Но она без пошлости и прекрасно преподнесена. У меня в павильоне валялась голубая ткань. Кто-то до меня использовал ее как фон. А у меня был фон из дорогой черной замши. Но Игорь когда-то во время съемок что-то на него вылил и испортил. И хотя мне было жалко испорченного фона, но я ни одним словом Игоря не упрекнул. И, когда мы шли на съемку, я взял с собой эту голубую тряпку. И вот, пожалуйста: с помощью обычной тряпки были сделаны два чудесных кадра.

На снимке № 197 Алла стоит по колено в воде. Нижнюю часть туловища она завернула в ткань и верхние ее концы подняла вытянутыми вверх руками. Девушка посылает привет небу и солнцу. Снимок просто дышит жизнью, свободой и оптимизмом.

Там, где ткань натянута (снимок № 198), я положил много камней. Алла подняла материал вверх, а ветер сам завершил эту красоту. Модель стоит боком к объективу с красивым прогибом спины. У нее идеальная фигура, которая на снимке спроецирована на голубой фон. Алла стоит босыми ногами на песке, а за ней – зеленая трава, каменный забор и верхушка дерева. Сквозь тонкую, полупрозрачную ткань проглядываются другие деревья и строения. Сняв этот кадр, я в который раз убедился, что нужно быть в постоянном поиске, не бояться экспериментировать, и тогда удача сама тебя найдет.

Интересный произошел случай. Когда Алла уезжала после съемки, я дал ей все контрольки фотографий. На следующий день она мне звонит и говорит: «У меня ничего не осталось. Я все раздарила в автобусе». Так и происходит: когда фотки красивые, их никто не прячет, ими гордятся, их дарят на память.

Прошло уже почти 30 лет. Все в жизни поменялось и, к сожалению, в худшую сторону. Сегодня найти в интернете фото оголенных женщин не составляет труда, но качественных фотографий становится все меньше и меньше. Я бы не сказал, что обнаженный женский портрет потерял интерес зрителя. Просто нужно поднять его культуру и качество.

Мир признал, что у меня эротика самая культурная. В Лондоне один из посетителей выставки сказал: «На его порнушку я бы прилетел в любой конец света». В эротике есть своя красота. Когда-то я читал, что голая Клеопатра призывала с балкона рабов на войну.

Хочется вспомнить несколько цитат из классики. Героиня романа «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза говорит: «Пользуйся моим телом, только душу не трогай». А в романе Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи» есть такие слова: «Тело женщины – скрипка, и надо быть прекрасным музыкантом, чтобы заставить его звучать».

И еще несколько цитат неизвестных мне авторов из интернет-подборки «Жемчужины мысли»:

• «Язык тела правдив даже после смерти. Говорят, сердце и тело – две разные вещи. Это ложь. Когда затронуто сердце, тело тоже жаждет прикосновений. А когда так часто прикасаются к телу, сердце тоже хочет любить».

• «Секс по любви исцеляет головную боль, секс без любви ее создает».

• «Мое тело тебе в награду, а характер – в наказание».

• «Мы приходим в мир с голым телом, но с нераскрытой душой. И только
  время одевает наше тело, а мысли, посещающие нас, оголяют наши души».

Вчера на канале «Интер» смотрел фильм. Россия, северный флот, новая подводная лодка должна сделать запуск баллистической ракеты, вроде бы, чтобы пугнуть Америку. Фильм показывает роль Политбюро, которое решало судьбы многих людей, и никто не мог возразить. Очень здорово сыграли актеры, создав глубоко психологические образы.

У Брежнева автопарк машин состоял из подарков, и после его смерти все отобрали. Так это машины. А как могли отобрать все медали и ордена? А он все-таки воевал. Товарищ, который служил со мной в учебке в Подмосковье, попал служить на Новую землю. Он писал: «Остров – есть остров. Но кто-то же должен защищать передовые рубежи. Но почему это попало именно мне? Письма приходят один раз в месяц. Пишешь и складываешь на тумбочку. Пойти некуда, кругом снег, но самая большая проблема – его отбрасывать, потому что машины должны выезжать. Но беда, что, пока одну лопату откинешь, две упадут. Это какое-то наказание». Была поговорка: «Армия – хорошая школа, но ее лучше заканчивать заочно».

Может, мое счастье и состоит в том, что я никогда не мечтал стать военным. Отслужил армию, отдушиной была фотолаборатория. Когда-то зашел майор из политотдела, посмотрел и сказал: «Это не армейская лаборатория, а лаборатория Хаммера (когда-то был такой фильм). Все стены были обклеены фотографиями из польского журнала «Панорама». Меня в то время ничего не интересовало, кроме спорта. Качал раму, объем бицепса был 43,6 см. Сегодня нарисовал круг диаметром 43 см, и стало так приятно, что когда-то у меня была такая рука. Не знаю кем, но мне всегда в жизни была проложена дорога с зеленым светом.

Да, очень сложно писать книгу. Воспоминания возвращают в прошлое время, а фотографии на сайте это подтверждают. Очень жаль, что многие лица уже не могу вспомнить. Время беспощадно ко всем…

№ 199.

«Акт».

Это один из моих последних снимков в Сургуте. Ко мне в студию пришла девушка и сказала: «Хочу сделать фото в обнаженном виде. Я давно об этом мечтаю и думаю, что мои мечты сбудутся».

Кадров сняли много. Но я оставил именно этот, тогда он мне понравился больше других. Корю себя, что тогда в спешке выбросил негативы других кадров и сейчас уже не могу вспомнить, какие они были. А поэтому я советую фотографам всегда сохранять негативы.

Есть что-то интересное в этом кадре. Получился настоящий эротический портрет. Милое лицо модели, чувственно приоткрытый рот, оголенные плечи, рельефно выделяющиеся ключицы, девственно красивая грудь – все это создает идеальную сексуальность.… Небрежная прядь волос на лице добавляет кадру динамику. Оригинальной находкой стало то, что самые интимные места модель прикрыла белой вязаной кофтой, которая как бы прячет ее от посторонних глаз.

Павильонная камера, объектив «Ксенар».

Далеко не все читатели моей книги представляют себе, что значит делать динамические кадры павильонной камерой. Это тяжело, но качество снимка выигрывает. Я трудной дорогой поднимался к вершинам, придумывал для моделей новые позы, но в сургутский период у меня еще не было полной уверенности, что я на правильном пути.

Когда уезжал из Сургута, я очень много думал над своим решением: грибное место, приличная студия, зарплата. А если бы ко мне приехала моя жена с дочерью, то дали бы квартиру на улице Ленина – в самом центре города. Возможно, там бы и остался. Ну, а потом они бы могли всегда вернуться – квартира была на брони. А в Сургуте квартиры были очень дорогие, могли бы продать – и жизнь обеспеченная. Это сегодня у меня такие мысли. А тогда был страх: ехать или не ехать. А третья жена говорила: «Я бы поехала в Томск, но чтобы жить в квартире Иры. А это не возможно».

День за днем я шлифовал свое мастерство. 50 лет был в постоянных поисках. Снимать эротику – это интересный и сложный процесс. Ему можно всю жизнь учиться и не преуспеть на этом поприще. Но мне удалось сделать многое, потому что я постиг глубинные тайны фотомастерства. Изюминкой эротических снимков всегда было то, что модель на них должна быть не вульгарно голой, а в своей наготе только приоткрытой для глаз зрителя. Именно это создает в таком фотожанре необходимую интригу…

Журналисты часто брали у меня интервью и писали статьи или давали репортажи. Часть своих работ они выставили в интернет. Для тех читателей моей книги, кто не владеет украинским языком, я сделал перевод публикаций на русский язык. Предлагаю вам ознакомиться с некоторыми из материалов.

Вячеслав Костюков:

«Художник не может быть женатым…»

О главных женщинах в жизни и творчестве, пророчествах цыганок, генсеков и космонавтов, о выдающихся моментах своей жизни рассказывает известный тернопольский фотохудожник Вячеслав Костюков (74 г.).

Его называют пионером советской эротической фотографии. Его фотоработы рождаются во сне. Он верит в сны, числа и предсказания гадалок. Может угадать чье-то будущее и сам. Любит историю и искусство, коллекционирует старые фотографии, которые меняют представление о некоторых исторических личностей или событиях. Его распорядок дня зависит от чисел: в нечетные он работает в студии, а в четные – пишет книги.

Вячеслав Костюков пишет о своей жизни, о видении истории и искусства, о людях, которые сыграли в ней важную роль, о тех, кто помог подняться на вершины славы, и о тех, кто мешал творить, о родителях и братьях, о женах и дочерях, о тех, кого любил, и о тех, кто соблазнял его, о своих моделях.

Кстати, первая книга Костюкова «Моя любовь – женщина» уже давно готова к печати, однако в силу определенных обстоятельств до сих пор не опубликована. Сейчас фотохудожник пишет вторую книгу – «Сильнее, чем любовь» Переписывал ее уже с десяток раз, уже сделал больше половины работы. И таки допишет книгу – если не для себя, то хотя бы для внучки.

О своей квартире говорит, что все в ней можно изменить, только нельзя трогать фотографий. А ими увешано все пространство его однокомнатной квартиры. Мол, осталось заполнить фотографиями только потолок.

Встречаемся в его мастерской-музее на втором этаже в ДБ «Роксолана». Сегодня нечетное число – день работы в студии. Фотограф показывает альбомы с вырезками газетных статей, старые фото. Ведет по студии и рассказывает о каждом фото; он помнит всех моделей и то, как сложилась их судьба. Угощает кофе и конфетами «Спарта», которые любит всю жизнь.

Кроме книг, свою жизнь он показал в коллаже из 60 снимков. Назвал его «Жизнь моя, иль ты приснилось мне…» Говорит, выбирал фото наугад, и жалеет только, что пропустил снимок, на котором впервые сфотографировал маму в 1953 году.

Вот выставка в Лондоне, Москве, Киеве – в Верховной Раде. Здесь встречал Олимпийский огонь, это – свадьба старшей внучки, а вот это – с космонавтом, вот здесь – у Полярного круга. Это – Сургут, его фотосалон – лучший в СССР, это – Байкал, это – Вячеслав Чорновил, это – родители, это – президент Кравчук, это – мама. Оказывается, что господин Вячеслав – единственный фотограф в СССР, сделавший портрет Брежнева с пятью звездами. Его рассказы такие же, как коллаж, – как вспышки пережитых событий.

О предвидении.

Когда жил в Омске, цыганка нагадала, что буду в Москве, что этот город станет для меня стартовым трамплином. Говорила, что стану знаменитым, буду богатым, буду иметь трех жен. Разве я тогда мог в такое поверить ... Сейчас президенты разводятся, и это воспринимается нормально, а в те времена это вообще нереально было, тем более что я тогда еще вообще был холостым. Но так и случилось ...

О рекордах.

Как по мне, это надо подавать в Книгу рекордов. Впервые сделал сверхувеличение – начал делать фотографии метрового формата, первым в Союзе начал практиковать сюжетные снимки в свадебной фотографии (например, когда невеста лежит на полу). Теперь это очень распространено в мире.

Об эротике.

Я вам покажу Родена – вот кто порнографию рисовал! А как его подали французы – издали книгу со всеми зарисовками. А когда я приехал сюда, как меня чернили, как меня обливали грязью ... Когда в 1971 году в кинотеатре «Украина» была моя выставка эротического фото, все молчали, пресса ни словом не упоминала об обнаженных девушках. Угрожали милицией, КГБ, судом. Но пришел первый секретарь обкома партии Ярковой, посмотрел на фото и сказал: «А что? Мне нравится». И все! Меня больше не трогали.

О выставках.

Москва хотела 4,5 тысячи долларов в месяц, выделили два зала на 400 квадратных метров в самом центре, Калининский проспект. Говорю, я бы хотел на три части разделить расходы – на город, область и себя. Предварительно наши руководители говорили, что это для них не деньги. Но получилось так: Чижмарь не дал ни копейки, Заставный дал пять тысяч гривен. Чтобы поехать, вынужден был занимать деньги. Вез работы машиной. Помог друг, потому что фотографии в купе не помещались. А тогда такая политическая обстановка была: начинались газовые скандалы, Ющенко поддержал Грузию, и пресса выставку бойкотировала. А коммерческое телевидение соглашалось работать только за полторы тысячи долларов.

О моделях.

Всегда делал серии снимков. А это – самое сложное в работе фотохудожника. Сколько моделей сфотографировал? Не знаю, никогда не считал. Они сами меня находили. Часто думаю об их судьбе. У кого-то она сложилась счастливо, кому повезло меньше. Одна уехала работать переводчиком в ЮАР, остальные – в Испании, Италии, Болгарии, Австрии. Все разъехались по всему миру. Некоторые в Америке, Бразилии, Австралии. Марина, две Светланы, Ольга и Олеся – это, наверное, главные вдохновительницы. Олеся уже скоро будет 10 лет, как в Канаде, приезжала ко мне на 70-летие. Когда мы впервые встретились, я сказал ей, что через несколько лет она уедет отсюда, но Тернополь она никогда не забудет. Марина, говорят, в Москве. Еще одна девушка – в Болгарии. Были у меня и мисс, и вице-мисс, и мисс эротики, и чемпионка по самбо. Есть девочки, которые защитили диссертации, стали кандидатами наук. У меня не все фото эротические. Делал портреты дочерей, внучки. Одна дочь живет в Тернополе, другая – в Томске.

О женах.

Первая жена не поддерживала моего увлечения. Как-то мне должны были организовать приезд моделей. Я пообещал хорошо заплатить, еще и дать 10 литров спирта. Приезжают четыре красавицы по 1,80 м «Волгой». А жена устроила скандал, мол, если они сейчас же не уберутся, то всю мою фотостудию разнесет. Я говорю: «Девочки, фазы нет». Заплатил за их приезд, и они уехали. Поэтому я убежден, что творческий человек должен быть свободным.

Об известных.

Когда у меня был Вячеслав Чорновил, он подошел рассматривать фотографию, которая называлась «Моя Украина». «Не слишком ли громко сказано?» – спрашивает. – «Х ... ровые деревья, полуголые девки. Да ты не в своем уме! Объясни». Говорю: «Пойдет Украина налево (дерево с ветвями и листьями) – будет жизнь. Пойдет направо (дерево с обломанными ветвями) – п ... ц этой Украине». Тогда он говорит: «Давай, я это фото в Верховной Раде покажу».

Видел Сталина, Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ющенко, Кравчука ... А как-то к нам в область приезжал космонавт Жолобов. И водители упросили меня, чтобы я его с ними сфотографировал. Подхожу, обращаюсь к нему с просьбой, а он не соглашается. У меня аж ноги подкосились от волнения. А он говорит: «Нет, сначала хлопнем по 100 граммов, чтобы морщины расправились, а потом – фотографироваться».

3 мая 2015, Диана Олейник

Ссылка на источник: https://te.20minut.ua/lyudi/vyacheslav-kostyukov-hudozhnik-ne-mozhe-buti-odruzhenim-10445052.html#page_comments

«Король эротического фото»

показал в Тернополе свои фотографии,

запрещенные когда-то в СССР

Известный в Украине и за рубежом фотохудожник из Тернополя Вячеслав Костюков в своем салоне принял группу иностранной молодежи.

Ирина Григорчук, координатор проекта «Feel Ukraine», рассказала корреспонденту газеты «Терен», что в области находится двадцать юношей и девушек из десяти стран Европы, Азии, Африки и Америки. Все они прибыли в Тернополь в рамках уникального международного проекта «Почувствуй Украину», во время которого молодые люди будут фотографировать, снимать видео, писать блоги, таким образом, популяризируя Украину, в частности, Тернопольскую область.

В программе также – встречи с интересными людьми, представителями творческой элиты.

Иностранная делегация посетила салон и фотомузей Вячеслава Костюкова в Тернополе. Господин Вячеслав – первый в Советском Союзе фотомастер, который осмелился выставить на обозрение рядовых зрителей обнаженные женские фигуры, что вызвало неоднозначную реакцию тогдашней власти. Сегодня он показал юношам и девушкам фото разных лет, в том числе и те, которые в свое время были, что называется, «персоной нон грата» на его фотовыставках. Фотомастер рассказал молодым людям о том, как делались отдельные снимки, на которых воспета красота женского тела, провел экскурсию по залам своего фото-ретро музея.

Вскоре «Терен» расскажет своим читателям о том, с чего у Вячеслава Костюкова началось увлечение фотоделом, при каких обстоятельствах происходили первые его фотовыставки на Тернопольщине, как сложилась судьба некоторых фотомоделей «короля эротического фото».

15.08.2016. 16:39

Ссылка на источник:

https://teren.in.ua/2016/08/15/korol-erotychnogo-foto-pokazav-u-ternopoli-svoyi-svitlyny-zaboroneni-kolys-v-srsr/

Фотовоспеватель обнаженного женского тела Вячеслав Костюков:

«Есть эротика, а есть порнография»

Он встретил меня дружелюбной улыбкой и дружеским «Заходите», пока я стояла и молча рассматривала фотографии. Я не раз бывала в «Роксолане», даже не подозревая, что среди всего этого многообразия магазинов, швейных ателье, офисов и парикмахерских существует отдельный мир – мир фотографий, женской красоты, старинной мебели, фотоаппаратов, часов и картин. Потому что большинство его фотографий – будто нарисованы кистью. В них заложен определенный смысл, отдельный сюжет, они могут сказать нам больше, чем тысячи слов. А фотограф со своей длинной седой бородой среди всего этого больше напоминает сказочного персонажа.

Наше интервью с Вячеславом Костюковым не было запланированным. Это, скорее разговор. Искренний, без пафоса. Господин Вячеслав ведет меня из коридора в его «святая святых» – фотостудию, где создаются настоящие шедевры. Здесь чувствуешь себя, будто за кулисами театра. Показывает два огромных сундука. «Вот и все мое богатство, – говорит фотограф. – Это все мои выставочные фотографии». Их у художника накопилось около двух сотен.

Работы экспонировались в Тернополе, Львове, Киеве, Харькове, Запорожье, Лондоне, Париже, Минске, Бресте, Москве, Санкт-Петербурге, Сочи и во многих других городах Украины и стран ближнего зарубежья. Видели их и в Верховной Раде Украины. Костюков – автор выставок «Моя любовь – женщина», «Фотомодель Олеся и ее искусство», «И Бог создал женщину», лауреат международных фотовыставок, член Национального союза фотохудожников Украины, член Международного союза литераторов и журналистов. Хотя его первая работа – учитель физкультуры, затем – фотокорреспондент. С фотоаппаратом познакомился в 1953 году. С тех пор – лучшие друзья.

– Господин Вячеслав, как вы относитесь к тому, что вас знают больше, как пионера советской фотоэротики, чем просто как фотохудожника. Вам нравится такое «звание»?

– Я уже привык. Некоторые осуждают мое творчество, другие – восхищаются. В Советском Союзе секса не было. Поэтому, когда в 1971 году в Тернополе я выставил свои эротические фото в кинотеатре «Украина», все едва не плевались. Мне пророчили тюрьму. Но пришел первый секретарь обкома Ярковой, минуту стоял неподвижно и смотрел. А потом сказал: «А что, хорошо, мне нравится».

– Сейчас вы не разрываете отношения с друзьями из России?

– Нет, конечно. Я родился в Киеве, но так случилось, что моя юность прошла в России. У меня одна из дочерей живет в Томске. Многие мои выставки экспонировались именно в этом государстве. Я считаю, что искусство не имеет ни границ, ни национальностей. И не боюсь быть осужденным. В конце концов, здесь я никому не нужен.

– Почему вы так говорите?

– У меня 60 лет стажа. Однако звание заслуженного фотохудожника я так и не удостоился.

– Не все считают эротические фото эстетическими ...

– Женская красота определила мой творческий путь. «Моя любовь – женщина» – так я назвал свою автобиографическую книгу. На стадии завершения вторая – «Сильнее, чем любовь». Женское тело – прекрасно, и им испокон веков восхищались. На своих фотографиях, я, как художник, рисую. Сначала мысленно ставлю кадр, придумываю название и только тогда переношу на пленку. Любовь к поэзии научила меня закладывать в каждое фото определенный символизм. Без женщины невозможно жить в этом мире. И я до сих пор не могу определить, кто я: Дон Жуан или тонкий лирик женского тела. Я всегда восхищался эпохой Возрождения. Это неземная реальность на пьедестале реальной жизни, гимн красоте, раскованность духа и смелость мысли. Не было запретных тем, цензором служили человеколюбие и талант художника.

– Во времена, когда фото обнаженного тела было редкостью и считалось чем-то грешным, многих такие фотографии действительно шокировали. Сейчас же все в свободном доступе в интернете.

– Понимаю, о чем вы. Есть эротика, а есть порнография. Эротика – это высокое искусство обнаженного тела, оно возвышает, вдохновляет, а не только пробуждает животные инстинкты.

– Вы перешли на «цифру»?

– Я снимаю на цифровую технику, но это совсем не то. И до сих пор отдаю предпочтение пленке. Известные фотохудожники во всем мире работают с пленкой. К сожалению, у нас сейчас трудно найти качественную. Та, которую сейчас выпускают, – далека от идеала.

– Скажите, а как вы выбираете себе моделей для фото? Есть какие-то критерии? (Здесь фотограф улыбается, делает мне комплимент и спрашивает, зачем я обрезаю волосы)?

– Знаете, есть люди фотогеничные, а есть люди, которые не знают, что они фотогеничны. Правильно подобранный образ, уверенность в своей красоте – вот ключ к хорошему фото. Нет некрасивых женщин. У меня нет стандартов красоты: правильный нос, глаза или еще что-то там. Каждая женщина красива, просто нужно видеть эту красоту и уметь ее раскрыть. Я фотографировал многих женщин – от простых студенток и домохозяек до кандидатов наук. Однако есть модели, с которыми мне комфортно работалось. Среди них – Олеся Непийвода, которая сейчас в Канаде.

– К большому моему удивлению, у вас есть и замечательные семейные фото.

– Да, вот моя дочь. Вот семья в подсолнухах. Также у меня есть немало портретных, пейзажных фото. Я мастер не только эротических снимков.

– Как случилось так, что ваши фотографии попали в Верховную Раду Украины?

– Я горжусь, что был знаком со своим тезкой Вячеславом Чорновилом. Если бы он жил, Украина бы сейчас процветала. Он видел мои фотографии, в частности, ему понравилась вот эта (показывает – авт.) Здесь два дерева будто символизируют два пути нашей страны. Он еще тогда хотел забрать ее на экспозицию в Раду. Но так случилось, что выставка там состоялась только в 2004 году.

Художник показывает мне фото, где он с Чорновилом и другие, его личные. В фотографиях – вся его жизнь. А мне становится интересно, о чем мечтает 76-летний Вячеслав Костюков?

– Несмотря на мой возраст, я все еще хочу быть в работе. Мечтаю, что найдутся спонсоры, которые помогут мне организовать выставку в странах Европы. Она будет называться «Он + она = Мгновение, ты прекрасно».
Я, конечно же, желаю господину Вячеславу творческих успехов и прощаюсь. Его старинные часы бьют три. «Заходите», – снова говорит он на прощание и исчезает среди своих фотографий так же молниеносно, как и появился.

12.09.2017 23:08. Анастасия Квитковская

Ссылка на источник:

https://www.tenews.org.ua/post/show/1505246901-fotoospivuvach-ogolenogo-zhinochogo-tila-v-yacheslav-kostyukov--e-erotika-a-e-pornografiya--foto

Вячеслав Костюков

написал роман о своих любовницах

– Впервые шесть голеньких девушек я повесил на выставке в тернопольском кинотеатре «Украина» в 1971-м. Что тогда было! Первым посмотреть пришел один хромой из отдела агитации и пропаганды. Глянул и молча выбежал из кинотеатра, не хромая. Потом были начальник отдела пропаганды, третий, второй секретарь обкома. Все молча выходили. Наконец пришел первый секретарь Ярковой. Посмотрел, говорит: «А шо, файно. Мне нравится». Так Ярковой спас меня от тюрьмы и дал негласный титул «пионер советской эротики». До меня таких работ никто не выставлял, – рассказывает тернопольский фотограф 70-летний Вячеслав Костюков.

В творческой мастерской на втором этаже Центрального дома быта показывает распечатку подготовленной к изданию автобиографии «Моя любовь – Женщина».

– Сегодня должен был идти договор с издателями подписывать, но понедельник неудачный для этого день. Не пойду.

Коридор студии завешан его роботами – преимущественно большие портреты женщин. При входе – стенд с фотографиями Костюкова. Показывает фотографию, где купается в пруду, сидит возле советского космонавта Виталия Жолобова. Снимал его приезд на Тернопольщину на заказ обкома.

– Когда приехали в Чортков, водители попросили сфотографировать их с Жолобовым. Спрашиваю его: можно? Отвечает: «Нет! Сначала надо по сто граммов выпить, чтобы морщины разгладились, а потом будем фотографироваться». Очень простой мужик.

Книжка «Моя любовь – Женщина» – автобиографическая, о жизни фотографа в Советском Союзе.

– Я знаю об истории тех времен больше, чем тогдашний обычный человек. Так как общался со многими «первыми лицами», а еще слушал запрещенное заграничное радио. Вот, например, когда умер Сталин, то первыми на его дачу приехали Хрущев и Берия. Хрущев видит тело на полу, говорит: «Пи...ц тирану». Берия отвечает: «А вдруг он прикидывается?» Хрущев представил это и уписался.

Костюков родился в Киеве. Жил и служил в Беларуси. В 70-х годах жил на Тернопольщине. Долгое время работал в русском городе Сургут. В 1995-ом окончательно переехал в Тернополь. Трижды вступал в брак и разводился. Имеет двух взрослых дочерей от первого брака. В книге описывает отношения со своими любовницами.

– Когда жил в Збараже, то за мной ходила слава, что та, которая со мной переспит, сразу замуж выйдет. Так случалось, что девушки сами под меня ложились.

Рассказывает, что одна из его любовниц была оборотнем. Прямо перед ним на кровати превратилась в волка и снова стала женщиной.

– Когда все закончилось, говорит мне: «Молодец! Не уписался, не укакался – настоящий мужик». Поела и пошла домой. Мы с ней расстались, а я для себя понял, что в мире есть много загадок, которых никто объяснить не может.

«Газета по-українськи», вторник, 04 октября 2011 07:45

Автор: Андрей Янович

Ссылка на источник:

https://gazeta.ua/ru/articles/people-newspaper/_vyacheslav-kostyukov-napisal-roman-o-svoih-lyubovnicah-/402706

Моя знакомая – эксперт и семиотик моды, начальник выставочного отдела «Музея Моды» Полина Уханова – выложила в интернет заметку, в которую включила особенно понравившиеся ей мои фотографии, сопроводив их небольшим комментарием.

Мистические фотографии Вячеслава Костюкова

Будучи в Лондоне, я получила в подарок фотоальбом Вячеслава Костюкова, и некоторые его работы мне очень понравились, в особенности, – женщины в образах «панночек» из произведений Гоголя...

Лауреат многочисленных конкурсов, член Международного союза литераторов и журналистов «APIA» Вячеслав Костюков давно занимается фотографией – это его жизнь, его профессия, его видение мира. О женщинах на своих фотографиях он говорит так: «Самое главное счастье для меня в том, что я научился отличать красоту от красивости. Я четко вижу грань между черным и белым. Никогда не увлекался кукольной красотой, для меня всегда было главным содержание образа».

Образы, надо сказать, действительно яркие...

Ссылка на источник:

https://www.liveinternet.ru/tags/%D0%B2%D1%8F%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%20%D0%BA%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8E%D0%BA%D0%BE%D0%B2/

№ 200, 203.

«Марина». (Белая и черная).

Любимица всего Союза. С ней я сделал очень много снимков. На фото № 200 Марина в новом для себя образе. Она во всем белом: белая рубашка, белые колготы на стройных ногах, белый головной убор (Марина сама сделала что-то наподобие чалмы). Модель игриво присела и завела за спину руки с букетиком красных гвоздик. Для гармонии с цветами чалма тоже подсвечена красным оттенком. У Марины, как всегда, открытое и непринужденное в своем выражении лицо. Она хорошая актриса, прекрасно владеет мимикой. Эта модель на всех снимках располагала к себе зрителей.

Фотография № 203 – это Марина в черном: черный свитер и черный фон. Здесь лицо модели снято крупным планом. Легкий поворот головы, ниспадающие на правую щеку темные волосы, приоткрытый в приятной улыбке рот. На этом фото большая роль отведена освещению. Свет выставлен со стороны левой щеки модели, что подчеркивает особенную красоту Марининого лица. Я убедился: как Марину ни фотографируй, она всегда прекрасна.

Сегодня удивляюсь, как я находил такие разные образы для своих моделей? Марина на всех снимках разная. Ее многие считали вершиной женской красоты. Марины на выставке не могло быть много. Все просто восхищались этой девушкой.

Я видел снимок Марины в витрине одной из «Фотографий». Она сказала: «Я в том районе никогда не появляюсь». За За снимок этого фотографа мне стыдно.

Вообще-то красота – это дело спорное. У каждого человека могут быть свои критерии ее оценки. Я всегда на улицах всматриваюсь в лица прохожих и часто вижу то, что меня удивляет. Вот идет пара, он – красавец, а она – серая мышка. Но он нежно держит ее за руку и выглядит очень счастливым. А бывает и наоборот: она – стройная и красивая, а он – никакой. Но и эта пара выглядит счастливой.

Мне всегда было интересно читать, как о женской красоте высказывались известные люди.

«Не всякая женщина рождается красивой, но если она не стала такой к 30 годам – она просто-напросто глупа»; «Красивых мужчин быть не должно, а некрасивых не бывает. Бывает мало цветов и теплое шампанское» (Коко Шанель).

«Красота без жертв – это когда не носишь мех и не используешь косметику»; «Красивая женщина – это как машина, которая не всем по карману» (Татьяна Соловьева).

«Красота – сила, с помощью которой женщина очаровывает любовника и держит в страхе мужа» (Амброз Бирс).

«Никто никогда мне не говорил о том, что я красивая, когда я была маленькой девочкой. Всем маленьким девочкам следует говорить о том, что они красивы, даже если они таковыми не являются»; «У девушки должны быть две вещи: это взгляд и губы, потому что взглядом она может любить, а губами доказать, что любит» (Мэрилин Монро).

«Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и глупыми, чтобы они могли любить мужчин» (Фаина Раневская).

«Говорят, красота требует жертв. Ложь! Красота требует денег» (Карл Лагерфельд).

Все-таки, из чего складывается наша жизнь: случай, удача, везение или любовь? О последней одна американская кинозвезда сказала, что какое бы ни было красивое лицо, какие бы ни были красивые ноги, пышная грудь, великолепная фигура, через полтора-два года в семейной жизни наступают серые будни… Другой красивый лозунг американская идеология выдвинула на страницах газет. Там было написано, что разнообразие – это путь к долголетию. И та же газета утверждала: если бы в нашей стране производство противозачаточных средств было налажено, как в Европе, половой акт у нас был бы, как рукопожатие…

В то время я прочитал это, записал и… забыл. Сейчас к этим словам очень часто возвращаюсь. Мы научились лечить сифилис, но кто-то нам в отместку подбросил СПИД. Кто?

Внеземные цивилизации существуют, но мы о них ничего не знаем. Школа ворожбы Карпат была одной из самых сильных, но Советская власть все уничтожила. А что плохого несет церковь? Ничего. Да и сейчас, по всей видимости, люди занимаются приворотами, но они бывают разной силы – привораживают от года до вечности…

Один товарищ встречался с девушкой, готовились к свадьбе, и вдруг он влюбляется в другую. Она была красивая и стройная. Делают свадьбу. Но его предыдущая пассия нашла ворожку, все ей рассказала, и ворожка ей говорит: «Иди, все будет хорошо». Сделали свадьбу, родители хотели иметь брачную простынь. Когда гулянка закончилась, молодожены пошли в свою комнату. Невеста быстренько разделась, лежит голенькая, изящная и счастливая, и говорит: «Быстрей, миленький, иди ко мне». Он, тоже голенький, подходит, посмотрел на жену и пошел одеваться. Больше к ней не вернулся. Начал жить со своей предыдущей любовью. Казалось бы, необъяснимо, но есть такой факт. Хотя я по сегодняшний день не могу понять жениха. Пусть он поступил благородно (за это ему большой плюс), но ведь он ее так хотел! И на тебе – перехотел. Значит, кто-то постарался в привороте-отвороте. Другого объяснения не вижу.

…Я шел по выбранной мною дороге долгих 60 лет и нигде не оступился. Да, было немало людей, которые смеялись над моим увлечением. Но, как известно, смеется тот, кто смеется последним. Я достиг желаемого успеха. А где те, кто надо мной смеялся?

Как хочется сделать два коллажа: коллаж с Мариной и с Лесей. Я все думаю, от чего мне оттолкнуться?

Сейчас вот вспомнил, что, когда в Омске работал учителем физкультуры в техникуме, там были трековые велосипеды. Они отличаются от обычных тем, что крутить их педали нужно постоянно. Утром в воскресенье я поехал на таком велосипеде в Омск. Ветер дул в спину, и езда была очень приятной. И вдруг поменялась погода, прошел дождь, ветер поменял направление и усилился, начал дуть мне навстречу. Ехать было очень тяжело, и остаток пути я шел пешком. Сегодня я это сравнил с фотографией: одни идут легко и быстро, другие бьются, как рыба об лед, и не получают желаемого результата. Конечно, и возраст вносит свои коррективы.

Сегодня все поменялось. И главное – люди стали совсем другими. В 1950-60-е годы нужны были недели, чтобы поцеловаться, а сегодня в первый день отдаются. Например, я свою будущую первую жену поцеловал через неделю и получил пощечину.

№ 201-202.

«Меланхолия», «Кармен Сити».

Сегодня жанр классического портрета практически исчез в фотографии. Модные сейчас селфи, которые делают все подряд на мобильные телефоны, довели понятие о портрете до примитива. Вот поэтому так приятно смотреть на настоящие образцы фотографического портрета. А ведь в нем самое главное – это психологическая составляющая, которая выражает индивидуальность каждого человека. Чтобы ее подчеркнуть, необходимо в модели увидеть не только внешнюю картинку, но и уникальную, неповторимую душу. А это – громадный труд и большая ответственность.

Перед тем как снять портрет, я всегда внимательно изучал личность модели, чтобы подчеркнуть ее неповторимую красоту. Хотя я всегда знал, что понимание красоты у разных людей может в корне отличаться. А поэтому в выставочных фотографиях должны присутствовать типажи на все вкусы: лица строгие и ласковые, серьезные и игривые, с правильными, классическими чертами лица и с необычной, неординарной красотой.

В поисках новых сюжетов для фотографий все умеют рассуждать о прекрасном. Но порассуждать – это еще не значит суметь воплотить в жизнь задуманный образ, тем более – два и больше разных образов с одной моделью.

Именно так я пытался по-разному представить свою модель на фото № 201 и 202. Девушку зовут Гульнара. Она пришла ко мне в студию и заказала всего две фотографии. Я обратил внимание на ее особенную красоту: большие выразительные глаза, аккуратный носик правильной формы, пухленькие, по-детски капризные губы и, конечно же, шикарные густые волосы.

Гульнара в переводе с персидского означает «подобная цветку». Как подходит этой девушке ее имя! Для фотографии «Меланхолия» я выбрал красный фон. Какой у модели глубокий и задумчивый взгляд… Слегка опущенные глаза подернуты светлой грустью. Гуля вся погружена в свои сокровенные, тайные мысли. Она хрупкая и изящная.

Да, сегодня зритель привык к слащавым лицам, с которыми уже работал скальпель и руки хирурга. А Гуля – самородок наивысшей пробы. Но эта девушка не знала себе цену, потому что была очень скромна.

Мне очень захотелось сделать Гулин снимок в профиль. Ведь есть такой вариант классического портрета. Надо было только решить, какой образ Гуля «примерит» на себя в такой фотографии. Я лично руководил процессом создания прически, которую вы видите на снимке. В моем понимании, она должна была быть классической. И, когда в волосы Гули был приколот большой красный цветок, я понял свою ассоциацию: моя модель мне напомнила главную героиню балета «Кармен-сюита» Жоржа Бизе. И поскольку в ее художественном воплощении преобладают именно красные тона, мы выбрали и красный фон, и одежду в красных тонах. И не прогадали. Посетители выставки портретами Гули просто восхищались. Эта фотография экспонировалась под названием «Кармен Сити».

Успех Гулиных фотографий сложился из целого ряда составляющих: красивая модель, удачно выбранные образы, профессионально выставленный свет и, конечно же, объектив «Ксенар», давший чудесное изображение.

Из каталога «Фотографии Хельмута Ньютона»:

«С 1900 года модная фотография приблизилась к портретной. Основоположником жанра по праву считается французский фотограф барон Адольф де Мейер, а его продолжателем стал Хельмут Ньютон, который просто ворвался в фотографический мир. А феминистки объединились и обвинили его в женоненавистничестве. Вклад Ньютона в историю фотографии ХХ века состоит не просто в крайней дерзости, но, что более важно, в его даре предвидения, в интуиции, способности изображать женщину таковой, какая она есть в данный момент, на рассвете нового тысячелетия, женщину, которая главенствует, а не подчиняется, которая отдается любви тогда, когда хочет, и с тем, кого она хочет. Ньютон представил зрителям женщину, которая наслаждается своим сильным телом, принадлежащим ей одной, женщину самостоятельную и страстную. Именно поэтому работы Ньютона считались столь шокирующими, ведь его постановочные фотографии провозглашают новый тип свободы и отражают фантазии, на которые такая свобода вдохновляет. Многочисленным табу нудистско-христианской морали пришел конец.

Результаты сексуальной революции оказались именно такими, как Ньютон, в силу своего таланта, предсказал задолго до ее начала. Подлинный творец отличается именно тем, что идет впереди своего времени, предвосхищая события будущего, события, в которых каждый узнает свою собственную историю, и которые отражают общую универсальную идею.

Ньютон приглашает нас в чужой мир, дает возможность заглянуть в темноту, в нереальность и словно напоминает о том, что судьба фотографии – быть напечатанной, а потом выброшенной. Он превращает фотографию в забаву, посмеиваясь над собой, своими поклонниками и своими критиками».

… Живопись и фотография – братья. Я уже давно ко всему прислушивался. Вооружили слова Жени Удина. Когда его Леся спросила: «Что и чем рисовать?», ответ был прост: «Рисуй, что видишь, рисуй, чем хочешь». Помня его слова, я начал снимать все, что видел, не пропускал ничего, а поэтому и создал разнообразные выставочные кадры. А зритель ведь очень разный: либо полюбит тебя, либо нет. И никто в мире его мнение наперед не узнает.

Гулины фотографии… Это было 30 лет назад. То была золотая середина моего творчества – я летел вверх…

Сегодняшние фотографы на Гулю, возможно, не обратили бы внимания. Они все ищут броских, ярких моделей. А заполучив их, не знают, как их раскрыть перед зрителем, чтобы избежать однообразия, повторов.

Как сложилась твоя жизнь, Гуля? Ты, наверное, не знаешь ни о моем сайте, ни о том, что ты его украшаешь и несешь чистейшую классику.

Павильонная камера, негатив 13 х 18, объектив «Ксенар».

Мозаика моей жизни.

Заведующая детсадом в Кременце рассказала мне историю, которая произошла с ее мужем-подполковником.

Один сосланный на Север националист приходит в КГБ, и говорит:

– Хочу встретиться с начальником, который «оформлял» меня в Воркуту. Вот я уже вернулся и горю желанием увидеть его.

Кагэбисты начали отговаривать его, но потом согласились, завели в кабинет. Там сидит начальник – подполковник, и еще кто-то:

− Слушаю вас, − говорит подполковник.

− Я пришел вас отблагодарить, что вы меня сослали на Север. Сейчас две моих дочери имеют дома, отличную мебель, я еще куплю им машины и буду сам доживать свою счастливую жизнь. До свидания.

И ушел.

Сами ссылали, судили, а какой результат? Кому это выгодно?

***

7 мая 1967 года, в День радио, мы перегоняли из дивизиона ТЗМ. Когда проезжали возле реки Неман, мне так захотелось увидеть его, а еще лучше − покупаться.

− Давай, сворачивай к Неману!

Шофер говорит:

− Не положено, рядом траса…

− Да кому мы нужны?..

− Может, и так, − согласился водитель и повернул к Неману.

Была чудесная погода, чистейшая вода, песчаный берег, дно видно… Я разделся и прыгнул. А там такая холодная вода… Но было уже поздно. Именно после того случая я подумал: «А почему бы не заняться моржеванием?» И с 1968 года я начал моржевать...

* * *

2012 год. Позвонил мне Витя Рыбин, бывший первый секретарь обкома комсомола, и сообщил, что умер И.М. Ярковой (был первым секретарем Тернопольского обкома партии). Многим хорошим, что есть у меня, я обязан Ивану Мефодиевичу. Именно благодаря ему я − пионер советской эротики. Он дал мне квартиру на престижной улице Ивана Франко, потом я ее разменял. Предлагал на выбор 7 квартир. Пусть земля тебе будет пухом.

***

В 1965 году сажусь в Москве в такси, а водитель спрашивает:

− Солдатик, а не хочешь девушку?

Такой прямой вопрос меня ошарашил. Я даже не знал, что ответить, и сказал, что нет времени. А сейчас вспомнил, что, по словам Хрущева, в СССР секса не было. Красивый лозунг был.

А первые миллионеры после войны были в Ленинграде. Но где они брали хлеб, который был дороже золота, не знаю. Не помню, где я это читал, но это факт.

***

Ах, как просрал я колодку мастера спорта в финале с мастером спорта по классической и вольной борьбе! Он мне говорит:

− Две бутылки коньяка − лягу на лопатки.

А я отвечаю:

− Я все равно буду в вольной борьбе участвовать, а тебя, Ара, задавлю!

− Как хочешь…

И он меня победил, молодец, а я дурак. Прожил бы жизнь мастером спорта, но не подумал тогда...

* * *

В Кременце, когда строили ресторан, из земли вырыли бочку. Открыли, спиртным запахло, и двое стаканчиками попробовали. Вырубились. Вызвали врача, он осмотрел, сказал: «Проспятся, и все буде хорошо». А сейчас водкой травятся. Это впервые в таких масштабах за всю историю существования водки.

* * *

В Лиде (Белоруссия) ждали приезда командующего ракетными войсками СССР, кажется, Говорова. И я на КПП должен был его встречать и докладывать. Сутки там пробыл, а как только ушел, он на большой скорости проехал. Как мне было жалко, что его не увидел!

* * *

После увольнения из армии в запас я приехал на сессию (учился на заочном в Тернопольском пединституте). И первой, кто мне попался, была Светлана Калиберда. Говорю ей:

− Мне нужно вам сдать экзамен и зачет.

А она отвечает:

− К чему такая официальность, Славочка? Говорят, вы стали крутой. Для всех и я крутая, а для тебя была и есть Светочка. Давай зачетку.

− Нет, сначала я сделаю альбом, а потом дам тебе, Светочка, зачетку.

− Как хочешь!

Сделал ей два альбома и выставочный снимок «Бегущая по волнам». (Один альбом мне принесли, он сейчас у меня). Светлана самостоятельно поехала в Молдавию на республиканское первенство и получила колодку мастера спорта. Светочка имела обалденную фигуру. Защитила диссертацию и преподавала, но позже случилось непредвиденное... Однажды звонит мне женщина:

– Костюков, ты должен мне помочь. Знакомый голос, но я не узнал...

– Можно мне прийти к тебе?

– Приходите.

– Буду через десять минут.

– Я жду.

Пришла дама, стала в стороне. В темных очках, шляпа закрывает глаза. Я говорю:

− Слушаю вас.

− Это я звонила, Света Калиберда.

Снимает очки. Лицо ужасное, глаз в стороне, вмятина. Оказалось, все это было следствием автомобильной аварии.

− Слава, сделай мне порядочную фотографию на паспорт. Я еду на конференцию в Англию и так хочу иметь в паспорте нормальное фото.

− Попробуем...

Сфотографировал и думал, как сделать. Спечатал портрет, перевернул негатив, спечатал второй портрет, разрезал по половинке, соединил, переснял и сделал фото. Позвонил Свете, она пришла, посмотрела и завизжала от восторга...

* * *

Богдан Михайлович Шиян в Кременце имел автомобиль «Москвич». В свое время он нес олимпийский огонь. Сейчас преподает в пединституте теорию и методику физического воспитания.

* * *

На 50-летие Советской власти был в основном сержантский караул, и я в него попал. Ночь, сильный дождь, и я слышу, как кто-то ходит у забора. Крикнул − продолжает ходить. И я начал стрелять. Потом вызвал караул. Приехали, и оказалось, что я убил корову. Мне объявили благодарность, а белорусам утром оплатили деньги за корову. Ждали и боялись чего-то, но все прошло.

Кормили солдат чудесно, в столовой аппарат с газированной водой стоял. А Миша Баран − в хлеборезке и в хлеб наложит всегда масла. Да и киевское «Динамо» тогда положило медали в кубок.

* * *

Пошли на стадион с Мишей Бараном, а он говорит:

– Посмотри, какая красивая девочка идет в середине! Какая она стройная, красивейшие ноги, лицо красивое…

– Она будет моей, Миша, и я поставлю магарыч.

− Как и чувствовал, Ниночка была прекрасной женщиной.

* * *

01. 11. 1967 г. Через военкомат Костюков отправил телеграмму: «Бабушка в тяжелом состоянии». Вечером на перроне я сказал:

– Прощай, проклятая Белоруссия, к тебе я больше не вернусь...

* * *

Когда-то Григорий Шевчук, первый секретарь Тернопольского обкома партии, встречал из Хмельницкого первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Шелеста, а он как-то раньше проехал границу Тернопольской области, и они разминулись. Наши на полных газах, но не могут догнать. Вдруг Шелест остановился, подъезжает Шевчук, а Шелест ему говорит:

− Знаешь, Гриша, если бы я не стал поссать, ты бы меня никогда не догнал. Машины у нас только внешне одинаковые, а моторы разные...

* * *

Перед моим увольнением из армии в запас одна моя знакомая принесла мне французские духи (привезли родственники из заграницы):

− Подари дочери.

Так и сделал. А она взяла и вылила в туалет, но запах стоял долго. То была настоящая Франция. А «Болгарская роза», а сигареты «БТ»!..

* * *

Фотограф Скакальский… Как он мне нравился! Спокойный, выдержанный, трудяга был, много снимал, во время войны снимал. Был у меня сын его, обещал написать о нем, но больше не видел его.

* * *

Несколько слов о кременецкой «Интервенции» (пьесе, поставленной местным театром). Орест Маланюк играл одну из главных ролей, потом был секретарем обкома комсомола; Венедикт Лавренюк − директор Дома культуры, прилично платил, возле гастронома были большие фотографии; удачный портрет сделал Самуйлык, в истории Дома культуры там все зафиксировано…