8 галерея

№ 436.

«ХХІ век» (коллаж).

Сегодня я не представляю свою творческую жизнь без коллажей. Коллаж раскрывает новые возможности в искусстве, демонстрируя широту мышления фотохудожника.

Когда-то очень давно я побывал в Тернополе на одной из свалок. От нее шел жуткий запах, и к тому же от самозагорания мусор дымил. Уже тогда я подумал о создании коллажа. Но в то время эта идея как-то отодвинулась на задний план. И вот примерно год назад она снова всплыла в моем воображении.

Я попросил компьютерщика: «Найди, пожалуйста, в интернете красивое фото мусорной свалки». Через несколько дней он пришел и показал мне найденный снимок. Мне он очень понравился: гора мусора, на дальнем плане – работающий желтый бульдозер, справа – человек, несущий на голове огромную массу мусора как противовес технике.

Чтобы воплотить свою задумку, я начал искать подходящие фотографии в своем архиве. Первая из них – это фото Леси, переходящей ручей. Я его разместил посередине основного снимка. Леся в легком белом платье и белых туфельках, которые создают контраст всей этой куче грязи и зловония. Быстро все спечатал, посмотрел, и мне показалось, что на коллаже не хватает еще одного яркого акцента. И тогда я в правом нижнем углу поместил фото «Крик» (№ 440, 7 галерея). Оно передает совсем другую эмоцию: модель как бы кричит: «Люди, остановитесь, спасайте нашу землю!» И вот в таком варианте коллаж заговорил… Да, поистине «Терпение и труд все перетрут».

Я доволен своим коллажем, а еще тем, что создал его через 15 лет после выезда Леси в Канаду. Это тебе, Леся, подарок на юбилей твоего отъезда. Возможно, ты думала, что я уже тебя забыл, увлекся новыми моделями… Но это не так. И я думаю, что смогу создать другие коллажи, в которых использую твои фотографии.

Вчера Женя Удин сказал мне, что этот коллаж надо спечатать в большом формате, чтобы он стал напоминанием человечеству о последствиях пластика, создатели которого даже не подозревали, как он заполонит весь мир. Мой коллаж имеет социальный смысл – борьба против засорения планеты. Я хотел показать экологическую катастрофу, которая может ожидать человечество, если оно вовремя не опомнится.

Умные страны и мусором распоряжаются по-умному. Они не только его перерабатывают, очищая окружающую среду, но даже на этом хорошо зарабатывают. А у нас не могут построить по-настоящему современные заводы по переработке отходов, а поэтому Украина все больше превращается в большую свалку, что очень вредит здоровью людей.

Я уже писал о том, что первый свой коллаж сделал в армии, хотя тогда даже не знал такого слова, как «коллаж». Взял из журнала фотографии ракетных установок, обрезал по контуру фото солдатика с карабином и наложил его наверх. Этот коллаж с подписью «На страже мира» дала окружная газета, которая, если мне не изменяет память, называлась «На боевом посту». Я получил от них письмо, что по окончании службы в армии они могут забрать меня в свой коллектив. Сегодня не могу понять, почему я отказался.

В Москве в фотоотделе магазина я познакомился с К. Куличенко – фотокорреспондентом газеты «Красная звезда». Я был у него в лаборатории. Душа визжала от увиденного: я мечтал стать знаменитым фотографом. Останься я тогда в Москве – и жизнь моя, возможно, сложилась бы совсем по-другому.

Как-то будущий полковник КГБ в учебном классе сел на ракету, как на коня, и попросил его сфотографировать, но я отказался.

Фотография имеет огромную силу, но она обладает эффектом бумеранга: она будет тебе удаваться и будет любить тебя, если ты будешь отвечать ей взаимностью. Это я понял еще в Збараже.

Я посылал в районную газету «Ровесник» фото передовиков (в основном, это были девушки), а ее секретарь Миша Оныськив давал эти снимки на первой полосе размером в полстраницы, при этом надпись «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» оказывалась не сверху, а под фотографией. Как жалко, что я не сохранил ни одного экземпляра из тех номеров газет! Как бы они сейчас мне пригодились в написании книги! А как я мог бы использовать их в работе над коллажами!

Фотография всегда отвечала мне взаимной любовью: меня ценили в районе, хвалили в обкоме партии и в Министерстве. Збараж для меня стал звездоносным: там во мне родился фотохудожник, там я получил свои первые награды по области и в республике, там я начал зарабатывать титул «пионера советской эротики».

… Мне до сих пор не дает покоя одна из невоплощенных мною идей: создать портрет бабушки ХХ века (хотя у нас уже давно ХХІ век). В селе Добрыводы Збаражского района была тюрьма, и там когда-то сидела одна заключенная. По-моему, ее звали Маня. У этой женщины было удивительное, колоритное лицо. Она почти всю жизнь провела за решеткой: выйдет, снова что-то украдет – и опять в тюрьму. Я долго думал сделать фото этой женщины, но не успел: когда приехал из Сургута, мне сказали, что она умерла.

Неужели моя мечта так и останется невоплощенной? Неужели я так и не смогу снять модель, которая в моем представлении является яркой представительницей бабушки ХХ века?

А еще я хочу внести некоторые коррективы в свой сайт, ведь на нем нет многих фотографий, которые заслуживают зрительского внимания.

Время летит очень быстро. Мне уже 79 лет. Дай Бог, дотянуть до 80-летия и собрать на праздник моих моделей. Сейчас все свободное время забирает написание книги. Я рад, что всем, кто ее читает на сайте, она нравится. Я ее пишу по своим правилам, возможно, немного сумбурно излагаю свои мысли, но в этом и есть моя индивидуальность. Главное, что я пишу честно и от души.

Вся моя жизнь – фотография. Моя квартира превратилась в фотогалерею. И я в ней живу…

№ 437.

«Из коллекции внучки».

Наверное, самая сложная съемка – это снимать на выставку своих родных. Я уже раньше писал, что моя внучка Яночка коллекционирует кукол. Мне захотелось запечатлеть ее на фотографии рядом с куклами. Стал выпрашивать, но она ответила:

– Деда, они все коллекционные. Я их очень берегу. А ты можешь поломать.

Пообещал, что буду предельно аккуратен. Яна согласилась. Я взял чемодан, на внутренней части крышки набил планку и расставил кукол, словно в домике. У Яны в руках кукла-негритяночка. Это подарок Леси, который она привезла из Мадрида. Низ чемодана я выложил одногривневыми монетами. Такие же монеты рассыпал по полу. Я очень давно собираю эти монеты. Как-то сказал Яне:

– Когда тебе исполнится 16 лет, надеюсь, будет и Украина, и гривна. Выходя из дома, возьмешь горсть монеток – и на день тебе хватит.

Кстати, в трехлитровую банку вмещается тысяча металлических гривен, и по весу она очень тяжелая.

Я всегда любил что-то собирать. После войны насобирал тысячу рублей по одной копейке. Зашел в магазин и говорю продавцу:

– Давайте мне велосипед за то, что я собрал такое количество копеек.

А продавец мне отвечает:

– А кто тебе такое сказал?

С наивной детской уверенностью я ответил:

– Это сказал Сталин!

Но продавец меня разочаровал:

– Сталин такого обещания не давал.

Какое у меня было разочарование… Я купил конфет-подушечек и пошел домой.

Когда родился брат Валерик, я начал собирать кукол. Потом собирал кукол и в Сургуте. Мне очень нравилось коллекционировать. Сегодня внучкины куклы и мои металлические гривны как будто возвращают меня в мое детство. По копейке я собирал в месте продажи газированной воды. Мне продавщица меняла, потому что я был из уважаемой всеми семьи врачей.

Когда была выставка в Верховном Совете, мы с Лесей поехали в Дымер. Зашли в дом, где я когда-то жил. А его нынешняя хозяйка говорит: «Я знаю, что здесь раньше жили врачи». Хотела нас угостить только что сваренным борщом, а я, дурак, почему-то отказался. Деревья, которые мы когда-то сажали, были очень большими. Я увидел знакомый мне сарай и погреб, они тоже сохранились без изменений. У меня от нахлынувших эмоций разболелась голова. Но я все же спросил:

– Когда-то здесь жила с мамой девочка. Ее отец был немец. Вы не знаете, где она сейчас?

Хозяйка дома ответила:

– Они выехали, и никто не знает куда.

Таковы реалии нашей жизни… Об этой девочке я обязательно напишу в следующей своей книге.

Откланялся я дымерскому Дому культуры, где когда-то впервые посмотрел фильм о Тарзане, о сталинградской битве, о взятии Берлина, «Подвиг разведчика». Хотел зайти в школу, но она была закрыта, потому что был воскресный день.

Зашел во двор Васи Жадобко: тот же дом, тот же сад. Прошлись по улице, где раньше лежало большое бревно, а теперь поставили лавочку. Помню, как на мой день рождения в 1951 году мама купила мне в подарок ведро мороженого, и мы его кушали всей улицей, сидя на этом бревне. Тогда, через 6 лет после войны, такое событие считалось выше крыши.

Я узнал, что мясник, который хотел жениться на моей бабушке, так и не женился, и он уже умер. Дети Васи Жадобко открыли бар. Самого Васю я так и не увидел, потому что он был в селе.

После этого путешествия в прошлое я чувствовал себя как выжатый лимон – такая была большая нагрузка на психику. Но в то же время мне было очень приятно окунуться в детские воспоминания. На улице начался дождь, мы сели в автобус и поехали в Киев.

Я стараюсь с Яной внедрить новую съемку – стилевую. Пообещал ей:

– Когда ты подрастешь, а я доживу до тех лет, то заберу тебя с собой в Европу на свою выставку, чтобы ты увидела помпезность ее открытия и счастливые взгляды зрителей, рассматривающих фотографии. Учи иностранные языки, они тебе пригодятся в жизни. Ты живешь в совсем другое время – время компьютера, с которым ты дружишь. Сегодня фотография получила другое направление. Но это привело к исчезновению жанра классического портрета. И если ты начнешь серьезно работать в этом направлении, продолжая дело своего дедушки, ты будешь на коне.

Я долго искал точку опоры и нашел ее, а поэтому легко делаю как павильонные портреты, так и на плеере. Стартовал я в Збараже в 1969 году (фото № 249, 5 галерея). Получил за этот снимок третье место на Республиканской фотовыставке. А сделанное мною фото моего друга Володи Виклюка висело во многих магазинах. В моих слайдах и цветных фотографиях большого размера был мединститут, ХБК, кафе «Нептун». Все это есть в моих творческих альбомах. Самая большая фотография 3 х 5 метров, под стерео, – это было фото Збаража, а самый большой слайд – 2 х 3 метра. И все это было на отечественных материалах. На юбилей октябрьской революции весь рынок был одет в мои фотографии и слайды метрового формата…

То была моя молодость. Из меня просто бурлила мощная энергия.

Из Ровно прислали фотографию: мамочка после войны со студентами. Я ее склеил из кусков. Какая красивая посадка группы из семи человек! Сегодня таких фотографий не делают. Мамочка моя была трудяга. Возможно, мне это передалось по наследству. Я узнал фамилию фотографа, который делал тот снимок.

«Фотография», в которой когда-то работал Роман Баран, сейчас уже не существует. Я правильно сделал, что вернулся в Тернополь. Думаю, что рано или поздно фотосалоны оживут и заработают по-новому. Все-таки люди должны ценить профессиональное фото. В Кременце до войны было 16 фотосалонов. У меня есть фото Кременца, датированное 1915 годом. Я его наклеил на паспарту.

Сегодня моя отдушина – сайт. Какое приятное ощущение – видеть, как на него заходят люди из разных стран.

Яна делает неплохие кадры телефоном. Но это скорее случайность. Надо еще много учиться. Хотя меня никто не учил, я все делал сам. Очень хочу, чтобы внучка продолжила мое дело. Но надо, чтобы еще и она этого захотела. Ну, что ж: посмотрим…

Аппарат «Цифра».

№ 438.

«Красота красот»

На фото – девушка из Крыма. Она приехала в Тернополь и гостила у Бориса Маланюка. Пообщавшись с ней, Борис направил ее ко мне в фотосалон. Снимок я сделал очень быстро. Потом поставил над негативом растр и получилась стилизация под классический старинный портрет. Читателям, которые не знают, что такое растр, я немного расскажу о технике создания таких снимков. Растр – это решетка для структурного преобразования направленного пучка лучей света. Она применяется для перевода полутоновых изображений в штриховые. Обработанные при помощи растрового экрана снимки состоят из мелких точек, что приводит к изменению обычной структуры изображения. Следовательно, зрительное восприятие фотографии становится необычным и оригинальным.

Если говорить о самом кадре – то это портретная классика. Милое, нежное лицо с правильными чертами, мягкий взгляд вниз из-под опущенных век. Собранные в традиционную для ХІХ века прическу волосы украшены мелкими белыми цветочками. Для фона я выбрал черный цвет. Все это создает образ юной дворянки, пришедшей к нам из прошлого столетия. Вот так создавалось разнообразие снимков, которые пополняли выставку.

Когда в 2009 году я делал выставку в Москве, фотографы мне говорили, что мечтают сделать в год хотя бы 2-3 выставочных кадра. Они удивлялись, что я могу так плодотворно работать. Правда, у тех фотографов не у всех была возможность снимать в салоне. Они искали кадры в повседневной жизни. А это не очень просто – подловить и запечатлеть такие мгновения, которые могли бы стать основой для выставочных фотографий. Ну, и конечно, не последнюю роль здесь играет мастерство печати. Вот из всего этого и складывается успех фотографа.

Вспоминаю те дни, когда я работал в Збараже в районной газете. По заданию редакции я выезжал на съемки. И хотя мне ставили очень четкие задания, я все равно по дороге в колхоз пытался продумать до мелочей, как я поставлю перед объективом механизатора, водителя или доярку, чтобы фото получилось максимально удачным.

Сегодня многие жалуются, что уже очень сложно придумать что-то новое. А может, современные фотографы просто не умеют творить, фантазировать? И еще они очень часто после первой неудачи сдаются. А настоящее мастерство шлифуется годами, десятилетиями упорного труда и работы над собой.

Мне удавались не только салонные фотографии, но и снимки на природе. Роман Баран рассматривал их с жадностью. Наверное, он осознавал, что упустил это направление в фотографии. Я высоко ценю его портреты и коллажи, здесь он – непревзойденный мастер. Возможно, жена не одобряла его выход на природу. Но и сам Роман как-то мне признавался, что ему это уже, скорее, не под силу. Да, для этого нужна была уйма времени для поиска удачных мест съемки и, конечно же, финансовая стабильность. А семейному человеку все это сделать сложно. Я это знаю и по себе. Сколько выставочных кадров было отброшено моими «семейными цензорами»! Только когда я остался один, в полную силу почувствовал настоящую свободу творчества. Да, я убедился, что художник не должен быть женатым.

Вчера разговаривал по телефону с сыном Барана. Наконец-то почувствовал из его уст дружеский тон. Давно надо было смягчить напряжение с его стороны. А с дочерью Романа у меня неплохие отношения.

Сколько раз я сожалел о том, что так и не осуществил задуманную мной «съемку века»! Развал Союза очень осложнил путешествия по красивейшим местам. А я так долго готовился к этим съемкам и потратил немало денег. Один из тогда задуманных мною снимков – «Всюду жизнь». Я представлял, как на фоне обгоревших после пожара деревьев в тайге будут стоять красивые девушки в свадебных платьях.

Сколько красивых мест сейчас показывает телевидение! Как жаль, что я уже не могу посетить хотя бы некоторые из них и сделать хорошие кадры. Но бессонными ночами я все еще продолжаю об этом мечтать…

№ 439.

«Взгляд из прошлого».

Я сфотографировал эту девушку на очень памятном для меня месте – на ступеньках у тернопольского озера. Когда-то был ураганный ветер, но я все-таки решил пойти к причалу и искупаться. Спускался к воде по лестнице и только ступил вниз на асфальт, как услышал позади себя страшный грохот. Обернулся – и увидел, как буквально за моей спиной упало огромное дерево. Можно сказать, что я на доли секунды ушел от смерти. Если бы я попал под сломанное дерево, оно бы точно сплющило меня. Наверное, мой ангел-хранитель меня спас.

Я подошел к причалу, были огромные волны. Лег на бетон, и меня накрыло волной. Только тогда я немного пришел в себя и осознал, что со мной могло произойти. Да, тогда моя жизнь могла бы оборваться. Но высшие силы меня уберегли. Я заметил, что они всегда стояли за моей спиной, и я смог дожить до такого возраста. И я не просто дожил, но и создал целую фотогалерею, которой любовались и любуются сейчас зрители разных стран.

А сейчас о том, как был сделан этот кадр. Я прогуливался с девушкой возле озера. Мы дошли до места падения дерева, и я посадил ее на те, памятные для меня, ступеньки. Сделал всего один кадр, но он получился выставочным. У моей модели глубокий, пронизывающий взгляд, красивая прическа из густых белых волос. Ярко-синее платье придает интенсивный цветовой акцент снимку, контрастируя со слегка размытым зеленым фоном, созданным ветками деревьев. Права поговорка: «Глаза – зеркало души». Красавица с этого снимка сейчас живет в Европе.

На этом месте я часто задумывался о том, что в жизни каждого из нас есть вещи, которые мы не можем объяснить. В таких ситуациях мне вспоминается Вольф Мессинг. Я несколько раз смотрел фильм о нем. Актер сыграл его блестяще, потому что полностью вошел в образ.

Мессинг попал в опалу Хрущева. В дневнике его ассистентки нашли запись о том, что Никита Сергеевич требовал от Мессинга, чтобы он выступил с заявлением, что ему, мол, явился Ленин и попросил вынести его из Мавзолея, а Мессинг отказался это сделать. Да, много наши правители наломали дров, уничтожая великих людей… А сейчас люди сами выезжают из Украины. Такая богатая страна, а жить в ней стало просто невозможно. Народ вынужден зарабатывать деньги за границей, иначе невозможно выжить.

Аппарат «Пентакон».

… Вчера узнал о смерти одного моего хорошего знакомого. Он ушел из жизни в 75 лет. Какой он был чудесный человек, образцовый семьянин, эталон преданности. На похороны прилетела дочь из США, она уже давно живет там с семьей. Сколько хороших людей покидают земную жизнь!

Под влиянием похорон зашел в интернет по адресу «Новодевичье кладбище». Посмотрел могилу Николая Тихонова, Леонида Броневого. Какие это были талантливые люди, как прекрасно они сыграли Штирлица и Мюллера в фильме «17 мгновений весны». Не менее талантливым был и Юрий Яковлев, который тоже похоронен на Новодевичьем кладбище. Я с ним познакомился в Томске, пригласил на ужин в ресторан, но он не смог прийти. У этих людей, которые стали достоянием нашей культуры, должны быть самые красивые памятники, но пока их не сделали.

Борис Ельцин тоже похоронен на этом кладбище. Одни гадости в отзывах. Он это заслужил. А о памятнике на его могиле даже не хочу писать – это какая-то насмешка. И о Раисе Горбачевой написали честно. Люди ее не любили, потому что она постоянно вставляла свои пять копеек в управление страной. Вот такие у нас были руководители. И, надо же, люди им верили! Интересно, лет через 50 – 100 кто-то о них вспомнит? Хорошо, что нет их памятников – нечего будет сбрасывать с пьедесталов. Наши правители считают себя самыми умными и никогда не признают своей вины в том, что довели страну до развала.

А как было во время войны? Люди шли в атаку, на явную смерть с криками «За Родину! За Сталина»! Значит, они знали, что у них есть и Родина, и вождь. Конечно, Сталин – очень противоречивая личность. Но в нем привлекает то, что он никогда не крал. У него не было ни дорогих машин, ни драгоценностей, ни роскошных домов, ни счетов в банках. Хотя некоторые современные историки пишут о том, что рассказы об аскетическом образе жизни Сталина были ничем иным, как выдумкой советской пропаганды. Тем не менее, я считаю, что мы должны отдать должное Сталину за то, что он спас мир от Гитлера. Жаль, что Жукову не удалось освободить всю Европу. Это был великий полководец и стратег. Но в последние годы появилось немало публикаций, авторы которых пытаются переписать историю СССР, очернив имена тех, кем гордились мои ровесники и с кого они брали пример. Возможно, понадобится еще несколько десятилетий, чтобы дать независимую, объективную оценку многим историческим явлениям, и в частности – событиям второй мировой войны.

Мы когда-то смеялись над нищим Китаем, а теперь он назло всем построил мощную страну, которой руководит коммунистическая партия. А мы сумели свою страну только развалить…

№ 440.

«Стоит девчонка с папиросой, а жизнь проходит стороной…»

Во Львове я купил несколько ярких пачек сигарет по 30 и 40 гривен. (Когда это было? Хоть приблизительно, какой год?) Это они на снимке. Как много в те годы было красивейших пачек! И все они были без страшилок о вреде курения.

Когда-то я собирал сигаретные пачки. Жаль, что не сохранил их, кому-то отдал. По-моему, сыну Винярской. А какой можно было бы сделать отличный коллаж с этими пачками! Сейчас дизайн пачек обновляется, появляются новые марки, а старых уже не осталось. Но коллаж остается в моих замыслах. В который раз хочу сказать вам, дорогие читатели, что нельзя опрометчиво выбрасывать вещи, которые когда-то могут вам пригодиться. Всему свое время.

Название для снимка мне подсказала когда-то популярная песня Гелены Великановой, куплет из которой я сейчас процитирую:

Ах, ей бы книжки, ей бы косы,

свои, не крашеные хной...

Стоит девчонка с папиросой,

а жизнь проходит стороной.

У модели на фото – оригинальный головной убор. Я прикрепил к нему в хаотическом порядке разноцветные сигареты и одну сигарету дал девушке в руку. Фон фото – красный, одежда у модели – тоже красная, плюс вызывающий макияж, в котором акцент сделан на ярко-красные губы и тени в красных тонах.

Когда-то все не хотели красного фона, говорили, что это цвет коммуняк. Но как-то я фотографировал священника, который ехал на симпозиум в Нью-Йорк, и он попросил снять его именно на красном фоне, назвав этот цвет божественным.

Идею снимка я вынашивал с 50-х годов прошлого столетия. А все-таки красивые на снимке сигареты. Они были длинные и в пачке все были разных цветов, держать их в руках было очень приятно.

Да, я жил в эпоху твиста, рок-н-рола и сам неплохо танцевал. Меня опьянял Элвис Пресли, это мой кумир.

Когда-то цветной полиэтиленовый пакет с ручками был писком моды, его невозможно было достать. А сегодня весь мир погряз в пластике, который уничтожает природу планеты.

Раньше были качественные сигареты, потому что в них был хороший табак. А еще сигаретные пачки были без наклеенных на них «страшилок». Когда-то и у нас было курево для бедных и для богатых. Для бедных были дешевые папиросы: «Север», «Прибой», «Огонек». Последние были очень тонкие. Мы их называли «гвоздики». А для самых бедных была махорка, 6 копеек пачка. Потом появились сигареты «Памир», 10 копеек пачка. Богатые курили «Казбек», у него была очень красивая упаковка с джигитом на лошади. «Беломорканал» – синяя упаковка с географической картой, «Дели» – с красной полосой на пачке, «Друг» – красная пачка с мордой овчарки.

Когда-то в Дымере Костюков после обеда ложился спать на один час, и я иногда в это время выкрадывал у него одну папиросу. По тем временам они стоили довольно дорого.

Ходил в то время анекдот о том, как на конкурсе табака все производители хвалили свою продукцию. Одна лишь табачная фабрика имени Урицкого из Ленинграда молчала. У них спрашивают:

– А вы почему не хвалите свои сигареты?

– А вы просто откройте свои портсигары.

А портсигары у всех были заполнены «Беломорканалом».

После войны люди собирали бычки. У меня была с гвоздем-наконечником. Вот так и я собирал недокуренные сигареты. Махорку раньше носили в кисетах – это что-то наподобие мешочков. А какие были московские сигареты с ментолом! От них аж дух захватывало.

Да, чудесное было время. Его прелесть еще и в том, что это было время моего детства и юности. Футбол, игра в войну, игры на деньги, в пристенок… В 6 классе бабушка мне уже давала деньги на курево и причитала: «Дед не смог бросить курить! Та же участь ждет и тебя». И ее слова оказались пророческими: я до сих пор курю.

Раньше сигареты стоили копейки. А мы сейчас из денежного оборота убираем 5 копеек, потому что они полностью обесценились. Жизнь поменялась в худшую сторону. Но в целом она у меня была счастливой, потому что я имел любимую работу. Я искал и создавал новые кадры, ни в чем себе не отказывал.

Сегодня я себе не могу представить, какую гору сигарет я выкурил за свою жизнь! Ведь я курю уже почти 65 лет! Сколько я себя травил… Но так и не смог бросить.

В конце 50-х годов я приехал в Ровно. Сошел с поезда на ровенскую землю и у входа в вокзал начал читать, какие знаменитости посещали Ровно. И вдруг подходит прилично одетый мужчина и просит закурить. Я угостил его сигаретой, но он еще попросил, и так я раздал целую пачку. Пошел в магазин, чтобы купить сигареты, а там – пусто.

Сегодня вспомнились сигареты «ТУ-134», а с ними и анекдот.

У армянского радио спрашивают:

– Что такое «реактивный муж»?

Ответ:

– Это, когда ТУ-134, а свою жену – ни разу.

Сегодня нашел для коллажа пачку папирос «Три богатыря», «Друг» и «Казбек». (Нашли пачки или все-таки фотографии пачек в интернете?) Уже имею представление, как их разложу, чтобы получилось красиво.

№№ 441-443.

Серия «На краю земли». (Фотографии Светланы).

Я не мог не поместить на свой сайт эти фотографии, потому что они очень красивые. И хоть я в своей книге не описываю чужие снимки, все же об этих мне хочется немного рассказать зрителям.

Вся серия действительно сделана на краю земли – в Норвегии. Света с мужем объездили много красивых мест: мир увидели и себя запечатлели на интересных кадрах.

На крайнем севере Норвегии, за Полярным кругом, субарктический климат. Снимки № 441 и 443 сделаны в одном стиле. В стране викингов – снежное безмолвие. И на его фоне – красивая девушка в красном купальнике, контрастирующем с общим белым цветом снимков. Это Света. Пейзаж просто завораживает: идеально чистый снег, легкие облака, вырастающие как будто из земли, незамерзшая вода и небольшие одинокие строения. На одном из снимков – силуэт женщины в зимней одежде, который создает еще один контраст с оголенной фигурой Светы.

Снимок № 442 по своей тональности совершенно другой. На нем мы видим чудо северного сияния. Основной тон фотографии – черный. На заднем плане – причудливое сочетание ярких цветов: зеленого и светло-коричневого. Света в красной одежде сидит на какой-то подставке в позе медитирующего йога. От фото веет загадочностью, даже какой-то мистикой – уж очень причудливая на нем гамма красок.

Мои модели помогают мне создавать выставку. Сочетание разных творческих почерков в одной экспозиции дает возможность зрителям сравнить манеру фотографов и выбрать наиболее интересные для них снимки.

Спасибо тебе, Светочка! Тобой любуется весь мир: и как моделью, и как талантливым фотохудожником. Ты внесла свое видение в фотографию, большими буквами вписала в фотоискусство свое имя.

№ 461.

«Кони, кони! Видно, черт их на землю принес»

Эти слова из стихотворения моего любимого поэта Сергея Есенина настолько глубоко проникли в мою душу, что я загорелся желанием использовать их в своем фототворчестве. Долго искал картинку с лошадями, которая бы максимально подходила к есенинским строкам и помогла бы мне воплотить задуманное. Наконец, нашел отличный рисунок: мчатся кони, а им навстречу бежит чертик.

На основе этой картинки я сделал коллаж с фотографией Монро (№ 451 в 5 галерея). На мой взгляд, Мэрилин хорошо вписалась в идею коллажа. Но мне все равно чего-то не хватало. Именно поэтому я решил еще раз обратиться к сюжету с лошадями. На снимке № 461 главной героиней выступает моя модель Юля.

Я уже неоднократно рассказывал своим читателям, как тело Юли специально для съемок разрисовала художница Тамара Удина. Это выглядело настолько эффектно, что я сделал с Юлей несколько снимков. Один из них («Маэстро в тени») я поместил в 3 галерею. А потом фотографии разрисованной Юли я дважды использовал в работе над коллажами (№ 451 и № 461).

Мне очень нравится создавать коллажи. Я благодарен Роману Барану, который, создавая свои коллажи, подтолкнул и меня к этому оригинальному творчеству.

№ ХХ. «Остановись, мгновение». Снимок экспонируется только на выставке.

Дерзкий и красивый снимок. Вряд ли кто-то на выставке может пройти мимо него, не остановившись. Привлекает здесь, конечно же, антикварный интерьер: диван и рама. Раму я когда-то купил в Москве, а диван мне подарила для студии моя модель Светлана («Червовая дама»). На этом диване были сделаны два кадра: «Искушение на диване» и фото Леси. В центре снимка – красивая девушка. Слева от нее висит ее сумочка, справа – фотосумка. В кадре нет ничего лишнего, и в этом одно из достоинств данной фотографии. Она воспринимается зрителем легко и с неподдельным интересом.

Так шаг за шагом я продвигался вперед. Да мне и сейчас не хочется останавливаться, хотя я иногда все же заглядываю в свой паспорт: мне уже 79 лет… Может, пора на заслуженный отдых? Но любимое дело никак не отпускает.

Пожалуй, я все в жизни делал правильно. Главная ставка была на разнообразие съемочного процесса. Это был мой козырный ход. Ведь далеко не всем фотографам удается быть разными и в придумывании поз моделей, и в сюжетах кадров, и в их психологической наполненности. А ведь при таком огромном количестве снимков, как у меня, удержать разноплановость очень не просто. Всегда был страх перед тем, чтобы не повториться. И мне удавалось избегать однообразия как студийных портретов, так и съемки на природе.

Аппарат «Цифра».

***

На своем сайте я поместил книгу Романа Барана «Фотографія впоперек життя». Поскольку не все мои читатели владеют украинским языком, я хочу предложить им отрывок из книги корифея фотографии в переводе на русский язык.

«Первым толчком к внимательному изучению мною психологии человека была моя попытка портретирования красивой женщины, которая, конечно, мне очень нравилась. Приятное, гармонично изваянное лицо, лучезарные голубые глаза, пшеничная копна славянской прически, страстные влажные губы и белизна агрессивных зубов молодой тигрицы – все богатство природной привлекательности молодости обезоруживало меня как мужчину и как художника.

Я с наслаждением портретировал эту славянку, радуясь хорошей модели, создавал множество композиций, которые мне давались легко. Через несколько дней я отобрал коллекцию из 20 портретов и выставил их в своем фотосалоне. Я с гордостью показывал эти фотографии коллегам и знакомым. Портреты нравились. Эта женщина привлекала своей небудничной красотой...

Был второй день Пасхи. Заглянул в мою студию отец с известным профессором, который преподавал психологию в мединституте. Они возвращались с какого-то праздничного фуршета. В те первые послевоенные годы люди еще не нарадовались спокойным отношениям. Хотелось верить, что наступят лучшие времена. Разговор крутился вокруг моей измены карьере живописца и увлечения фотоискусством. Отец воспринял мой поступок болезненно, но при посторонних молчал. В этот вечер меня интересовало их мнение о портрете моей светловолосый пассии.

Господин профессор Бобер (чех по национальности) очень внимательно осмотрел все фотографии, сел за письменный стол, зажег трубку и, глядя мне в глаза, спросил, влюбился ли я в свою модель. Это было очевидно без вопроса. Его интересовал и второй вопрос: выдержу ли я правду как настоящий мужчина. В конце концов, он знал, что я год был на войне... «Тогда слушай внимательно, – сказал он. – Эта молодая блондинка – фальшивое золото. Присмотрись к ее глазам и губам. В них сидит измена, эгоизм и неглубокий интеллект. Посмотри, сколько неискренности в ее губах, она ведет с тобой нечестную игру. Видит, что ты влюбился, идет шаг (не более) навстречу твоим желаниям, а фактически обкручивают тебя вокруг пальца. Глаза у нее красивые, голубые, но холодные. Хорошая форма носика и бороздка под ним говорит об упрямстве, тупом желании иметь верх над даже банальной ситуацией. Ушки правильные, но сидят ниже линии бровей. Это посредственный интеллект и отсутствие анализа. У нее нет силы воли, она марионетка в руках родителей. Ты будешь с ней ссориться... Теперь о характере и эротике. В постели будешь иметь "божью коровку", а не женщину. Взгляни на ее подбородок, на линию шеи и плеч. Она не фригидна, но близка к холодному темпераменту. Ты будешь постоянно зажигать ее, подбрасывать дрова в ту печку. Она начнет скоро стареть, и в том будет обвинять тебя. Такие женщины не бывают верными. Им нужен Обладатель для постоянного присмотра...»

Конец его монолога я уже не слышал. У меня все поплыло перед глазами. Я никак не ожидал такой ужасной характеристики, такого убийственного анализа характера и темперамента женщины, в которую я был влюблен. Профессор видел, что происходит со мной. Мы выпили по бокалу коньяка, и мои гости покинули студию. Отец ни единым словом не возразил монологу господина Бобера. Уже поздно ночью он заглянул в мою студию, извинился за профессора, дал мне его адрес и посоветовал зайти завтра на кафедру в институт…

Мне понадобилась целая неделя для того, чтобы прийти в себя и появиться у профессора. Он жил около нас, нанимал хороший домик с виноградником и яблоневым садом.

Увидев меня, господин Бобер пригласил в беседку, угостил хорошим кофе и заявил, что давно ждал меня. Мы просидели до поздней ночи. Не знаю, как пролетело время. Знаю только одно: в тот летний вечер в моей жизни начался другой счет времени. Профессор Бобер познакомил меня с тайной психоанализа, рассказал о системе Фрейда и Юнга. Он повел меня в страну познания психики человека, его подсознания, он прочитал мне курс физиономистики, дал для ознакомления литературу, о существовании которой художники даже не подозревали. Он преподал мне азы сексуальности, тонкостей эротики и их влияния на психику человека. Он позволил мне бывать на его лекциях по психологии более двух лет. Господин Бобер прекрасно знал историю искусства, литературу, архитектуру и музыку.

Общение с ним изменило мою жизнь кардинально. Я жил в состоянии постоянной жажды знаний. Мне открылись новые горизонты человеческой психики. Я стал понимать характеры людей, научился их чувствовать, а впоследствии и дешифровать. Его убийственная пасхальная характеристика польки Гелены оказалась очень точной: совпали почти все его пророчества.

В те времена я разговаривал на польском языке перфектно, без акцента. Елена постоянно думала, что я поляк, потому что общение проходило преимущественно в польском обществе. Когда пришло время переселения поляков на родину, Гелена поставила вопрос о переезде в Польшу. Я отказался, потому что понял, что любовь исчезла, все черты характера Гелены дали мне четкий рисунок стервозной истерички, и у меня хватило здравого смысла выскочить из трясины на твердую землю.

Это был опыт, который помог родиться портретисту…»

Вот так Роман Баран рассказывает в своей очень умной и грамотной книге о начале своего увлечения фотопортретом. Он вырос в блестящего мастера портрета и получил заслуженное признание своего творчества. Я горжусь дружбой с этим великим Мастером и рад, что смог защитить его в трудную минуту от нападок недоброжелателей. Последние годы жизни он прожил спокойно. Жаль, что жена не отдала его архивы, его дневники. Возможно, по ним мы смогли бы больше узнать о личной жизни этого незаурядного человека, которую он не выставлял на общее обсуждение.

В сургутский период жизни у меня тоже были учителя – московские и ленинградские искусствоведы. Они ввели меня в искусство фотографии, рассказали об особенностях съемки, раскрыли тонкости портретного мастерства. Я обрел уверенность в себе и начал творить то, из чего постепенно складывались экспозиции моих выставок.

Роман Баран в своей книге написал: «Костюков в Сургуте создал европейский салон, первый бестеневой фон, много съемочных площадок и самое главное – это интересная и современная съемка».

Когда в Сургут приехал с проверкой харьковский ОБХСС, они обратили внимание на метровые портреты и спросили меня:

– Где вы это все взяли? У нас в Харькове ничего подобного нет. Вы – настоящий мастер!

Я показал им салон, лабораторию, провел экскурсию по фотографиям, которые в большом количестве висели в рамках. После просмотра у представителей ОБХСС отпало желание делать проверку. Жалко, что я тогда не додумался сделать на память коллективный снимок с моими гостями…

Как часто я вспоминаю Романа Барана! Хотя он был непростым человеком, но мне его сейчас очень не хватает. Это был мой учитель и мой друг. Я уже писал раньше о том, как над Бараном в Киеве устроили своего рода суд Линча. Как говорится, без суда и следствия решили заклеймить его творчество, от которого якобы дышит пессимизмом. Да, Баран работал, в основном, в черно-белой съемке. У него был свой особенный почерк в создании художественного портрета. Главным для Романа было – показать психологию конкретной личности. Успех Барана многим не давал покоя, и его решили уничтожить – осудить и обесславить. Я был тогда довольно молод, но не побоялся защитить честное имя настоящего мастера портрета. Я выступил в защиту Барана. Тогда мое решение выступить было спонтанным, но я по сей день горжусь этим своим поступком.

Помню, под каким впечатлением я был после посещения салона Барана во Львове на Пекарской. Тогда я ездил туда с дочерью. Ей очень понравились работы Барана. Можно сказать, что в тот наш визит Роман меня благословил на творческий путь. Я целую неделю не спал и мечтал достичь подобного мастерства портретов, которые там увидел. Особенно меня поразил «Штурман», «Портрет лесоруба», «Портрет Стаханова». Много эмоций вызвал также «Портрет кинооператора». Он выдержан в классическом стиле: грамотный и красивый свет, изумительная подсветка волос. Как мне кажется, это не фотография, а живой человек смотрит на меня.

Баран с гордостью говорил мне, что у его «Фотографии» часто стоит машина Щербицкого. Роману доверяли фотографировать членов правительства, высоких гостей Киева. В «Википедии» о нем написано: «Был автором сотен портретов украинских и мировых деятелей культуры, искусства и политики, начиная от Щербицкого и заканчивая генералами Саддама Хуссейна».

Да, Баран входил в список 50-ти наиболее известных фотомастеров мира и в десятку лучших фотографов Европы. Он – владелец 9 гран-при и более сотни медалей от ассоциаций художников разного уровня.

Роман Баран ушел из жизни быстро и тихо. Такова его судьба. Похоронен во Львове на Лычаковском кладбище. Я был на его могиле, там стоит скромная надгробная плита.

При жизни Баран тянул журнал «Свет и тень». Создатель фотогалереи Василий Пылыпюк обещал издать каталог работ Барана, но так и не сделал этого. А Баран снял всё с книжки для публикации каталога и принес сумку с деньгами домой. А сам ушел в мир иной…

У Пылыпюка фотогалерея в центре Львова, это большой плюс городу. А я первый в Украине создал выставочный зал и музей фотоаппаратов. Когда во Львове открывали Лесину выставку, Баран сказал: «Львов еще даже не мечтал снимать фотографии в стиле «ню», а Костюков уже выставлял обнаженные натуры. Сегодня он снимает и одетых и делает чудо-портреты».

***

На похоронах Романа Барана на перекуре я познакомился с одним мужчиной. Он мне сказал об удивительной вещи: все ночные смерти приходят до пяти часов утра. В это время у человека самое низкое кровяное давление, слабый и редкий пульс, и это время не зависит от часовых поясов. Я подумал: вот почему в вещании радио «Свобода» был перерыв с 4 до 5 часов утра.

Конечно, Роман Баран был сложный, эгоистичный человек, как и большинство творческих людей. Но для всех фотографов он был своеобразным форсажем.

В последние годы он весьма болезненно воспринимал мои новые работы: наверное, чувствовал во мне конкурента. Но ему искренне нравились многие мои модели. Как жаль, что он уже не увидел то, что я сделал за последние годы. Мне бы очень хотелось узнать его оценку моих снимков и коллажей.

№ ХХ.

«Во всей красе» (Коллаж экспонируется только на выставке)

Модель, портрет которой я разместил на этом коллаже, сейчас живет за границей. На снимке она в косынке, у нее красивая попа, стройные ноги и маленькая девичья грудь. Красоту кадру придает антикварная рама.

Когда я вез эту раму из Москвы, она не входила в багажник. Пришлось разобрать. Сложил, обмотал покрывалом и так довез до Сургута. Попросил хорошего плотника все собрать. Но я, к сожалению, не пронумеровал детали этой рамы, и ему пришлось долго возиться, чтобы вернуть раме ее первозданный вид. Сейчас в этой раме зеркало, и висит она в выставочном зале. Она стала палочкой-выручалочкой во многих моих съемках. И вообще мне очень нравится, когда в кадр попадают антикварные предметы. Они придают фотографии богатство и шарм.

Когда-то я хотел все фотографии Марины вставить в рамы, и так возить их по выставкам. Когда у меня попросили фотографию Марины для интерьера в фильме, мы вставили ее в широкий багет, и она еще больше заиграла красотой. Так сказал Игорь Курдачев.

Самая красочная часть кадра «Во всей красе» – в его середине. Так что же все-таки лучше: физическая красота или духовная? Конечно, идеально было бы, если бы они находились в единстве. Такая модель – удача для фотомастера. Но и его роль очень важна: даже для идеальной модели надо придумать позу, интерьер кадра и главное – вовремя нажать на кнопку.

Сегодня я просто помешан на коллажах, в данный момент они стали главной задачей моей творческой деятельности. Если коллаж сделан удачно, он обязательно принесет радость посетителям выставки. К коллажам обращалось немало фотографов, но я хочу выработать в них свой личный почерк и достичь вершины мастерства в их построении.

Первые мои коллажи оценил Роман Баран. Ему понравилось «Воспоминание о Пушкине», «Перевоплощение» и «Покоренная Москва лежит у ног моих». Жаль, что он уже не увидел мои коллажи с Джексоном и Монро. Именно Баран меня подсадил на иглу коллажа, но здесь мы с ним работали в разных техниках, а поэтому не мешали друг другу.

Сегодня я не могу вспомнить, на каком именно коллаже я уверенно встал на ноги. Да, Барану в СССР принадлежит первенство в мастерстве изогелии и коллажа. Я помню, как киевляне и гости Киева (и я в том числе) любовались сделанным Бараном портретом Стаханова, который был спечатан в большом размере и висел в окне его фотосалона. А Хрущев начал Стаханова уничтожать: выселил из знаменитой высотки и выжил его из Москвы, заставив вернуться на Донбасс. Стаханова приглашали в Америку. Им было интересно, как может один человек во много раз перевыполнять норму добычи угля. На это наш генсек ответил: «Нормы херовые!» Хотя Стаханов тоже не был идеальным человеком. Известно, что он загордился своей славой и напрочь спился. Его даже начали иронически называть СтаКанов.

Никита Сергеевич был дурак, ни с кем не считался и всем хотел навязать свое мнение. А еще глава партии и правительства более сорока лет жил в гражданском браке со своей женой Ниной Петровной и узаконил его только в 1965 году – после своей отставки.

Из моей жизни.

Ночь в Сургуте была очень снежной, замело все дороги. Добраться до аэропорта – было огромной проблемой. До рейса «Сургут – Ленинград» оставалось меньше часа. Помню, что жена надела новые замшевые сапоги и очень переживала, что испортит их в снегу.

Как-то добрались до дороги и увидели, что там стояло очень много машин, которые застряли в снегу, а поэтому образовались длинные пробки. Сейчас уже не помню, сколько километров было до аэропорта, но знаю, что в обычных условиях туда можно было добраться на машине за 20 минут. Нас с женой ждала «Скорая», с помощью которой я надеялся побыстрее прорваться. У этой машины были ведущие задние колеса, что добавляло ей возможностей передвижения по снегу.

Однако в районе автовокзала мы уже практически перестали продвигаться. Меня начинало трусить: через 23 часа открытие моей выставки на Дне города, будут гости, телевидение, а я не могу добраться до аэропорта. «Скорой» пришлось включить сирену, и вот мы уже в аэропорту. Но, увы, к тому времени регистрация на рейс уже закончилась. Мы опоздали на 4 минуты. Моя знакомая работница аэропорта за стойкой мне сказала:

– Только что посадила на ваши места двух человек. Сейчас есть только одно место на Киев.

Жена мне предложила:

– Лети, Костюков, сам. А оттуда доберешься до Ленинграда. Погода не улучшается, и наш аэропорт могут вообще закрыть.

Но напарница моей знакомой из аэропорта сказала:

– Еще на Свердловск успеете. У меня есть два места. Лишь бы вы успели улететь, а то все аэропорты закрываются из-за погодных условий.

И тут по вокзалу объявили, что начинается посадка на Свердловск. Мы пошли к трапу и сели в самолет. Когда завели двигатели, мне стало немного спокойнее. Я понимал, что из любого другого города добраться до Ленинграда нам будет легче, потому что в Сургуте не переставал валить снег.

Время в самолете, как ни странно, пролетело быстро. Я даже успел немного вздремнуть. А жена смеялась и успокаивала: «Не ссы, Костюков! Долетим!»

В Свердловске тоже валил снег. Я сразу в кассу. Спросил о билетах на Москву, потому что на Ленинград не было прямого рейса. Мне ответили, что уже третий день ничего нет. А людей – море. И вдруг я увидел представительного мужчину, который ходил и давал указания. Я выбрал момент, чтобы подойти к нему:

– Вы, наверное, волшебник, – сказал я ему, – и сможете меня выручить. Завтра в 10 утра в Ленинграде будет пресса, там уже висит моя фотовыставка, а я в Свердловске. Если поможете мне улететь, я в долгу не останусь.

– Вы интересный молодой человек, – ответил он. – Подойдите на это место минут через двадцать, я попробую вам помочь.

Бегу к жене и говорю:

– Появился свет в конце туннеля. Через двадцать минут будем все знать.

И действительно, этот мужчина пришел на назначенное место. Вижу – веселый. Говорит:

– Вам повезло. Сейчас вот к той кассе подойдет девочка и даст вам два билета до Ленинграда, я на них поставлю штампы, и вы улетите.

Касса открылась, я купил билеты и жду свою «палочку-выручалочку». Он подходит и говорит:

– Идем со мной.

Зашли в комнату, даю ему билеты и деньги. Он покрутил деньги и спрашивает:

– А не много ли ты мне даешь?

– Нет, отвечаю. Это мой обещанный магарыч.

Мужчина сказал, чтобы я его здесь подождал, а сам ушел. Мне показалось, что его очень долго не было. Я был очень голодный и хотел курить, но с места не сходил. Уже даже начали появляться мысли, что он меня просто обманул. Но, слава Богу, все закончилось хорошо. Вижу – он идет радостный. Говорит:

– Вот ваши билеты. Через два часа будет самолет на Ленинград. Счастливого вам пути!

Мы пожали друг другу руки и разошлись. Бегу к жене, показываю билеты, на которых стоит штамп дежурного помощника по вокзалу и подпись. Рассказываю ей всю эту историю и говорю:

– Утром будем в Ленинграде. Теперь можно расслабиться и пойти покурить. Надеюсь, что проблема с перелетом уже позади. А то я представляю, как Курдачев приходит встречать самолет, а мы не прилетели…

Теперь со связью все хорошо, потому что у каждого человека есть мобилка. Уже даже трудно представить, как мы без них жили. Но у этой медали есть и обратная сторона: вроде бы, все есть для жизни, но самой жизни нет.

И вот мы уже в воздухе. Но я полностью успокоился только тогда, когда стюардесса объявила:

– Уважаемые пассажиры! Просьба пристегнуть ремни безопасности. Наш самолет идет на посадку.

Да, мне в жизни часто везло. Когда я оказывался в сложных ситуациях, обязательно находился тот человек, который помогал мне из них выходить.

Мучительные сутки были позади. И я начинал анализировать произошедшее. А ведь я мог не увидеть этого мужчину! Но, как всегда, я оказывался в нужное время в нужном месте. Кто-то свыше мне направил палочку-выручалочку.

В Ленинграде пришли в гостиницу, вселились в номер, узнали номер Курдачева и где живет теща (она еще раньше приехала туда из Збаража) и пошли к ним в гости. Рассказали Игорю о своих приключениях. Он взялся за голову:

– Это типичная история для нашего аэрофлота. Но со мной такое не случалось, потому что у меня есть фирменный жетон министра гражданской авиации, номер 21. Когда я, переступив порог аэровокзала, предъявляю этот жетон, то уже больше ни о чем не переживаю – ни о билете, ни о ночлеге, ни об обеде. Вот такая у нас забота о спецкоре воздушного транспорта.

Игорь был грамотен в фотографии. Он четко видел и знал границы кадра, хорошо знал съемку, знал историю фотографии, знал работу с цветом и светом. Не помню, где я читал о его выставке такие слова: «Земля глазами птиц и пилотов».

В Москве сгорела лаборатория и выставка Игоря. А начинать что-то новое на шестом десятке было очень непросто, а скорее – вообще не реально.

Игорь хорошо читал стихи и сам писал талантливые стихотворные строки. Вся информация у него всегда была тщательно записана, но сын после его смерти все выбросил. Как жаль, что Игорь рано ушел. Хотя в первую нашу встречу мы с ним повздорили, но позже очень сблизились.

После моей выставки в Ленинграде я стал любимчиком секретаря обкома партии по промышленности. Он агитировал меня на работу, обещал, что будет квартира, фирма и выставочный зал.

В выставочном зале было телевидение, много корреспондентов. Игорь начал вести диалог, потом и я подключился. Как интересно было общаться! Я представлял творческую лабораторию ленинградского завода фотобумаги «Позитив». Съехалось много гостей. Все внимательно рассматривали мои фотографии и на обратной стороне искали пометки, какая фирма выпускала фотобумагу. Обо мне сняли документальный фильм. Его вел актер Александр Демьяненко (Шурик из «Кавказской пленницы»). Все посетители выставки любовались фотографиями Марины. Многим нравились снимки Регины и Гули.

Конечно, ленинградцев давила жаба: какой-то далекий, заснеженный Сургут привез выставку фотографий, которая имеет огромный успех. В книге отзывов некоторые местные жители призывали ленинградцев собраться и создать не менее яркую выставку. Я обратил внимание на то, что уже тогда в работах ленинградцев проявлялись зачатки авангарда: фото лысых и худющих девушек. Ленинградская выставка дала мне очень много. На ней была исписана 21 книга отзывов.

В гостинице «Пулковской» был шведский стол. Все было чудесно приготовлено, недаром там принимали иностранных туристов. Игоря уговорили, и он продал четыре работы. В итоге мы получили более тысячи в иностранной валюте. Марки я подарил жене Татьяне. А она взяла их в руки и говорит: «Что я с ними буду делать?» Уже не помню, кто ехал в Финляндию, но жена дала деньги, чтобы купили хороший магнитофон.

На ужин в ресторане пришел Валентин Кружалов с женой. В Красноярске мы с ним спали на одной кровати. Хотя прошло более четверти века, но он практически не изменился. В нашей компании было человек пятнадцать. Стоящие рядом три стола были пустыми. После 20.00 началось эротическое шоу. У девушек были прикрытыми только соски на груди, а вместо плавок были какие-то веревочки. Моя теща сидела спиной к залу, рядом с ней была молодая девушка, которая курила, теща очень злилась и просила, чтобы эту девушку куда-то пересадили.

В целом шоу мне понравилось, но я видел настроение тещи и вспоминал, что сегодня ночью мне приснился дурной сон.

Около 11 часов вечера все начали расходиться. Был представитель обкома партии, и он уходил вполне довольным. Мы с Игорем всех провожали. Потом я пошел к жене и теще. Они сразу накинулись на меня: «Что за девушку вы к нам подсадили? Не было бы нас, она бы привела свою подругу, и вы с Игорем пошли бы с ними развлекаться».

И тут зашел Игорь. Я ему говорю: «Из-за твоей подруги, которую ты посадил рядом с нами, мне устроили скандал». Игорь сразу ответил: «Это моя внебрачная дочь». И все сразу утихло...

Фотографии Игоря были своеобразными. У нас с ним во многом были разные вкусы. Раньше его снимки казались провокационными. Однако теперь, в начале нового века, настал момент присмотреться к ним более внимательно и оценить ту глубину, с которой он показывает наш сложный и противоречивый мир. При первом взгляде на работы Игоря зритель, как правило, испытывал шок – ведь в них каждый узнает себя, а это не всем по душе. Лично мне нравились многие его снимки. Как жаль, что все фотографии Игоря сгорели!

Да, фотография должна быть разнообразной – на все вкусы. Я считаю, что без американского фотографа Ричарда Аведона не было бы современного фотоискусства. Он, как Пикассо в живописи, преподнес свой личный стиль. Раньше у нас о таких неординарных мастерах было очень мало информации, а теперь многое открылось, и мы посмотрели на разновидности искусства совсем другими глазами. Сейчас стало все доступным – без цензуры и без границ. Мне кажется, что и мои современники, мастера фотографии, будут еще более интересными для последующих поколений. А сейчас в фотоискусстве идет переломный момент – время умирания пленочной фотографии и восхождения цифровой.

***

Каждый город, в котором я экспонировал свою выставку, давал мне что-то новое, расширял мое мышление. У меня сохранилось несколько книг отзывов, и я периодически листаю их и читаю мнения посетителей о своем творчестве.

Вообще меня на путь истинный поставил Оскар Львович Беленький – фотограф из Москвы. Говорили, что министр службы быта не принимал без согласования с ним ни одного решения. В Балашихе на его квартире была, если можно так сказать, моя коронация, и со временем Оскар Львович начал меня называть «будущим советской фотографии». Он хотел, чтобы я его сына, который тоже занимался фотографией, «взял на жесткий буксир». Оскар Львович сказал, что он обеспечит мне везде зеленый свет. Он мне показал одну из самых ценных своих вещей – довоенную «Лейку».

Оскар Львович хотел, чтобы я переехал жить в Москву и работал в валютной фотографии в центре столицы. Предлагал, что он мне устроит фиктивный брак с москвичкой, с которой я могу даже не встречаться. Я об этом предложении рассказал жене, но ее ответ был категоричным:

– Развода ты никогда не получишь!

А потом грянул развал Союза…

Сегодня я совсем по-другому смотрю на фотографию в целом и на свое творчество. Новое время запрашивает новые взгляды, новые подходы к реализации замыслов. Мое мышление существенно поменялось. Да и модели стали совершенно другими – более раскрепощенными и целеустремленными.